Но малая не отвечала, традиционно находясь в блаженном состояние эйфории. Глазки у неё закатились, и она провалилась в сон, видимо, её инопланетному организму сон, также, как и для нас был лучшим лекарством!

Выжили, в разной степени потрепанности, семнадцать дружинников из первоначальных сорока трёх. Я воспользовался случаем, чтобы пообщаться с их командиром — дружинником из Малой Дружины. Он был мрачен и сильно расстроен. Даже не столько от того, что они проиграли и, чуть не погибли, сколько от того, в чём он участвовал. Он, изначально, не был в восторге от этого мероприятия, но нападение на налоговика князя являлось, действительно страшным преступлением по местным меркам. Предполагалось быстро найти покарать отступников, но что-то пошло не так.

Малая Дружина, практически в полном составе, бегала по окрестностям пытаясь выдавить крохи из смертоносных Локаций. Истван — как звали этого дружинника, как раз восстанавливался после ранения, полученного в результате небольшой «дружеской» встречи с дружиной соседнего князя, когда они повздорили за право первого входа в Локацию, располагавшуюся на нейтральной территории. Да, Локации приемлемого уровня, сейчас, имели настолько важное значение: что за право прохода разворачивались некислые баталии в реальности.

Собственно: сам князь находился, на данный момент, в отлучки, а его старший советник не придумал ничего лучше, чем поставить «боевого» дружинника во главе карательной экспедиции. Отказаться — варианта не было, так как в отсутствие князя, его старший советник имел исключительные полномочия. Ну, он и подчинился.

Именно его идеей была не останавливаться на ночь, что позволило их так быстро нас догнать, однако это не вызвало одобрение «обычной», не очень мотивированной, части дружины.

Глупая кавалерийская произошла из-за того, что бой происходил на открытом пространстве, опыта сражений вне Локаций Истван, практически не имел, а малахольная дружина, как всегда, неправильно оценила угрозу.

— А если бы вы нас, таки, победили — что бы вы делали? — задал я очень интересующий меня вопрос.

— Убили бы всех выживших, делов-то! — пожал плечами дружинник.

Я аж поперхнулся водой, которой прополаскивают обожженное после адского пойла Маханыча Горло.

— Вот так просто? Взяли и убили? И женщин, и детей?

— Таков приказ, — кивнул командующий.

— А передай этим бы поглумились над бабами? — во мне снова начал закипать гнев.

И тут дружинник меня удивил.

— Поглумились? В смысле, изнасиловали? Ты в своем уме? А про честь и совесть ты ничего не слышал?

Я снова поперхнулся. Какие занимательные у них тут правила и понятия! И как же перемешано здесь все, даже простые понятная добра и зла.

— Честь и совесть? То есть убивать беззащитных женщин и детей — это нормально? А изнасиловать их — нет?

— Но мы же не звери! — пожал плечами дружинник. — Всему есть предел!

Я невольно покосился на сидящих рядом обычных дружинников, которые прислушивались к разговору, но при моем взгляде потупили глаза.

— Я подозреваю что у твоих людей было другое мнение на этот счёт. Я имел возможность в этом убедиться. Тот жирный ублюдок, которого я выпотрошил, совсем не был против, как ты говоришь, попрать и честь и достоинство!

— Жирный Барат! — скривился вражеский командир. — Паршивые овцы есть в любом стаде!

— Так-то оно так, — сказал я. — Но, ровно до тех пор, пока эту овцу не идентифицировали! Если ты УЖЕ знаешь, что у тебя есть одна паршивая овца, то ты просто обязан её вырезать! А, судя по твое реакции — вы это знали.

— Не все так просто, политика, — вздохнул дружинник.

— В жопу политику! — махнул рукой я. — Ты подскажи, что мне с вами-то делать?.

— Отпусти нас, — просто и без затей сказал пленный. — Куда бы ты не направлялся, до границы княжества мы за тобой уже не успеем, ну а если… точнее, когда тебя поймают в соседнем княжестве и выдадут, я попробую замолвить за тебя словечко. То, что я видел сегодня — это было нечто невероятное. Твой здоровяк, определённо, внушает, — махнул он на Лысого, около которого хлопотали женщины, делая ему перевязку. — Какие, ты говоришь, у вас ранги?

— Я не говорил, — задумчиво сказал я. — И не собираюсь говорить. Но вот отпускать мне вас совсем не хочется.

— Это я понимаю, — вытянул затёкшие связанные ноги дружинник. — И умолять не буду. Сам понимаешь, что самое простое что можно сделать — это порешить нас прям здесь.

Сбоку тихонько завыл, не выдержав напряжения, кто-то из пленных, обычных дружинников.

— Цыц! — повысил голос командир. — Что вы скулите, как шлюхи! Должно же быть у вас хоть какое-то достоинство!

— Мне кажется ты их с кем-то путаешь, — улыбнулся я. — Но твоя позиция мне понятна и близка. Конкретно тебя я отпущу. — я достал нож и разрезал путы. — Чтобы не подвергать тебя унижению, и не обыскивать, будь так добр отдай всё что представляет ценность. Я думаю, это меньшее, чем ты сможешь нас отблагодарить за собственную жизнь.

Вражеской команде потер запястье, разглаживая место, где находились верёвки, секунду подумал и начал раздеваться.

— Броня. Качество необычное, со мной уже лет пять никогда не подводила. Трансформируемая, в Локации может превращаться полный доспех. Подобрал я её в технологической Локации, — он стащил с себя, на вид, лёгкий бронежилет, который явно не выглядел мощной броней, но Система — штука странная и непредсказуемая.

— Алебарда моя у вас. Качество обычное, ничего особенного, но я с ней уже давно и просто привык. Основная ценность, лично для меня, сила привычки. А ещё это память о моем друге, — нахмурился дружинник.

— Можешь оставить себе, — кивнул я.

— Что? — удивился пленник.

— Забирай — мне эта дура ни к чему, а тебя, опять же память. Что-то ещё?

— Ну вот, кристаллов немного, — он достал маленький мешочек.

Я заглянул внутрь и увидел несколько малых кристаллов. Погоды не сделают, а вояка, походу добывает их тяжелым трудом, я завязал горловину и протянул обратно.

— Кристаллы тоже не надо, оставь себе, — рядом хрюкнул рачительный Маханыч.

— Чего ты пыхтишь? — обернулся я к нему.

— Непозволительная расточительность! — покачал головой дед.

— Ну ты же сам сказал, что это герой из Малой Дружины и что они отличаются от обычных пид… дружинников.

— Да, я так-то оно так всё! Но кристалл — это всегда кристалл!

— Жадная жопа! — заржал я.

— В общем так, — вернулся я к пленному. — Сидите тихо, на этом берегу и никуда не дёргаетесь. Как только мы уйдём — можете валить на все четыре стороны. Молите бога или кто тут у вас — боги? Один хрен, молитесь, чтобы никогда не встретиться больше на моем пути. Я и так проявил, не свойственную мне мягкость, только лишь потому что ты был со мной честен. Но во второй раз я этого себе не позволю. Всё ясно?