— Так зачем меня позвали? — прервал затянувшееся молчание Константин, глядя исключительно на ведуна.

— Да прояснилось кое-что по покушению на вас, правда, при этом все еще больше запуталось, — ответил Фед. — Разреши представить — Лексей Добров, дознаватель. Нам повезло, что он оказался тут проездом. Его умения все направлены только в одну сторону — получения информации, и за каждый допрос ему платят золотом, и на простые преступления, вроде кражи курицы, его не зовут. Я бы возился с Дрыном гораздо дольше.

Воронцов уже более внимательным взглядом смерил сухонького мужичка, хоть тот и был метр с кепкой, но с ним нужно держать ухо востро. И уж точно избегать ответов на вопросы, которые могут выдать.

— Берегись, — подтвердила его предположения Юлия, — ведун не просто так его оставил в комнате.

— Я догадался, — мысленно ответил Воронцов.

— Константин Андреевич, — начал Фед, — в результате дознания было выяснено, что Дрын, он же Марий Рогов, получил заказ на убийство боярина Константина Андреевича Воронцова от Братины теней. Гильдия наемных убийц. Но сам он ее членом не является, иначе мы бы от него ничего не добились, умер бы раньше, чем ответил на вопросы. Он охотник, которому Братина перепоручила заказ.

— И? — не понял бывший детектив, пока что ничего не выбивалось из схемы.

— Заказ, — задумчиво барабаня пальцами по столу, произнес ведун. — Как оказалось, никто из Горок к нему отношения не имеет. Заказ был передан в Братину два года назад, и закрыт шесть месяцев спустя. Доказательства гибели боярина были переданы заказчику. И Дрын очень удивился, встретив вас, Ваше сиятельство, в городе, живым и невредимым. Ведь он был одним из тех, кто участвовал в покушении. И счел своим долгом, дабы позор не пал на него и организацию, закончить дело.

— Твою мать, — мысленно заорал Воронцов, стараясь держать лицо спокойным, словно эта новость его не касалась. — Кто заказчик? — выигрывая время, спросил он.

— Ну откуда ему знать? — усмехнулся Лексей. — Знает только, что благородный.

Константин же пытался быстро придумать, что говорить и делать.

— Двойник, — мысленно подтвердила Юлия. — Полный двойник, место которого ты занял. По идее, тогда и у Лады должен быть такой, или, скорее всего, была. Как выкручиваться будешь?

— Понятия не имею, боярышня, — ответил бывший детектив, судорожно пытаясь придумать хоть какую-то правдоподобную версию. — Попробую давать на то, что Братина ошиблась и подтасовала результат.

Воронцов посмотрел сначала на ведуна, потом на дознавателя и, наконец, на Дрына, рожа которого была искривлена в презрительной ухмылке. На ней прям так и читалось: «Ну, что, прижали тебя, Ваше сиятельство?». Он чувствовал, как за его спиной напряглась Лада.

— Я Воронцов Константин Андреевич, пережил не одно покушение, и все же прожил достаточно долго, чтобы оказаться тут, перед вами. То, что гильдия представила заказчику доказательства, вполне возможно являлось подлогом. Да, некоторое время назад я в результате покушения был при смерти, но умудрился встать на ноги. — Константин строил фразы так, чтобы детектор лжи, который стоял у окна и сверлил его глазами, не мог даже близко заподозрить ложь, ведь все, что говорил Воронцов, было абсолютной правдой.

— Он не лжет, — неожиданно произнес Лексей, — ни слова лжи. Возможно, Братина действительно подделала доказательства его смерти. Если об этом станет известно, это ударит по их репутации.

— Он врет, — заорал Дрын. — Голова боярина Константина, последнего уцелевшего наследника рода, была передана заказчику. Братина никогда не обманывает, она преследует цель, пока та не будет убита. Я сам видел, как Кром рубил башку, и убрал ее в артефактную сумку.

— И снова правда, — заявил Лексей, — во всяком случае, он в это верит.

Константин усмехнулся.

— Фед, зачем я здесь? Ты хочешь предъявить мне, что я самозванец? Вас не касается то, что случилось полтора года назад, это мои дела с Братиной, и никому в них лезть не советую. — И снова ни слова лжи, теперь у Воронцова есть дела с гильдией убийц. — На меня было совершено покушение, и я желаю видеть этого человека в петле. Или как у вас тут казнят?

— Так и казнят, — побарабанив пальцами, ответил ведун. — В принципе, вы, Ваше сиятельство, ответили на все вопросы. И больше я не смею вас задерживать. Казнь завтра в полдень. Вернее, мероприятия сразу два — еще порка Гнуса. Ему дадут десять плетей.

— Меня устраивает. Правда, я предпочел повесить этого наглеца рядом с этой ошибкой повитухи.

Ведун несколько секунд смотрел на Константина, потом на Дрына, его губы дрогнули, но первым не выдержал Лексей, он зашелся заливистым задорным смехом, а уже через секунду его поддержал Фед.

Константин же дежурно улыбнулся и вышел в коридор. Лада следовала за ним, она хотела что-то сказать, но бывший детектив незаметно покачал головой, это было не то место, чтобы обсуждать подобный вопрос.

— Поздравляю, ты выкрутился, — произнесла Юлия. — Надо сказать, вел ты себя достойно, в меру нагло, сделаем мы из тебя боярина. Правда, та легенда, что я придумала, не годится. А еще теперь ходи и оглядывайся, Братина — это серьезная проблема.

— Я понял, — ответил Константин, покидая управу. — А пока подумай над новой легендой, она должна быть безупречной.

— Слушаюсь, Ваше сиятельство, — рассмеялась Юлия и замолчала.

Воронцов только улыбнулся одними губами. Он сунул руку в карман сюртука и вытащил наружу коготь арга, а теперь артефакт.

— Слушай, а в трофеях не было никакой цепочки?

Лада нахмурилась, вспоминая, потом кивнула.

— Я всю ювелирку, что сняли с трупов наемников и бандитов, в мешок полотняный сложила и кинула в бардачок. Что задумал?

— Хочу опробовать твой первый артефакт, — ответил Воронцов, направляясь к постоялому двору. — Нужно же понять, насколько он удачным получился. Да и подкормить Юлию не помешает, хочу, насколько возможно, вернуть ей силы. Она сказала, что на нее была замкнута защита дома ведуна, который ее призвал. Думаю, ее умения будут полезны.

— Ты слишком ей доверяешь, — сухо заметила Калинина.

— Лада, она уже в курсе нашей тайны, Юлия постоянно наблюдала и все равно бы догадалась. Единственный способ предотвратить это, стянуть перстень с руки и зашвырнуть его в глубокое гиблое болото.

— Может, и стоило, — ответила Калинина.

— Слышу нотки ревности, — вклинилась в беседу боярышня, — сама не ам, и другим не дам?

— Да она вроде сама отказалась, и меня почему-то прекратило к ней тянуть, хотя она женщина эффектная, — выступил на защиту Лады Константин.

— А ревность не обязательно сводится к любви. Ревность — понятие более широкое. Думаю, ей не нравится, что я постоянно с тобой, и захватила часть твоего внимания, которое раньше было сосредоточено на ней.