Илая тяжело вздохнул, и кажется, мысленно смирился с любым развитием ситуации.

— Ну, вот вы, сыр Ричард, абсолютно спокойно восприняли возможное сумасшествие мистера Салеха, по той причине, что не оно касалось только вас и пока мистер Салех убивает только вас, вы не считаете это чем-то заслуживающим волнения. — Илая даже ткнул в собеседника пальцем. — Это говорит как о глубокой привязанности, так и о том, что вы заботитесь о людях что вокруг вас.

— Интересная интерпретация, допустим. Но как я понимаю, мистера Салеха вы тоже планируете обвинить в доброте. — В голое Гринривера звучала насмешка.

— Господа, я вас прошу, хватит меня пытаться напугать, мне с каждым разом все сложнее выдавать нужную реакцию — Ответил Илая почти злобно. Потом, словно опомнился. И другим голосом продолжил. — Мне кажется, мистер Салех опасается, что однажды ваше бессмертие вас подведет, и потому старается подготовить вас к любым неожиданностям. Я такое наблюдал постоянно в армии. Там за внешним людоедством как раз скрывалась такая вот забота. Он делает вам больно чтобы вы как можно дольше прожили и не покидали вашего общества.

— Ричард, он снова ведет эти разговоры. На что он намекает? — Пробасил Рей грустно. — Может он решил, что мы гомосексуалисты?

— Мистер Салех, что за странные инсинуации? Мы же с ним были в борделе! В любом случае, мистер Эджин, не советую писать об этом в вашей газете. Наше чувство юмора не распространяется так далеко!

— Так это… уже… — Илая посмотрел на своих спутников. Теперь он испугался уже по-настоящему. — Не я, это написал не я, небольшая газетка жёлтой прессы, «Вести Богемы» я думал вы читали, в любом случае я могу точно узнать автора и где он живет! — Последнюю фразу репортер прокричал, зажмурившись и выставив перед собой руки.

— А еще уточните, есть ли у него семья и домашние животные. — Спокойно ответил Ричард. И репортер осторожно открыл один глаз. Кажется, его ни только не собирался убивать или даже бить.

— Ричард, а как же твои манеры? Ты же мне всю лысину слюнями забрызгал брюжжа по этому поводу, вилку держи так, ложку эдак. — Дальше Рей начал не слишком удачно пародировать голос нанимателя. — Где ваши манеры, мистер Салех, не сморкайтесь в платье фрейлины!

— В задницу манеры, они для высшего общества. Они как цилиндр. Вот скажите, мистер Салех, зачем мне в джунглях шляпа? — Ричард от чего резко развеселился. Ну, или просто избавился от алкогольной абсценденции.

— Голову от солнца беречь. — Рассудительно пробурчал громила.

— Ладно, не слишком удачный пример. Зачем в этом лесу приталенный пиджак?

— Ричард, это не слишком удачное оправдание уничтожения нашей одежды! — Голос Рей стал осуждающим.

— Вот только не начинайте снова…

В этот день дипломаты отдыхали и отъедались. Местные жители их не беспокоили, лишь периодически приносили новые корзины. Илая и Рей, кажется, ели непрерывно.

— Господа, а может мы попробуем пообщаться с личем в посольстве? — Когда солнце опустилось за горизонт, репортер принялся вглядываться в хищные тени что клубились за окнами посольского здания. — Он наверняка может знать что-то ценное.

— Мистер Эджин, вы ведь, наверно, никогда не сталкивались с немертвыми? — Ричард со всем пылом невротика предавался внезапному отдыху и безделью. Он раскачивался в гамаке и кидал себе в рот крупные ягоды, глядя в ночное небо.

— Нет, признаться, не доводилось. Но я много читал…

— Не обо всем пишут в книгах. — Присоединился к разговору. — Мы его малость дематериализовали. Теперь над его напоминать силой. Тела нет, мозгов нет, он сейчас скорее ловчий дух. Ты же видел, что с Ричардом происходило?

— И что, ничего нельзя сделать? Он ведь успел сказать, что как-то сам обрел плоть? Мух там ловил… — Возразил Илая.

— Мистер Эджин, немертвые маги питаются болью и смертью. Чтобы его вернуть во вменяемое состояние надо его накормить. Желательно кем-то разумным. Кто способен осознать свою боль. Если нет разумных — подойдут и неразумные. Но нужно сотни живых существ. Нет, безусловно, если хотите, можете этим заняться. Мы вам будем только благодарны.

— Но уважать станем гораздо меньше. — Добавил Рей.

— Почему? — Илая вскинул брови.

— Каким надо быть уродом, чтобы несколько сотен зверушек примучать только чтобы с кем то поговорить? — Ответил Салех. Он завороженно смотрел в огонь.

В этот момент с неба рухнул попугай. Не приземлился, а именно рухнул. Птица распластала крылья и как то странно вывернула шею.

— Он мертв? — Радостно уточнил Илая, узнав попугая, который отравлял ему жизнь.

Рей склонился над животным, и потом приподнял его, уложив на руки.

— Нет. Пьян. — Ответил громила принюхавшись. — Бедная птичка… Ничего, возьмем тебя в столицу, я знаю там одного гипнотизёра, он привьет тебе отвращение к алкоголю! Алкоголизм болезнь, и он лечится…

— Мистер Салех крайне сентиментален. Это у него профессиональная деформация. — Охотно пояснил позицию душехранителя Ричард, потешаясь открывшемуся зрелищу. Кажется, Эджин искал возможность украсть бессознательного попугая и сделать с ним что то нехорошее. Рей осуждающе грозил ему пальцем.

— Не имею ни малейшего желания выяснять подробности. — Устало ответил Илая, отходя и от Рея и здания посольства. — Снова узнаю какую-то гадость или тайну неприятную. Оно мне надо?

— Мистер Салех дипломированный палач. Он может заставить страдать камень. — Гринривер стенания собеседника, кажется, проигнорировал. — А учил его этому четырехрукий демон, повелитель темных слов.

— Не меня одного. Ричард тоже в учениках ходит. — Уточнил Рей.

— Мистер Салех способен заставить страдать даже камень. Однажды он…

— Джентльмены, ну я же просил… — Простонал репортер в небо, усыпанное звездами.

Небо к стенаниям было глухо, джентльмены, впрочем, тоже. Кровавые байки шли одна за одной.

Так прошла ночь.

Утром в лагерь явился Херля.

— Великая героя! Пришла время новая подвиг! — Радостно заявил улыбчивый абориген.

— Снова кого-то убить? — Протянул Рей, зевая.

— Нет, не убивать, наоборот! Не убивать!

— О, значит выебать? Эт мы быстро! Надеюсь, она не слишком страшная? — Инвалид проявлял нездоровый энтузиазм.

— Мистер Салех, а если это будет обезьяна? — Ричард вылез из гамака. Ночи стояли теплые. А магия надежно защищала от гнуса. Чему дипломаты несказанно радовались.

— Ну, тогда мы попросим Илаю! — Салех накинул а плечи безрукавку.

— А почему сразу Илаю? Чуть что, сразу Эджин, это все, потому что я рыжий? — Недовольно буркнул дипломат. Он оттирал волосы от птичьего помета и злобно поглядывал на небо.

— Нет, Илая, это, потому что ты самый слабый. — Ответил громила.