Голова у нее шла кругом.

Она не говорила об этом в клане. У любого вампира есть тайны. Каждый делает, что хочет, лишь бы избавиться от тяготы вечной жизни.

Одни ходили к проституткам.

Другие убивали только животных.

Некоторые работали по ночам.

Эми заканчивала школу.

Кое-что в Эми сразу понравилось Джине. Возможно, ее спокойствие. Может быть, уверенность, с которой она носила винтажные вещи, а может, оригинальный взгляд на мир и мнения, которые она высказывала в классе. Казалось, Эми разбирается в жизни и людях. Будто она многое повидала. Будто была искушенной.

Эми тоже нравилась Джина. С ней было здорово зависать на переменах. Эми знала, что, несмотря на эксцентричность и трудности с общением, у Джины доброе сердце. Встреть ее Эми, когда была жива, – и словом бы не перекинулась, извела бы насмешками, но ученицы вечерней школы оказались оторваны от жизни обычных подростков, а значит, могли быть крутыми все. Джина была крутой и доброжелательной. Она привечала и понимала всех.

Этим Джина разительно отличалась от крутых девчонок времен Эми: они казались ей суками. Их волосы вились, а тени для век были идеально синими. Они встречались с самыми популярными парнями в школе. Эми подозревала, что если она как следует присмотрится к себе живой, то поймет, что была такой же. Больше ей этого не хотелось.

В вечерней школе она хранила молчание, с удовольствием прислушиваясь к чужим разговорам, чтобы вставить пару слов, если спросят, и поделиться домашним заданием с любой, кому нужна помощь.

Вскоре Джина спросила Эми, не хочет ли она оттянуться, и пригласила ее в кино.

Они устраивали пижамные вечеринки, ходили на концерты и скоро стали лучшими подругами.

Поделились всеми секретами.

Ну, почти.

Джина сказала, что у нее аллергия на солнце, но не знала, как объяснить, что она умирает.

Эми сказала, что она несколько старше, чем кажется, но не знала, как объяснить, что она – вампир.

* * *

Эми вошла в двадцать первый век. Мобильник, лэптоп, странички в соцсетях. Ее отношение к убийству изменилось: теперь у нее была подруга, и она больше общалась с другими девочками. Вампиры из ее клана предупреждали, что случится, если она станет ближе к людям. Они все рано или поздно с этим сталкивались. Эми не хотела им верить, но позже признала: они были правы.

Она не переключилась на животных, не устроилась в больницу или донорский пункт, чтобы брать свое, как делали остальные. По-прежнему пила человеческую кровь – люди были слишком вкусными, – но значительно реже, и только когда ее жертвы уже умирали – от пули или ножа, в аварии или решившись на самоубийство. Эми рассудила, что они и так уже покойники, а кровь, вытекшая из их вен, уйдет в никуда. Ее совесть успокоилась.

Один древний вампир из ее клана научил ее вынюхивать этих несчастных на расстоянии многих миль. Показал, как бежать быстрее ветра. Он всегда так кормился, с самого обращения. Называл это последней милостью. Говорил, что чувствует себя ангелом.

Он объяснил, что слюнные железы вампиров вырабатывают болеутоляющее вещество. Эми никогда не умела им пользоваться. Ее добыча погибала в муках и ужасе. Вампир показал Эми, как смешать вещество со слюной, а затем влить жертве в рот, чтобы та умерла, ощущая приятное тепло.

Облегчение, которое она дарила, позволило ей не переживать из-за убийств. Она смогла смотреть в глаза Джине и другим девочкам из вечерней школы, не чувствуя себя виноватой.

Приближался день рожденья Джины. Она знала, что ее время на исходе. Ей всегда хотелось оказаться на пляже, но, конечно, из-за солнца это было немыслимо.

– Почему бы тебе не сходить в «Тропический рай Эйба: солярий и спа»? – спросила одна из девочек на перемене.

– Ты тоже пойдешь, Эми, – сказала Джина. – Мы обе такие бледные, что каждой потребуется по два тюбика автозагара.

Все засмеялись. Даже Эми. Она тосковала по солнцу.

«Эйб гарантирует райский отдых в вашем родном городе. Не нужно никуда ехать! Приносите пляжное полотенце! Плещитесь в свободной от хищников лагуне! Настоящий ямайский песок! Гавайский тики-бар. Организация праздников! Автозагар бесплатно!»

– Хорошая идея, – признала Джина.

Все девочки обещали прийти. Особенно Эми. Эту вечеринку она бы не пропустила ни за что. Родители Джины знали, что дочери осталось недолго, и когда та попросила отметить шестнадцатилетие с таким размахом, охотно заплатили полторы тысячи, чтобы устроить ей и ее подругам собственное тропическое приключение.

Все девочки собрали пляжные сумки, взяли шлепанцы и отправились вечером в город.

Лагуна с тики-баром, в котором подавали безалкогольную «Маргариту», утопала в песке, шелесте волн и птичьем пении. Тут были инфракрасные лампы и никакого опасного ультрафиолета. Они просто обогревали комнату. Единственным способом загореть был автозагар Эйба. У него еще оставались солярии, но они стояли в кладовке: лицензия кончилась. Люди не желали рака кожи – только тропических приключений.

Эми прибыла первой. Эйб позволил ей осмотреться, и она с любопытством принялась открывать двери и кладовки.

В одной из комнат Эми обнаружила солярии, похожие на футуристические гробы, и не смогла устоять перед искушением. Она никогда не спала в гробу. У нее были друзья-вампиры, клявшиеся: это – самый лучший отдых, какой только можно вообразить: ты заключен в кромешной тьме. К сожалению, гробы вышли из моды. Такой заказ на дом теперь привлечет излишнее внимание. Дни, когда смерть была обычным явлением, остались в прошлом.

Эми захотелось попробовать. Она открыла один из соляриев и легла, опустив крышку. Стало очень темно. Она проверила, что провод отсоединен и убедилась: машина не заработает. Лишенная зрения, Эми стала лучше слышать. В ушах отдавался стук сердец всех, кто входил в спа. Две. Пять. Одиннадцать. Она ощущала запах их пота. Могла точно определить, у кого из девочек самая сладкая кровь. Эми на миг представила, какова та на вкус, но решила, что убьет позже, и незнакомца. Правила есть правила.

Она расслабилась. Вздохнула с облегчением впервые за долгие годы, задремала… и проснулась, услышав, как девочки входят в комнату. Эми не хотела, чтобы они решили, будто она странная, так что просто лежала в солярии, ожидая, когда они уйдут.

– Мы можем оставить здесь вещи и сумки, чтобы не мешали. Зачем нам зимние пальто и сапоги в тропическом раю? – спросила Джина.

Тогда это и случилось.

Камень лег Эми на грудь. Ее пригвоздило к ложу немыслимой тяжестью.

– О, мама! Ты купила мне розы! – сказала Джина.

– Да, но они не растут в тропиках. Пусть лежат в сумке, а дома мы поставим их в вазу.

Букет красных роз с шипами, который мать внезапно подарила на день рожденья своей девочке, убрали в сумку. Ни о чем не подозревая, Джина поставила ее на крышку солярия и заперла подругу внутри.