Следующей ее навестила Ганна. Это был первый гость, кого Войнова действительно была рада видеть.

— Ну как ты, дорогая? — на глазах подруги навернулись слезы. — Ты нас всех перепугала, — всхлипнула она и взяла Тису за руку.

— Все же обошлось. Я жива-здорова. Ну или почти здорова. Ты скажи лучше, я — прима всех сплетен Увега на этой неделе?

— Самая что ни на есть, — улыбнулась Лисова.

— В последнее время я то и дело вляпываюсь в истории.

— Я о чем-то не знаю?

Ганна слушала ее рассказ о вэйне не перебивая, только под конец не выдержала.

— Тонечка отказала тебе в приеме? — возмутилась она, подскочив с дивана. — Похоже, совсем подпала под влияние этой столичной тетки.

Подруга смерила комнату шагами.

— Надеюсь, ты не влюблена в этого колдуна?

— Нет, что ты.

Лисова облегченно вздохнула.

— Но ты повела себя опрометчиво, встречаясь с ним наедине. Теперь слухи не скоро улягутся.

— Не важно.

— Важно, еще как важно! А Витер? Он не отвернулся от тебя?

— Не знаю. Вроде бы нет. Только…

— Слава Единому. Основательный мужчина.

— Ты права, — согласилась Тиса. — Витер лучше, чем я о нем думала. Кажется, он хороший человек, несмотря на его внешнюю грубость.

— Ну наконец-то зрелые мысли! Так ты выйдешь за него?

Шкалуш внес поднос в гостиную, и девушки замолчали. Вот еще один человек, кого Войнова была рада видеть. Трихон, исполняя роль слуги, лишь мельком взглянул на подружек, поставил поднос на кособокий столик и исчез. Вслед за ним явилась Камилла, принесла салфетки и чайник.

— Беседуйте, девоньки, — улыбнулась Камилла, — и чаек попейте с пирожками с повидлом.

Так они и сделали. Ганна провела в гостях еще час, затем, расцеловав подругу, со словами «Главное, чтобы ты была счастлива и здорова» заторопилась в гимназию к своим ученицам. Тиса почувствовала, как с принятым решением словно гнет с души свалился. Раскрыв недочитанный философский трактат на нужной странице, она улеглась в подушки. Не прошло и получаса, как сон снова сморил ее.

Вечером порог гостиной перешагнули Витер с Русланом.

— Как вы себя чувствуете, Тиса Лазаровна? — покровительственным тоном осведомился от двери Крохов.

— Намного лучше, — ответила она. — Я должна поблагодарить вас, Витер Дмитриевич. Вы спасли мне жизнь.

Тот коротко поклонился.

— Всегда к вашим услугам.

— Я вам действительно очень признательна, — с чувством произнесла девушка.

— Не стоит благодарности, — Витер довольно ухмыльнулся и уселся в кресло рядом с диваном. — Это долг всякого настоящего мужчины. — Он протянул букет ромашек.

— Спасибо, — улыбнулась Тиса, принимая букет. Терпкий аромат лекарственных цветов доставил истинное удовольствие.

Руслан повторил поклон сослуживца.

— Зоя наказала мне во всех подробностях справиться о вашем здоровье, — сказал здоровяк.

— Как она?

— Хорошо. Тесть остался с женой. А теща с Марикой, узнав у Агапа Фомича, что вы добро поправляетесь, уехали к родственникам на поминки. Обещались сразу вас навестить, как только приедут.

— Да уж, весь Увег о вас беспокоился, Тиса Лазаровна, — снова заговорил Витер, не сводя с нее глаз. — Как вы так умудрились топором на дно пойти? Только в лодке были и вдруг сгинули.

— Сама не знаю, — призналась она. — Не удержалась.

И вдруг вспомнила:

— Вы видели их там, на дне?

— Кого? — не понял старшина.

— Водяного. С ним еще девушка была — красивая, беловолосая. Помните?

— Похоже, у вас был шок, Тиса Лазаровна, — снисходительно улыбнулся старшина. — Я слышал, такое бывает. Увы, никого, кроме вас, я не видел.

Руслан понимающе покачал головой.

— Странно, — растеряно произнесла Войнова.

В гостиную большим символом справедливости вплыла Камилла и сообщила господам, что скоро придет лекарь, болезной пора отдыхать, а гостям откланяться.

— Я буду в станице на следующей неделе, — как бы невзначай произнес Витер на выходе. — У меня остался вопрос к вам, Тиса Лазаровна. Но раз Камилл Санна выдворяет нас, перенесу его до следующей встречи.

Он многозначительно посмотрел на девушку. У Тисы екнуло сердце.

Выпроводив военных, Камилла потрогала лоб молодой хозяйки большой прохладной ладонью.

— Ходят тут, а тебе отдыхать надо, — проворчала кухарка.

— Я немного поспала после обеда.

— Знаю, Лазар Митрич как раз заходил на минутку к тебе, да побоялся разбудить. После обеда спать сам Бог велел. Тебе ведь отдыхать надо, чтобы сил набираться, а не гостей встречать. Рано еще тебя лекарь отпустил.

— Что ты, я уже себя хорошо чувствую, — воспротивилась Тиса, но послушно легла и укрылась пледом. Балки под потолком лазарета уже порядком ей надоели. Возвращаться в качестве помощницы — пожалуйста, но в качестве больной — увольте.

— Трихон! — гаркнула Камилла. — Снеси мне с этого столика всю посуду на кухню.

Парнишка загремел посудой на столике, и Войнова почувствовала себя неудобно, что за ней убирают, будто она барыня какая. Шкалуш заметил ее взгляд и сказал:

— Рад, что вы выздоравливаете, Тиса Лазаровна.

— Спасибо, Трихон.

Он хотел еще что-то добавить, но передумал.

— Мне кажется, прошла вечность с тех пор, как мы были в скалах, — сказала Тиса, вдруг осознав, как соскучилась по походам и, что удивительно, по разговорам с новобранцем.

— Всегда так кажется, если принуждают лежать на лазаретной койке.

— Ничего. Скоро снова в скалы пойдем… Или в лес.

Шкалуш поднял поднос с немытыми чашками.

— Да, но только когда вы полностью оправитесь.

Послышался требовательный глас Камиллы, и новобранец понес посуду на кухню. Тиса собиралась было снова почитать, но появление Агапа отмело эту затею. Он пожурил ее, что не отдыхает, — рано, мол, бегать козой. Пришлось выпить принесенный им лечебный отвар и отправиться в свою комнату. Лекарь оказался прав. Только коснувшись подушки щекой, девушка ощутила неодолимую усталость и быстро уснула.

* * *

Дни в безделье тянулись невозможно долго, так что Войнова уже начала терять терпение. Ганна больше не появлялась, Уля утром лишь воды принесла и тоже сбежала под предлогом, что ее ждет работа. Лишь Рич, зашедший ненадолго, как-то разбавил скуку.

В конце концов Тиса заявила, что хватит Камилле носиться с ней как с писаной торбой, а Агапу — что уже здорова и способна сама о себе позаботиться. Ворчания было хоть отбавляй, но она выстояла. И нашла себе задание — перешить пуговицы на черной кофте и вернуть на место оборванные кружева нового платья, что давно уже собиралась сделать. Как же приятно заняться чем-то полезным! К кухне Камилла ее еще не подпускала: «У себя можешь что угодно творить, девочка, а на кухне — я хозяйка!»