– Если можно. Тут, оказывается, автобусы раз в два часа ходят, – измученным голосом произнесла «хипстерша».

– Конечно, можно! – страстно воскликнула Люда.

Дама села рядом, на переднее сиденье, пристегнулась.

– Наталья. Можно просто – Таша, – представилась она.

– Люда. А тебе на станцию надо?

– Да. Сюда на такси ехала от станции и забыла у таксиста визитку взять… А так бы вызвала. Но кто знал. Мне в Москву надо.

– И я в Москву. Если хочешь, могу прямо до города подбросить, чего тебе эта электричка… Они тоже с большими интервалами ходят. А мне веселее.

– Ой, неудобно… – засмущалась Таша.

– Да чего там.

– Из меня сейчас – скверная попутчица… – уныло произнесла Таша. – Неприятности. Вся жизнь под откос. Застала своего жениха с другой. И это перед самой свадьбой…

– Какой ужас! – потрясенно воскликнула Люда. – Но это что, у меня история еще похлеще будет. Вот только что узнала, что муж мне изменяет. А у нас с ним трое детей, между прочим, почти двадцать лет брака…

– Ты серьезно? – заерзала Таша. – Трое детей… Простишь его?

– Никогда. Ни за что, – Люда четкой скороговоркой озвучила вслух свою позицию.

– Ты сильная женщина. Уважаю. И я не стану прощать. Хотя были такие планы, такие надежды… И все рухнуло в один миг.

– В один миг, да. И ведь ничего не предвещало, все было хорошо, я верила ему абсолютно…

– Абсолютно, именно, – с горечью согласилась Таша. – Словно другой человек оказался. Но у тебя хоть дети… А мне сорок скоро, и – одна пустота вокруг. И никаких надежд.

– Лучше одной, чем видеть, как дети переживают из-за отца-подлеца, – не согласилась Люда. Свернула на шоссе. Дорога тут была ровная, хорошая, уже не трясло. Продолжила рассудительно: – А мама? Моя мама то есть. Она же… Я не представляю, что с ней будет, когда она узнает, что мы с Костей разводимся… Костя – это мой муж. Она его обожает, души в нем не чает. И дети отца очень любят. Когда тот приезжает домой – висят на нем гроздьями, визжат от радости. Хотя уже взрослые почти. Никаких тебе конфликтов отцов и детей, полное взаимопонимание у них. Это со мной они воюют иногда, спорят, но не с ним…

– Может, есть смысл простить мужа? – дрогнувшим голосом спросила Таша. – Ради детей…

– А он просил прощенья? – вспыхнула Люда. – Хоть бы капля раскаянья… Признался мне сейчас, что у него есть любовница – как в чем-то будничном, нормальном. Нет, я понимаю, бывают ситуации, когда человек теряет голову, собой не владеет… Раз – и вот он уже в чужой постели, и только потом голову включает… Это еще можно, пусть и с натяжкой, простить. Но там, судя по всему, – другое, там все продуманно и осознанно, и сама ситуация – давняя, раз все соседи были в курсе того, что у Кости есть любовница.

– Ты ее видела? Разлучницу эту?

– Нет. И хорошо. А то бы я ей все волосенки повыдергала бы, – с угрозой в голосе призналась Люда. – Я бы ей…

– А я ту девицу видела. Она симпатичная. Очень. И молодая. Ты не понимаешь, Люда, как тебе повезло, что тебе не пришлось лично столкнуться с соперницей, ведь они, девицы эти, которые на чужих мужчин покушаются, – обычно весьма привлекательны. Я вот шла сейчас и мысленно себя с ней сравнивала. И сравнение не в мою пользу…

– Ну да, я старая, толстая, я страшная… Никакого сравнения с молоденькой профурсеткой!

– Тише, тише, успокойся…

– Но невозможно оставаться соблазнительной, родив троих детей! – закричала Люда. Машина вильнула.

– Осторожно! – взвизгнула Таша. – Держи себя в руках.

Люда затормозила у обочины. Рядом – заправка, летняя веранда, дальше – нечто вроде мотеля.

– Давай водички попьем. Чего-то мне нехорошо, – сдавленным голосом произнесла Люда.

– Давай, – ласково ответила Таша.

Они вышли из машины, расположились за одним из столиков под навесом, официантка принесла им меню – заламинированный бумажный лист формата А4, липкий на ощупь.

– Кофе, газировка, чебуреки… Беляши. Алкоголь у них есть. Но кто с утра пьет, и потом, я за рулем… – пробормотала Люда, изучая меню. – Кофе?

– А я не за рулем. Буду водку, – решительно, с угрозой в голосе, заявила Таша. – И беляши. Пусть мне станет плохо. Девушка! Принесите мне сто граммов водки и один беляш!

– О-о… Милая, не надо! – потрясенно произнесла Люда. – А мне кофе и… мне два кофе.

Официантка кивнула, отошла.

– Все думают, что я ем в три горла. А я как птичка питаюсь, – призналась Люда, поведя круглыми плечами.

– А я как удав ем. И не толстею. Хоть силикон в грудь вставляй. Ты эффектная женщина, Люда, ты красивая. Вон те, за соседним столиком, на тебя пялятся.

– Это дальнобойщики какие-то, – усмехнулась Люда. – У них вкус известный. А я бы хотела быть такой, как ты – легкой, стильной, современной. Но как надену джинсы с футболкой – так все, на кладовщицу похожа… Не мое. Платья, юбочки, штукатурку на лицо – обязательно, иначе оно – простецкое, бабье такое…

– А я в макияже – вульгарна неимоверно… Похожа на дешевую проститутку, – засмеялась Таша. Официантка поставила перед ними поднос – чашки с кофе, рюмки, графинчик с прозрачным содержимым, дымящийся золотистый беляш. – Спасибо. Ну, давай, подруга, за знакомство.

– Давай. Встретились два несчастья, – не выдержала, улыбнулась и Люда. Наклонилась, понюхала Ташин беляш. – А ты знаешь, пахнет вкусно…

– Я ведь тебе главного-то еще не сказала, – Таша махом опрокинула в себя рюмку. Закашлялась, продолжила хриплым голосом: – Я их в постели застала, своего Федора и эту его. Марию.

– В постели?.. Жестоко. И ты говоришь, Марию? Надо же… У моего Кости – Машка. Может, это одна и та же?

– Вряд ли. Совпадение. Распространенное имя, – покачала головой Таша.

– В постели… – потрясенно повторила Люда. – Ничего себе. Он у тебя совсем наглец, твой Федор.

– Я даже не ожидала… Мне в голову не приходило, что такое может случиться! А он к соседке пошел, к этой Машке. Там я их и застала, прямо в постели, под одним одеялом. И ты думаешь, он извинился? Не-ет, тоже – даже и не подумал… – Таша впилась зубами в дымящийся беляш.

– Вот негодяй! Я еще легко отделалась, получается. У меня бы сердце разорвалось, если бы я своего Костю с этой Машкой… Но ты знаешь, мне теперь кажется, что они все такие. Все мужчины. Ненавижу их. Можно?

– Да, конечно!

Люда налила себе, тоже махом выпила рюмку водки. Она никогда не пила ее – не любила. Лишь иногда позволяла себе немного красного сухого вина, обязательно дорогого, хорошего. Но сейчас, как ни странно, и вкус водки, и те ощущения после того, как жидкость оказалась в желудке, неожиданно понравились Люде.