– Антон, раздевайся и ложись. Я никуда не уйду.

– Если бы я доверял тебе, моя детка, то не стал бы торопиться.

Глория мягко отстранила его от себя. Поправила халат и, вздохнув, указала на бокал в руке:

– Ты несправедлив. Я еще не насладилась вином.

– К черту вино. Ты моя!

Он потянул ее за собой, к постели. Глория сжимала в руке бокал вина, стараясь не пролить на халат и ковер.

– Я не меньше тебя жажду утех, но так, как животные, не привыкла это делать. Прошу тебя, давай снимем всю одежду, я хочу видеть твое тело, и как сильно ты меня желаешь.

Он выпустил ее руку. Принялся стягивать с себя сорочку, затем принялся за штаны. Глория смотрела на него, поигрывая бокалом в руке. Как только он сел на кровать, чтобы снять ботинки, она отвернулась. Мизинцем нажала на крошечную кнопочку на перстне и камень приподнялся. Под ним было второе дно. Белый порошок.

Не теряя времени, Глория высыпала его в бокал и взболтнула. Одним взмахом руки она вернула камень на место.

Красное вино не потеряло цвета. Порошок растворился, не оставив и следа. Глория усмехнулась злой усмешкой.

Женщина поставила бокал на маленький столик у кровати и принялась развязывать пояс халата. Через мгновение она отбросила его на спинку кровати и легла на подушки.

Глаза Антона блестели. Избавившись от одежды, он бросился на постель. Без лишних церемоний он притянул Глорию, демонстрируя дряблую плоть:

– Детка, я немного перепил. Давай же, смочи его своими губками. Ну же!

Она улыбнулась, делая вид, что исполнилась мечта всей ее жизни.

– Немного вина, чтобы смочить губки.

Глория встала на колени и потянулась к бокалу. Обмакнув палец, демонстрируя грудь, она обмазала сосок вином и придвинулась ближе.

– Ты решила поиграть? Но я не люблю игр.

На его лице появилась злая ухмылка. Антон вырвал из ее рук бокал, оттолкнул Глорию на подушки и придвинулся ближе. Теперь она видела его плоть перед своим лицом.

– Давай, поработай языком.

Она затаилась. Все ее тело напряглось в ожидании. Наверное, так смотрят хищники перед нападением, прежде чем сожрать свою жертву.

Антон смотрел ей в глаза. Через долю секунды он с жадностью осушил бокал и, отбросив его на ковер, притянул ее за голову:

– Что такое? Ты не в настроении?

Теперь настала ее очередь действовать. Чтобы яд сделал свое дело, она должна заставить Антона побегать за ней.

Глория оттолкнула его слишком сильно и неожиданно. Он упал навзничь, больно стукнувшись о деревянный край кровати.

Одним прыжком она бросилась к шкафу, быстро набросила на плечи пеньюар и спряталась за высокое кресло. Оставалось подождать пару мгновений, прежде чем все закончится.

Антон потер ушибленное место и огляделся. У него кружилась голова. Теряясь в пространстве, он не сразу нашел, где спряталась Глория:

– Ты куда убежала? Неужели думаешь, что так просто от меня избавишься? Я не пьяный, что бы ты ни думала. Я смогу овладеть тобой, детка.

– Это мы еще посмотрим, – прошипела она со злостью. – За те минуты, что тебе отмерено, ты навряд ли сумеешь взять меня.

Антон попытался встать, но тут же упал. Встав на четвереньки, он попытался смахнуть нахлынувшую дремоту.

– Что со мной?

– Это всего лишь бокал вина, – хихикнула она.

– Ты отравила меня, мерзавка?

– Точнее и не скажешь.

Антон попытался ползти на четвереньках. Уперся головой о столик и снова сел. Слабость во всем теле не давала возможности снова подняться на ноги. Он попытался взвыть, но из горла послышался лишь тихий хрип.

Глория вышла из своего укрытия. Подошла ближе и поставила ногу ему на плечо:

– Я предупреждала тебя, щенок, чтобы ты держался от меня подальше.

У него закрывались глаза, и он уже не видел ничего. Что-то бормотал в ответ, но слов было не различить.

Когда изо рта потекла пена, Глория оттолкнула его от себя, наблюдая за смертью. Легкие судороги во всем теле, и он, наконец, затих. Антон был мертв.

Одним рывком Глория сдернула с постели простынь и накрыла мертвое тело. Трясущимися руками она закрыла дверь на ключ и принялась ждать.

Прошло не так много времени, прежде чем она услышала тихий стук.

– Кто там?

– Виссарион.

Она быстро впустила его внутрь и снова заперла дверь. Лишние глаза ни к чему.

– Он там, – жестом Глория указала на простынь на полу, из-под которой торчали босые ноги.

Мужчина молча пересек комнату и остановился у трупа. Сел на корточки и приподнял край ткани:

– Что вы с ним сделали?

– Яд.

Помощник кивнул и опустил простынь. Одним движением он поднял тело на руки и зашагал к двери. Глория бросилась к нему:

– Люди поймут, что это я его отравила. Что вы с ним сделаете?

Он смерил ее холодным взглядом, от которого стало не по себе. Наверное, это было излишне, задавать эти глупые вопросы, но она по-другому не могла.

– Вам не стоит об этом беспокоиться. Я выброшу его в сточную канаву, вместе с бутылкой недопитого вина. Он полежит там несколько деньков, прежде чем его заметят. К тому времени все следы исчезнут, благодаря воде и насекомым. Теперь разрешите мне идти.

Она открыла дверь. Все было кончено. Виссарион уносил ее последнее из проклятий. Теперь начнется новая жизнь. Она была в этом уверена. Теперь все будет по-другому.

За окном сияло солнце. Наконец-то после стольких дней стало снова светло. Нина решила, что пора немного прогуляться по городскому парку. Хватит прозябать дома. От грустных мыслей нет покоя. Если так будет продолжаться, она может захандрить.

Девушка взяла ридикюль и покинула комнату. Но, сделав пару шагов, остановилась. К ней навстречу шла Глория, немного покачиваясь, иногда опиралась о стену, чтобы не упасть. Волосы выбились из прически, покрасневшие глаза и бокал вина в руке.

– О, это ты? Куда собралась?

В свете последних событий, Нине совсем не хотелось с ней разговаривать. Она попыталась отмахнуться, чтобы пройти мимо:

– На прогулку.

Глория, громко цокнув языком, закрыла собой проход:

– Не так быстро, дорогая. Нам нужно кое-что обсудить. Идем.

– Глория, – терпеливо как ребенку пояснила Нина. – Вы сейчас не в том состоянии, чтобы что-то обсуждать. Когда я вернусь, вот тогда и поговорим.

– Ты что, мне перечишь? Девчонка!