Ах, это… Натягиваю на лицо маску страдающего достоинства. Весь мой облик говорит о нежелании выливать свое горе на окружающих, и это не может не тронуть впечатлительную Ксюшу. Эта дурочка даже порывается обнять меня, – я улавливаю слабое движение мне навстречу, – но в последний момент природная робость останавливает ее.

Я проникновенно заглядываю в ее глаза и долго не отвожу взгляд, тешась ее смущением. И гордо удаляюсь на кухню, довольный произведенным эффектом. Похоже, я становлюсь нарциссичным. Сегодня я имею на это право. Ведь я, как изволила выразиться Ксюша, «весь город поставил на уши».

К черту город. У меня появился друг. Учитель. Брат. Все остальное почти не важно.

*

Ксюша слышит, как в кухне Сэмми гремит тарелками. Обычно он ест в столовой, но иногда поднимается к себе в комнату, – значит в ее распоряжении максимум две-три минуты пока он положит себе еду и разогреет ее в микроволновке.

Почти бесшумно, с неожиданной для ее флегматичной натуры проворностью, Ксюша покидает гостиную и взлетает вверх по лестнице, прямиком в комнату Сэмми.

Она давно подозревала, что с сыном ее работодателей что-то не так. В каждом человеке есть какой-то дефект, изъян, делающий его живым. У Сэмми изъянов не было. Он казался безупречным – под каким углом ни посмотри. И это была первая странность, на которую обратила внимания Ксюша. Вернее, Ксения Орлова, высококлассный специалист с двумя образованиями, на которых не сделаешь фееричной карьеры.

Ей, безусловно, нравилось работать с детьми, именно поэтому она окончила педагогический институт, а параллельно отучилась на психолога. Будущее не рисовалось ей в радужных красках, однако ж Ксения надеялась, что сможет неплохо устроиться. Увы, зарплата воспитателей и учителей амбициозную девушку не удовлетворила, а продвижение себя в качестве психолога шло медленно и с пробуксовками. Когда подруга из кадрового агентства предложила ей пройти собеседование на вакансию няни в хорошем доме с высокой зарплатой, Ксения долго не ломалась – с такой зарплаты можно откладывать и постепенно накопить денег для раскрутки своей частной психологической практики. Надо ли упоминать, что собеседование она прошла блестяще и ее взяли на работу даже без рекомендаций от предыдущих нанимателей?

С подопечной ей повезло: девочка оказалась смышленая, любознательная и некапризная, характером в своего отца. А вот мамаша и братец – экземпляры весьма непростые. Ксения сразу поняла: чтобы задержаться в этой семье, нужно вести себя скромно, почти незаметно, но создавать иллюзию незаменимости.

Так или иначе, в доме она укрепилась и обвыклась. И у Ксении появилось время, чтобы получше приглядеться к обитателям.

Сперва она наблюдала за Сэмми из чистого любопытства, но вскоре родился профессиональный интерес. И чем пристальнее Ксения его изучала, тем сильнее убеждалась в своих подозрениях. В конечном итоге, она защитила диссертацию на тему психопатических расстройств личности и могла отличить здорового человека от «своего клиента».

На работу она бежала с воодушевлением: объект ее наблюдения оказался весьма любопытным, нестандартным. У Сэмми имелись врожденные «конспиративные» способности. Он притворялся искусно, с легкостью и изяществом, мгновенно очаровывая любого – если возникала такая необходимость. Она и сама в начале едва не попалась на удочку его обаяния. Будь Ксения помоложе и поглупее, обязательно влюбилась бы в богатого малолетнего наследника. Было в нем что-то сверкающее, манящее, почти гипнотическое.

Пару раз у Ксени была возможность покопаться в его телефоне (появляется масса преимуществ, когда тебя перестают замечать, считая предметом интерьера). Ничего драматичного она в телефоне не нашла – несколько откровенных снимков его подружек, особенно одной, темноволосой. Но даже в этих «грязных» фотографиях отсутствовала настоящая грязь, так что идеальный образ Сэмми никак не страдал.

Именно тогда Ксения впервые всерьез заподозрила в Сэмми неладное. Словно команда сценаристов долго и кропотливо разрабатывала характер персонажа, прописывала до деталей все оттенки характера, заполняя пустоты первичного шаблона. Результат получился безупречным. Никто и не догадается, что души в нем нет. Один алгоритм.

Намного позже, начиная осознавать движущую им силу, Ксения поймет, что магнетизм Сэмми создавала невидимая для большинства болезнь. Вовсе не милый изъян, который очаровывает, из-за которого лишь сильнее влюбляешься. А настоящий дефект – страшный, отталкивающий.

Когда она впервые увидела его рисунки, то практически не удивилась. Почти мгновенно все несоответствия обрели смысл и логику. Ксения забежала в его комнату за оставленной там игрушкой своей воспитанницы, и увидела на столе альбом. Потом, улучая моменты, она много раз будет целенаправленно наведываться в его комнату, фотографируя и изучая его художества.

Сэмми, красивый мальчик, кажущийся нормальным. Разве что глаза – неестественно чистые, искрящиеся. Как будто радужка подсвечивалась изнутри. Но какой огонь горел в глубинах его подсознания? Фиксация на смерти, судя по сюжетам его комиксов? Когда эта мысль впервые посетила Ксению, она даже представить себе не могла, что его фиксация на смерти давно вышла за пределы простых фантазий.

А потом в прессе заговорили о Кондитере. Одно время Ксения углубленно изучала теорию бихевиоризма и даже всерьез подумывала пойти на работу в следственные органы, чтобы составлять профили преступников – поэтому все репортажи о серийных маньяках смотрела на ночь вместо сериалов. С тех пор интерес поугас, но не исчез полностью. Возможно, теперь Ксения не придала бы значения новости о Кондитере: убийства происходят ежедневно, и в криминальной хронике о них с удовольствием рассказывают. Если бы не одно но: характерный почерк Кондитера она уже видела в комиксах Сэмми.

Ксения отлично понимала, что каракули в альбоме не доказывают вину. Сэмми мог раньше нее посмотреть репортаж и под впечатлением создать рисунки. С выводами спешить не стоило. В конечном итоге, ты всегда ищешь то, чем интересуешься, и может статься, она просто подгоняла действительное под желаемое. Быть приближенной к реальному маньяку, общаться с ним в его среде обитания – это ли не восторг для исследовательского ума?

Ксения изо всех сил одергивала себя, заставляя проявлять профессиональную выдержку и не бежать впереди паровоза. Идея обнаружить серийного убийцу и сдать его в руки правосудия упоительна. Как быстро взлетела бы ее карьера в качестве психолога, ах! Но мечтать о таком опасно – есть риск поддаться искушению и невольно исказить факты, подкорректировать объективную реальность.

Когда внизу начинает гудеть микроволновка, Ксения уже открывает дверь в комнату Сэмми. На столе лежит новый альбом. Обычно Сэмми запирает свои комиксы в ящик стола, а ключ носит на брелоке вместе с остальными. Ксения давно сняла с ключа дубликат. Но сегодня все просто – рисунки прямо на виду, – листай и фотографируй.

Ксения достает телефон и поспешно делает несколько снимков, один за другим. Она вылетает из комнаты в ту секунду, когда Сэмми с тарелкой уже поднимается вверх по лестнице.