Да я добил всех дружинника на хуторе, но те участвовали в преступлении, по моему мнению, но тем не менее, а эти — просто выполняли приказ. Предполагаю, что все они одним миром мазаны, и в случае нашего поражения устроили бы нам армагедец, но если я буду всех грести под одну гребенку, то чем сам буду отличаться от кровожадных ублюдков, правящих в этой реальности?

— Девчонки! К мне! — крикнул я и тут же из-за баррикады выскочили четверо молодух, которые быстро преодолели водную преграду и очутились рядом, держа оружие наготове.

— Добить? — деловито поинтересовалась Валиса, держа стрелу на слегка натянутой тетиве.

— Да что же вы все такие кровожадные? — сокрушенно покачал я головой. — Это при таком-то миролюбивом командире, практически, пацифисте?

— А кто такой «пацифист»? — тут же поинтересовалась Мелиса. — Это тот, кто убивает врагов с особой жестокостью?

Я шлёпнул себя по лицу, оставив вопрос без комментариев.

— Берите верёвки, свяжите всех. Раненным окажите помощь… По возможности, конечно. Узлы вязать умеете? — поинтересовался я.

— Конечно! Будет сделано! — девчонки бросились выполнять приказ, правда без особого энтузиазма, но с большим рвением. Глядя на то, как они ворочают раненых я понял, что меньше всего они хотели, что тем полегчало. То на прострелено руку сядут, то коленом в пробитый живот упрутся, то «случйано» прикладом по лицу здоровым заденут. И я не могу их упрекнуть. Моя собственная толерантность была близка к нулю, ведь они Соньку убили! Сонька, блять!

Пока девочки наводили порядке и «лечили» пленных, я помчался на место моего боя. Я сильно переживал из-за Сонечки, ведь я точно видел, как в неё попали и как затих мой питомец в высокой траве.

Когда я добежал до места и увидел безжизненное скрученное маленькое тельце на земле, слёзы навернулись на моих глазах. Разум кричал, что это всё не по-настоящему, но сердце требовало вернуться и покарать живодёров!

Я присел и ласково погладил по жёсткой шерстке неподвижного питомца. Я понятия не имел, что мне теперь делать. По местной логике вещей, она привязана ко мне и должна была восстановиться где-то в Локации. Но это я так предполагаю. Однако, я все ещё жив. Это что же мне самоубийство совершить что ли? Чтобы возникнуть вместе с малой внутри Локации? Я поймал себя на мысли, что всерьёз рассматриваю этот богопротивный вариант и только большим усилием воли заставил выкинуть дурные мысли. Для этого я оглядел своих новых подопечных, которые деловито сновали вдалеке, собирая в одну кучу мёртвых врагов, а другую — связанных живых. Не выживут они без меня!

Ко мне подтянулись Лысый и Махныч, деликатно остановившись чуть в сторонке.

— Жалко зверушку! — шмыгнул носом ветеран — Хорошая она у тебя была! Годная!

— Но она же восстановится при посещении следующей Локации? — спросил я у него.

— Не знаю, — честно покачал головой дед. — Питомцы такая огромная редкость, что про них ходят только слухи. Да, они не создание этого мира, а порождение Системы. Именно поэтому они могут применять энергокристаллы и в нашем мире, а не только в Локациях. Ну, а как у них после смерти с воскрешением — это я, извини, не знаю. Питомцев не было ни у меня, ни у кого из известных мне людей. По слухам, у нашего князя есть питомец, но… это слухи!

Я тяжело вздохнул и Маханыч, видя моё состояние, протянул мне фляжку.

— Ты храбро проявил себя сегодня, сынок. И спас нас. Снова. И тварюшка твоя знатно билась! На вот, хлебни чуток, должно полегчать.

Я поднёс горлышко фляги к носу и туда ударил крепкий алкогольный дух. Причем, не могу сказать, что противный. Пахло какими-то травами, отдалённо напоминающие полынь.

Я зажмурился и сделал глоток. Огненная бомба медленно прокатилась сначала по горлу, затем по кишечнику и разорвалась в желудке, отдав организму поразительную лёгкость и слегка смывая мою печаль.

— Лысый, — протянул я флягу здоровяку. — Глотни за Сонечку!

Мой товарищ кивнул взял у меня из рук сосуд. При этом, он очень задумчиво, не отрываясь смотрел на тельце Соньки, как будто что-то вспоминая. Уже было поднеся флягу к губам, лицо его просветлело, он сделал два шага вперед и наклонил сосуд горлышком вниз, выливая содержимое на тело израненного зверька, при этом стараясь попасть в рот.

— Ты что… — попытался возмутиться я, как запнулся, увидев, что по телу малышки пробежала судорога, она фыркнула и открыла пасть, уже осознанно подставляя под струю мутного напитка.

— Херасе! — офигел я. — Это что такое происходит?

— Кристаллы. Дай, — протянул руку Лысый.

Я без разговоров выдал ему требуемое и смотрел, как тот осторожно закидывает их в пасть питомцу, перемежая с самогоном. Паучиха зачавкала и захлюпала, и на моих глазах пули начали выдавливаться из ран, а сами раны — медленно затягиваться и всё это происходило в режиме реального времени!

— Что тут, к хренам, происходит?! — продолжал офигевать я.

— Необычный метаболизм основанный на це два аш пять о аш! — невозмутимо пожал плечами Лысый.

— Хренасе номер два! — сегодня какой-то день охренительных историй! — А ты откуда такие слова знаешь? И что они означают?

— Я не знаю, я просто что-то помню, — покачал головой товарищ.

Ожившая паучиха покопошилась и, пока с трудом, перевернулась со спины на пузо. Неловко подползла ко мне и ткнулась мохнатой головой в бок. Я осторожно, все ещё боясь причинить ей боль, погладил по шерстки, внутри меня разливалась неприкрытая радость.

Паучиха откашлялась и затянула мелодичным детским голоском:

Я охреневал, пытаясь понять, что происходит, когда в голове всплыло воспоминание… Солнечная поляна… Запах шашлыка, крики подпитых друзей, а из колонок в открытой «девятке» льется песня группы с каким-то мрачным названием… Мангал? Печка? Не, что-то более зловещее…

Губы растянулись в улыбке, и я подхватил припев:

— Ик!!! — громко икнула Сонька, прервавшись и смущенно на меня уставилась, как будто извиняясь за свое поведение.

— Это что получается? Общаться ты не умеешь, а петь — пожалуйста? Это тебя что в бою, перед разведкой, набухивать нужно, что ли?!