«Вполне возможно, – согласилась Алеся, вспоминая мутного покровителя Ника. – Может, это все-таки не Леван, лица-то я не видела? Как резко переменилась моя жизнь! Еще вчера все было кристально ясно: есть Хальер, его ищейки и охотники на магов – это враги; есть Ник, Рис, другие ребята – это друзья. От врагов надо скрываться и воевать с ними, не вступая в переговоры, а друзей надо защищать до последнего, не щадя себя. Как так вышло, что я сейчас сижу за столом со своим главным врагом и всерьез вознамерилась ему помогать? Нет, я всегда полагала, что Хальер хорошо исполняет свои обязанности по охране граждан страны, что Велейской империей управляют куда лучше, чем многими странами на Земле, я сама говорила о том Рису при первой встрече, но... помогать ему? Сама намекала, что он убийца, а теперь буду доказывать его невиновность? Ну, я же никогда всерьез не верила, что девушек убивает он, а незнакомец в маске с первой встречи внушил мне страх и неприятие.

Как бы то ни было, убийцу надо остановить, если для этого требуется сотрудничать с Хальером – постараюсь сделать все от меня зависящее. А главное – если я на законных основаниях проникну в тайную канцелярию, то смогу там поискать информацию о Греблине: карты острова, схемы защитных систем, если повезет – магические пропуска на вход или нечто подобное. Моя работа поломойкой в сыскном управлении Кресси дала мне очень много важной информации, можно понадеяться, что и работа сотрудницы даст не меньше».

Алеся глубоко вдохнула и подробно пересказала все, что ведал ей о своем «покровителе» Ник, и о своей собственной первой встрече с ним, умолчав только о том, что ей показалось, будто этот человек – младший принц. Хальер переспрашивал, уточнил, почему она решила не отдавать товарищам украденные формулы, и покивал головой в ответ на ее смущенное рассуждение об опасности этого открытия. Примечательно, что он ни разу не спросил, куда же она их спрятала.

– Какие чувства вызвал в тебе этот мужчина в маске? Что тебе подсказала интуиция на его счет? – напоследок спросил Хальер.

– У меня нет безотказной и безошибочной интуиции, моя интуиция в последнее время сплошь и рядом меня подводит, – раздраженно ответила Алеся, – так что нет смысла обсуждать чувства, я привыкла полагаться исключительно на разум.

– Впервые слышу, чтобы менталиста подводила интуиция, – покачал головой Хальер, – обычно именно она является первым признаком ментальных способностей человека, и он с рождения привыкает доверять именно ей, а не рассудку. И все-таки, каким он тебе показался, этот незнакомец в маске?

– Странным, – честно ответила Алеся. – Ненормальным. Негармоничным. Будто сломанная игрушка, в которой работают не все детали.

– Вот как... возможно, это был не сам убийца, а кто-то под его воздействием, – задумчиво заметил Хальер.

– Менталист из кого угодно может марионетку сделать? – поежившись, шепотом спросила Алеся. Если маньяк командует принцем империи – плохо дело.

– Из тебя не сделает – ты сильнее его, из меня тоже вряд ли – я уже, знаешь ли, не мальчик, и с магией много лет имею дело.

Выдав это, мягко говоря сомнительное в той части, что касалась Алеси, утверждение, Хальер велел собираться и готовиться к отлету. Они вышли за порог дома, маг встал перед защитным пологом и предупредил:

– Мне нужно исследовать окрестности, я отпущу свою магию. Не пугайся, сама по себе магия совершенно безвредна, просто у сильных магов их личная магия настолько насыщена энергией, что... словом, она имеет некоторую степень свободы действий и бывает своевольна.

– Своевольна? Она может сделать что-то сама по себе, без вашего указания? – ахнула Алеся, невольно прячась за широкой мужской спиной.

– Да, немного может, – согласился Хальер и насмешливо хмыкнул, оглядываясь на нее через плечо: – Адис одно время считал, что это моя магия в состоянии такого транса убивает девушек.

– Очень успокаивающее сообщение, – пробормотала Алеся. – А вы уверены, что это не она?!

– Конечно, ведь тогда бы я помнил об этих убийствах, – невозмутимо ответил Хальер.

Алеся нервно сглотнула: вопросы памяти и забывания были для нее очень личными вопросами, и она точно знала, что не всегда людям стоит полагаться на свою память. Далеко не всегда!

Она с трепетом смотрела, как Хальер закрывает глаза, как расслабляется его тело, как вокруг него формируется серебристое облако магии с радужными переливами, как у крыльев стрекозы. Это облако заколыхалось, заструилось и потекло за магический полог, только несколько небольших «усиков» принялись ощупывать пространство вблизи мага, сверкая серебристыми молниями. Один усик обвился вокруг Алеси, она взвизгнула, и словно по команде весь выпущенный Хальером поток магии нырнул обратно под защитный полог и вмиг обмотался вокруг Алеси, заключив ее в радужный кокон. Этот кокон поворочался и замер, излучая отчетливое чувство умиротворения и полного довольства.

– Та-аак, – протянул Хальер, распахивая глаза и недовольно смотря на облепившую Алесю полупрозрачную субстанцию.

Он вытянул вперед руку, лицо его стало напряженно-требовательным, и магия нехотя потянулась к этой руке, понемногу выпуская Алесю из своего плена. Радужная пелена кокона вокруг нее разбилась на отдельные кольца и эти кольца медленно разматывались, исчезая в руке мага и излучая откровенную досаду.

– Ч-что это б-было? – спросила Алеся.

Скулы мужчины порозовели. Он кашлянул и сказал:

– Магия признала тебя самым интересным объектом в окружающем пространстве, целиком сосредоточилась на твоей защите и не считает нужным заниматься чем-то еще.

– Сама магия признала меня интересным объектом? – поразилась Алеся, но ее намеренно не расслышали: Хальер начал убирать защитный купол, говоря, что вокруг бродит стая аскольдов, так что ей надо приготовиться к быстрому взлету.

Взлет действительно получился быстрым, у Алеси уши заложило, как в самолете. В этот раз она не была во власти ярости и ненависти, поэтому могла с любопытством смотреть по сторонам, крепко обнимая за талию несущего ее мужчину. Летели они выше деревьев в лесу, оставленная охотничья хижина выглядел игрушечной с такой высоты.

– Можешь не сжимать руки так судорожно, не уроню, даже если сама захочешь упасть и разбиться, – прошептал Хальер.

Алеся не рискнула повернуть голову и встретиться с ним взглядом. Ощущение рядом крупного мужского тела, чужого горячего дыхания, обнимающих ее сильных рук навевало воспоминания о первой ночи в хижине: воспоминания хоть и были обрывочными и смутными, но яркости запавших в память впечатлений это не уменьшало.

– Зачем вы унесли меня в эту хижину? Чтобы спастись, достаточно было перелететь в Кресси, – задала Алеся давно вертевшийся на кончике языка вопрос. – И почему... почему... первой ночью...

– А ты не догадалась? – с иронией хмыкнул Хальер. – Неужели нет предположений, зачем такому мерзавцу, как я, понадобилось тащить в уединенную хижину такую невинную красотку, как ты?