– Ты должна доверять мне, Лайза…

– Мне очень хотелось бы тебе доверять, Саймон. Но я не способна на это. – Она глубоко вздохнула и, борясь со слезами, на время умолкла. – Сегодня днем я решила забыть о своих сомнениях и продолжать нашу совместную жизнь, но боюсь, что из этого ничего не получится. Я не смогу.

– Получится. Ты сможешь.

Она молча сидела за столом, а из её глаз ручьями лились слезы. Через некоторое время она печально покачала головой и сказала:

– Нет. Из этого ничего не получится. Я совершенно растерялась. Я устала. Такой несчастной, как сейчас, я никогда не была. Все, что мне было дорого…рушится. У меня нет сил оставаться здесь, потому что я не уверена…не уверена… – рыдания не позволили ей закончить фразу.

– Но кто-то должен заботиться о тебе.

– Неужели?

– Да. Ты нуждаешься в помощи.

Лайза бросила на меня исполненный ярости взгляд и накинулась на салат. Её руки дрожали, и вилка громко стучала о тарелку. Казалось, что она предпринимает сверхчеловеческие усилия, чтобы не позволить бушующему в ней урагану вырваться на волю.

Я чувствовал, что теряю её.

– Лайза…

Лайза меня не услышала. Через несколько мгновений она бросила вилку, оттолкнула тарелку, вскочила со стула и, опустив голову, дабы не встретиться со мной взглядом, бросилась прочь из кухни.

Я ринулся следом. Жена вбежала в спальню и захлопнула за собой дверь.

Я открыл дверь, и увидел, как она вынимает и из стенного шкафа и ставит на пол дорожную сумку.

– Лайза! Что ты делаешь?

– Неужели ты не видишь?

– Ты не можешь уйти!

– Почему нет? Совсем напротив. Я не могу оставаться, – бросила она, запихивая в какой-то мешок платья, белье и туфли.

– Лайза, я прошу прощение за все, что говорил. Не уходи. Умоляю, останься. Мы что-то обязательно придумаем.

Я подошел к сумке и попытался вернуть её в шкаф.

– Оставь!! – взвизгнула она и потянула сумку к себе. Со стороны сцена выглядела абсолютно абсурдной. Поссорившиеся супруги делят пожитки.

– Отпусти, Саймон! – кричала она.

Что же, если она решила уходить, то силой мне её не удержать. Я отпустил ручку.

– Спасибо, – почти спокойно произнесла Лайза, возвращая сумку на пол. – Позволь мне закончить сборы, и я скоро перестану тебе докучать.

– Куда ты собралась?

– Я пока поживу у Келли, – ответила она, задергивая молнию. (Келли была ей подруга по работе). – Остальное я заберу позже.

– Лайза…

Она двинулась к дверям, волоча за собой изрядно распухшую сумку.

– Прощай, Саймон.

За всю ночь я почти не сомкнул глаз. Мне надо было уйти из дома, поэтому я явился на работу настолько рано, насколько это позволяли приличия. Я принялся читать документы «Тетраком», но вникнуть в их смысл не мог. В целом мне удавалось не обращать внимания на Джона и Даниэла. В девять пятнадцать (к этому времени Лайза должна была быть в лаборатории) подошел к Джону. Тот говорил по телефону, а Даниэла в комнате не было.

– Я отлучусь минут на пятнадцать, – сказал я Джону, и тот в ответ, не отрываясь от трубки, махнул рукой.

Я накинул пиджак, спустился на лифте на первый этаж и вышел на Федерал-стрит. На улице было тихо, если не считать доносившегося даже сюда шума так называемой «Большой копки» – героических попыток городских властей убрать под землю пересекающий Бостон участок скоростной автомобильной дороги. Я врубил свой мобильный телефон, набрал номер коммутатора «Бостонских пептидов», и меня тут же соединили.

– Это – телефон Лайзы Кук. Чем могу вам помочь? – произнес незнакомый голос.

– Не мог бы я поговорить с ней?

– Сейчас посмотрю, может ли она подойти к телефону. Кто говорит?

– Саймон.

Обычно в таких случаях следовал ответ: «Она сейчас подойдет». На сей раз все было по-иному, и я даже не очень удивился, услышав, что Лайза очень занята и говорить не может.

Засунув руки в карманы и переминаясь от нетерпения с ноги на ногу, я выждал еще пять минут, а затем повторил процедуру.

– Номер Лайзы Кук, – услыхал я.

Это был другой голос. Отлично. Я призвал на помощь свое самое лучшее американское произношение и бодро начал:

– Привет. Позовите Лайзу. Мне надо с ней потолковать. Скажите, что это её брат Эдди.

– Секунду.

Телефон затих, но вскоре в трубке послышался знакомый голос:

– Салют, Эдди. Ты сегодня что-то очень рано поднялся.

– Это не Эдди. Это я…

– Впредь, Саймон, никогда не смей выдавать себя за моего…

– Послушай меня, Лайза. Вчера вечером мы оба были сильно расстроены. Нам надо все обсудить снова, в более спокойной атмосфере.

На противоположной стороне линии повисло молчание. Я молил Бога о том, чтобы она не бросила трубку. Наконец, я снова услышал её голос.

– Подожди немного, я переведу тебя на другой аппарат, – раздался щелчок и трубка умолкла. Снова она ожила секунд через тридцать. – Вот теперь я могу говорить, – сказала Лайза.

– Думаю, что нам надо где-то встретиться, чтобы все обсудить как следует.

– В этом, Саймон, нет никакой необходимости. Мы все обсудили вчера вечером, и я приняла окончательное решение.

– Но ты же не можешь вот так взять и меня бросить.

– Совсем напротив, я не могу с тобой остаться. Я должна уйти, поскольку думаю, что ты, возможно, убил папу.

– Но ты же говоришь «возможно». Ведь ты в этом вовсе не уверена, не так ли?

На другом конце провода возникла пауза, а затем я услышал:

– Послушай, я вообще перестала что либо понимать. Чувствую себя преотвратно. А если по правде, то просто паршиво. Некоторое время мне надо побыть без тебя.

– Прекрасно понимаю, как ты себя чувствуешь, но не вижу почему. Попробуй хотя бы на время оценить события с моей точки зрения. Я имею право знать причины, в силу которых ты так поступаешь. Почему бы нам ни встретиться за чашкой кофе, чтобы ты смогла все объяснить?

– Боюсь, что я ничего не смогу объяснить, Саймон.

– Ты могла бы попытаться. Уж этого я, наверняка, заслуживаю.

В трубке снова наступила тишина, но уже через несколько секунд я услышал:

– О’кей. Думаю, что ты прав. Ты можешь сюда подъехать прямо сейчас?

– Да, – поспешно ответил я. – Очень скоро буду.

По счастью, мне сразу удалось поймать такси.