проснулся раньше времени. Если бы в первый же месяц меня не занесло сюда, к Тисусу, не знаю, где я была бы сейчас. Наверное, умерла бы от страха и непонимания! Он все пытался меня выставить, а я возвращалась и возвращалась, пока он не устал и просто молча терпел мое присутствие. Происходящее здесь, все трансмутации реальности потрясли сознание. А потом Тисус предложил мне почитать пару книг по основам манипулирования. Я даже не думала, что мне позволительно самой прикасаться к таким знаниям. Оказалось, теперь все они стали мне доступны, никаких границ! Никаких запретов. И это потрясло еще сильнее. После того как мысль о вседозволенности в знаниях накрепко засела в моем мозгу, Тисусу не оставалось ничего, кроме как наставлять меня и дальше. Он, по сути, присматривал за мной, пока не наступил момент для Апогей-посвящения. Я была взращена для Манипуляционной, забавно даже. Знаешь, когда я еще была просто человеком, то мне казалось, что вся Вселенная — она там, в границах страны. И вдруг все расширилось до бесконечности. Поэтому вера, простая, людская, обернулась ложью. Отказаться было сложно — но а как иначе, столкнувшись с Эквилибрисом? Я ударилась в изучение всего и вся, раз в десять усерднее, чем ты. Да, это возможно. Пыталась восполнить все прожитые впустую годы. И в конце пришла к выводу, что была неправа. Человеческие религии имеют право на жизнь и плюс-минус учат одному и тому же. Просто по-разному. Не нужно было отрекаться от веры совсем.

— С чего такие выводы?

— Почти все создатели религий были озабочены тем, что ждет их после смерти. Почти не думали о том, как попали в этот мир, но зато выстраивали целый свод правил, как вести себя, чтобы душа была принята на дальнейшем пути. В него они тоже верили. И полагали, что наша жизнь — простая, земная — лишь период перед чем-то огромным.

Я неуверенно кивнул, а Ламия внезапно вновь увлеченно затараторила, разгоняясь с каждой секундой:

— Они верили в какой-то высший замысел и разум. Но ведь и эквилибрумы тоже верят! Понимаешь? Все они: звезды, планетары, небулы, дэлары, все — верят во Вселенную. И подчиняются ее законам. Я тоже в нее искренне верю. Ведь она дала нам столь много. Такая прекрасная и так логично устроенная. Часть нас. А мы — часть ее.

Ламия подошла к доске, принялась вновь чертить горящие шары звезд и пунктиры траекторий вокруг.

— Наши тела стары, как сама Вселенная. Их атомы буквально взяты взаймы на время, чтобы однажды распасться, разлететься по космосу и вновь стать чем-то новым. Даже новыми звездами. Только представь: ты и я созданы из частиц, видевших Большой взрыв. Эти частицы перемалывались и перерождались внутри звезд при термоядерных реакциях, при слиянии нейтронных звезд и взрывах сверхновых. Так Вселенная рождает элементы — незыблемый конструктор, пропитанный эфиром. Из него она строит все видимое и невидимое, все свое наполнение. И, манипулируя, мы просим ее собрать элементы на наших условиях, тратя ровно столько эфира, сколько этой энергии было бы затрачено в естественных условиях. Это прекрасно, ведь это — простой и понятный баланс, четкая система. Уловил суть? Улавливай дальше.

Один из шаров на ее рисунке разорвался.

— Звезды взрываются, порождая небул и глобул с их роями, планеты, кометы, всех нас. А затем все снова обращается в них. Мы — вселенский круговорот жизни и материи. — Она замерла. — Мы — эхо Большого взрыва. Собираемся и разрушаемся, миллиарды лет складываемся в новые и новые комбинации. Так Вселенная познает себя через нас, методом различных проб. Внутри наших душ тоже идут создающие энергию реакции, прямо как в ядрах звезд. Впечатления от мира и воспоминания рождают эфир. Что-то там есть, Максимус. Во Вселенной. И в нас самих. Одни и те же процессы на макро- и микроуровнях. Эквилибрумы верят в правила, в высший разум, в непреодолимую судьбу, в дальнейший путь, даже в недоказанный Утопиум, в который, как некоторые считают, попадает каждая душа. И верят в Принципиум, своеобразное второе пришествие Христа в христианстве, приход Даджаля в исламе или Рагнарёк у викингов. Они все искренне верят. И в своих исследованиях я пока не нашла поводов сомневаться в их убеждениях.

После нескольких секунд молчания я ощутил ее напряжение. Оно усиливалось.

— С тех пор я не сомневалась в своей вере, — тихо донеслось от нее.

— Что тебя беспокоит?

Ламия медленно начертила еще один круг.

— Знаешь, когда мысль так назойливо вертится и в голове, и на языке, а выразить ее словами не можешь. И до конца постичь — тоже. А оно все давит и давит, чувствуешь какую-то незамеченную деталь…

Я промолчал, ожидая, пока она вдумчиво рассмотрит свои рисунки.

— Я что-то упускаю, — вымолвила Близнецы.

— Нам нужно идти на встречу с Сириусом.

— Не пойду. У меня еще здесь дела. Мне кажется, я почти нашла кое-что.

На этом она вернулась к записям и начала выписывать новые слова, сверяясь с энерглассом.

Я не хотел ее отвлекать, потому уже направился к выходу, когда Ламия вдруг меня окликнула.

— Мы должны кое-что проверить, — сказала она, твердо глядя мне в глаза. — Я сомневалась до последнего кое в чем, но теперь… Макс, я не знаю, могу ли дальше закрывать глаза. Мы должны проверить всё, и откладывать нельзя.

— Говорить с Сириусом мы будем не больше получаса. Давай посмотрим, как с ним дело пройдет, а затем я готов с тобой хоть на край света идти.

— Но…

Казалось, мое решение ее огорчило, потому я быстро выдал:

— Это недолго, обещаю.

Она тяжело вздохнула и отвернулась, вернувшись к своим записям.

— Ладно, ты прав. Иди, возможно, сможешь на него как-то повлиять.

И вновь, как тогда, на лестнице перед ее комнатой, тревога Ламии жужжала роем мух, закладывая уши, даже когда я покинул Манипуляционную.

* * *

Обзорная площадка выходила прямиком на лес Соларума — просторная и полукруглая. Несмотря на красивый вид, ее посещали редко. Не знаю почему. Может, нам всем было не до созерцания? Так или иначе, здесь собрались многие из круга Тринадцати.

Естественно, прибыл Коул. Он обязан посещать собрания, наш мрачный негласный лидер. Павел, который сейчас вообще-то технически являлся Смотрителем, отсутствовал. Ему в очередной раз что-то откусили, и, хотя прошло уже достаточно времени, из Лазарета его пока не выпускали чисто на всякий случай.

Еще собрались Паскаль, Ханна, внезапно, но все же логично — Тисус и Стефан. А вот Фри, к моему удивлению, отсутствовала. Как и Ламия с Рамоной. У меня закрались подозрения, что Дан и Коул просто не посчитали нужным приглашать Рыб.

Ни Рака,