Романо промолчал, а Бритт покачала головой:

— Я ни разу не сталкивалась с упоминаниями этого ордена.

— Мне кажется, вы невероятно утрируете, — поддержал ее Романо. — Если у кого-то и появятся основания покопаться в темном иезуитском прошлом, то лучше меня кандидатуры не сыскать. Я — профессор религиоведения в Фордхэмском университете и сам иезуит.

Феликс прищурился, отчего его веки еще больше сморщились, а лицо приняло двусмысленное выражение. Казалось, тусклый свет комнатки весь сосредоточился в узких щелках его глаз.

Романо и не заметил, как официант принес заказ: настолько его захватила мысль о причастности иезуитов к этому делу.

Едва рассвело, а Чарли уже пристегивал свой велосипед у кампуса Фордхэмского Линкольн-центра. Бегом припустив ко входу, он успел заметить, что продуктовые тележки по краям тротуара еще не установлены, значит, придется начинать день без привычной стимулирующей порции горячего напитка.

Ничего, можно будет спуститься сюда попозже, когда придет Карлота, а кампус заживет обычной учебной жизнью.

Он вошел в кабинет Романо, достал из поношенного холщового ранца CD-диск и, пока компьютер загружался, не терпеливо вертел его на пальце. У своего приятеля-программиста Чарли раздобыл сложную программу по расшифровке анаграмм; несколько дней он потратил на создание для нее базы данных из латинских слов. Теперь ему не терпелось посмотреть, выдаст ли ему компьютер что-нибудь новенькое на надгробную надпись: «ЕТ IN ARCADIA EGO», которая значилась на полотне Пуссена. До сих пор ему с Карлотой удалось вывести всего один вариант — «ET IN ARCA DEI AGO» («И я действую от имени ковчега Господня»).

Чарли установил программу, импортировал с другого диска базу латинских слов — и ввел фразу. Ожидая результата, он отхлебнул из бутылки вчерашней степлившейся газировки, но не успел проглотить, как на мониторе вслед за придуманной ими анаграммой появилась еще одна: «ITEGO ARCANA DEI». Чарли едва не поперхнулся, сплюнул воду и, пристроившись за письменным столом Романо, поспешно занялся полученным вариантом.

Вскоре, несколько раз перепроверив перевод, он присовокупил новую интерпретацию к прочим, записанным марке ром на раскладной таблице: «I TEGO ARCANA DEI» — «В изгнании храню тайны Господа». С довольной улыбкой Чарли откинулся на спинку кресла. Да, это настоящий прорыв в их исследовании. До сих пор они с Карлотой считали эту надпись своеобразным шифром к деяниям человека, погребенного в могиле, или, в лучшем случае, указанием на неизвестный катарский клад. Новая анаграмма открывала перед ними широкие перспективы. Она вполне могла означать, что сама тайна спрятана у всех на виду — зарыта под камнем, изображенным на картине Пуссена, и находится сейчас во Франции, у Ренн-ле-Шато.

Чарли просмотрел файлы с материалами по Ренн-ле-Шато, а потом поискал в Интернете дополнительную информацию, получив сотни ссылок на сайты про эту затерянную высоко в Пиренеях деревушку. Из них он отобрал заслуживающие наибольшего доверия и отправил почту на «Блэкберри», сообщив Романо о своем открытии. Затем он вспомнил замечание наставника о том, что «меня лучше всего искать по телефону» и что «мое время — только мое», достал мобильник и набрал номер иезуитского епископата в Вене.

Феликс опрокинул в себя чашечку эспрессо так, словно это была рюмка виски, и прерывисто вздохнул.

— Вам никогда не обнаружить «Rex Deus». Они очень умело затаились. По всей Европе. Я годы потратил на поиски. Нет, нет, никогда… — Он тряс головой, словно не вполне владел собой. — Я ведь предупреждал вас, предупреждал… Вы теперь слишком близко к ним, слишком… И они пошли на это. Они вас найдут. — Он указал пальцем на Бритт: — И вас больше не будет на свете.

— Может, это никакого «Rex Deus» нет на свете? — вмешался Романо.

— Поверьте мне, профессор — они есть! — Феликса одолел новый приступ конвульсий. Он с усилием кивнул и добавил: — И Le Serpent Rouge тоже существует. Недалеко от Ренн-ле-Шато есть гостиница. Тайна спрятана где-то там. Да-да, тайна. Санта-Мария, Санта-Мария… В ней хранится ключ. Или даже Святой Грааль.

— Какая тайна? — спросила Бритт. — И что вы понимаете под Святым Граалем?

— Нет, нет… Я услышал это на исповеди.

— Послушайте, — склонился к нему Романо. — Это ведь не игрушки. Погибли люди, достойные люди, а у вас в руках сведения, которые могут спасти других от смерти. Любая информация пригодится полиции, чтобы выйти на след преступника.

— Отец, вы сами священник. Да, вы священник… Исповедь неприкосновенна. Нет-нет, ни за что… Я не буду нарушать клятву. Все, что я услышал, я унесу с собой в могилу. Вот-вот, в могилу…

Романо кивнул на Бритт:

— Вы хотите, чтобы тот неизвестный снова совершил на нее покушение?

Феликс беспокойно звенел ложечкой о пустую чашку, избегая смотреть на них обоих.

— Тайна, которую мне открыли, не поможет. Их так просто не найти. Никогда их не отыщут. Профессор Хэймар, вы должны скрыться. Они идут по вашему следу.

— Давайте все же поручим полиции решать этот вопрос, — настаивал Романо. — Один из покойных священников был мне вместо родного отца.

Феликс с явным подозрением уставился на Романо, разинув рот:

— А кто был ваш настоящий отец?

Романо подобный вопрос показался неуместным — но, может быть, он послужит отгадкой личности Феликса и его тайн?

— Моего отца звали Грегорио Романо. Он умер, когда мне было двенадцать лет. Священник Тэд Метьюс, его близкий друг, стал моим наставником. Он и побудил меня вступить в орден иезуитов. А теперь не назовете ли и вы нам свою фамилию?

Феликс смотрел на Романо так, словно мог видеть сквозь него.

— А откуда он был родом? Чем занимался?

— Он американец, как и я. Мой отец был банкиром и являлся представителем Европейской банковской группы. Незадолго до смерти он учредил в Штатах ее финансовое подразделение. — Выдерживая неотрывный взгляд собеседника, Романо напомнил: — Теперь ваша очередь, Феликс.

Тот резко поднялся:

— Я и так рассказал вам больше, чем следует. Слишком, слишком много…

Он рывком отодвинул стул и выбежал из кафе. Романо сунул руку в карман и вытащил горстку обменянных в аэропорту евро.

— Не упускайте его! Я заплачу и догоню вас.

Хэймар поспешила к выходу и стала оглядывать узкий проулок в обоих направлениях. Отчаявшись разобрать сумму, накорябанную официантом на чеке, Романо оставил на столе горку монет и кинулся вслед за Бритт. Она стояла на углу и, вертя головой, осматривала соседнюю улочку. Увидев своего спутника, она пожала плечами:

— Я не успела заметить, куда он делся. Когда я выбежала на перекресток, его уже и след простыл. Увы!..

— На самом деле это я должен оправдываться, — успокоил ее Романо. — Я понятия не имею, что мы сделали бы, если бы догнали его. Думаю, венцы меня не погладили бы по головке за приставание на улице к пожилому человеку.