Морриган надеялась, что что-нибудь в доме даст хоть какие-то намеки, но после получаса поисков стало ясно: ее надежды не оправдались. Морриган наткнулась на две комнаты, запертые на усиленную магическую печать. Осторожно «просмотрела» ее отражение на Изнанке: взамен разбитого духом пришлось купить новое зеркало и потратить значительную часть силы на обряд «привязки». Простое зеркало, лишенное частицы души зеркалицы, совершенно для нее бесполезно.

Печать была хитрая, с «ловушкой» – стоит допустить хотя бы малейшую ошибку в комбинации, и печать навсегда изменится, сигнализируя хозяину дома о том, что кто-то пытался взломать магический замок.

Из расположения комнат в доме Морриган сделала вывод, что одна из этих комнат – спальня эмэра О`Флаэрти, а вторая – нечто вроде его кабинета. Или своеобразного храма, где он проводил свои обряды. Раздосадованная, Морриган спустилась в гостиную… и тут же изумленно застыла.

Посреди зала стоял Дэмьен – по всей видимости, только что вернувшийся из путешествия. Рядом, довольно улыбаясь, стояла Рианнон. Морриган впервые за время, прошедшее после воскрешения, видела сестру улыбающейся так искренне, так радостно, так тепло… А на руках у Риан уютно расположилась белая кошка с золотыми глазами.

Вот только глаза младшей сестры по-прежнему были закрыты белой лентой. А это означало, что лесные ведьмы не смогли ей помочь.

Едкое разочарование кислотой затопило сердце. Даже рассудком понимая, что затея Дэмьена обречена на провал, что лесные ведьмы не сумеют помочь в том, в чем белые, целительницы и мамбо потерпели поражение, Морриган все же надеялась до последнего… Надежда – живучая, зараза, вот только сбывается не всегда.

– Милая, ты вернулась. – Морриган поспешила к сестре. – Ты… ммм… решила завести себе фамильяра?

По правде говоря, фамильяр – уже устаревший метод усиления ведьминских чар. Мало кто из ныне живущих ведьм, особенно молодых, не заставших традиции предков, заводил себе фамильяров. Но Морриган готова была выполнить любой каприз Риан. Хочет завести себе кошку – пожалуйста, пожелает двухголового питона, который, по слухам, обитал в пустыне Берагор – она раздобудет его для сестры.

– Не совсем, – поворачиваясь к ней лицом, с улыбкой ответила Риан. – Прекрасно выглядишь. Алый цвет тебе к лицу.

Морриган остановилась на полпути – кто-то словно опутал ее тело цепями, мешая двигаться и дышать. Она действительно сегодня решила изменить излюбленному черному цвету и, стремясь добавить цвета мраку, в котором тонула ее жизнь в последние несколько дней, облачилась в ярко-алое платье довольно откровенного фасона. Бретели спадали на голые плечи, спина прикрыта узкими атласными лентами, вплетающихся в подобный паутине узор.

Взгляд Морриган скользнул по белой повязке на глазах сестры, затем – по золотистым глазам кошки, которая со всей пристальность смотрела на нее.

– Кошка…

– Она не просто мой фамильяр, – тихо сказала Риан, лучась безграничным счастьем. – Она – мои глаза.

Приложив руку ко рту, Морриган несколько мгновений молчала – просто не находила нужных слов. Очнувшись, обняла сестру, смеясь, поцеловала в нос зажмурившуюся от удивления кошку и в порыве благодарности, которую просто невозможно было выразить словами… крепко обняла Дэмьена. Неожиданный для нее самой порыв длился лишь несколько мгновений, но она успела почувствовать, как окаменел берсерк и как его ладонь – машинально, наверное, – скользнула по ее полуобнаженной спине. Кожу обожгло прикосновением, отозвавшимся молниевым разрядом – ошеломляющим, будоражащим. Это привело Морриган в чувство – в смятении она отстранилась, заметив вспышку некоей растерянности в серых глазах.

Подумать только – татуированный отступник-берсерк был смущен. Впрочем, не меньше ее – просто черные ведьмы хорошо умели скрывать смущение.

На губах Риан играла лукавая улыбка. Морриган не удивилась бы, узнав, что за время их недолгого путешествия ее сестренка успела завоевать огрубевшее сердце Дэмьена Чейза. Так и оказалось: перед тем, как оставить сестер Блэр наедине, темноволосый отступник широко улыбнулся Рианнон и потрепал по загривку кошку.

– Ты уже выбрала ей имя? – с улыбкой осведомилась Морриган.

– Я думаю об имени Киара. – Рианнон почесала за ушком замурчавшего фамильяра.

– Как… как вообще все прошло?

– Дэмьен предупредил меня, что это может не сработать. Не всегда между ведьмой и ее фамильяром можно установить такую прочную связь, что она позволит мне видит ее глазами. И, конечно же, я никогда не смогла бы сделать этого без помощи лесных ведьм. Они тепло приняли меня – несмотря на тэну, которая отныне всегда будет меня окружать. Сказали, что сквозь это чернильное облако они видят истинную мою сущность. Сказали, что моя душа чиста, а значит, они готовы мне помочь. Но ведьмы сразу предупредили меня, что родные глаза мне никогда уже не вернуть.

– Они сказали, почему? – тихо спросила Морриган. Фамильяр, позволяющий видеть мир во всех его деталях и красках – это превосходно, но все-таки ей отчаянно хотелось, чтобы Риан стала прежней, вернула настоящее человеческое зрение.

– Черное нельзя закрасить белым, – пожала Рианнон плечами. – Магия, которой вы с Ганджу вернули меня к жизни, слишком сильна. Она выжгла частицу меня, которая теперь потеряна безвозвратно. Но это ничего, Морри, правда ничего. Я была счастлива, когда узнала, как именно лесные ведьмы могут дать мне глаза. Я… я рада, что у меня появилась Киара.

Морриган ободряюще сжала руку сестры. Они помолчали.

– Ты… действительно видишь все, в мельчайших подробностях, как и прежде?

– Не как и прежде, нет. – Милое личико Рианнон чуть потемнело. – Я постоянно стою на месте, потому что пока боюсь… идти. Я все еще не научилась ориентироваться в пространстве. У кошек несколько иное зрение, я всегда знала об этом, но никогда не думала, что придется прочувствовать это на себе. Все кажется более выпуклым, более… объемным. Это удивительно, но ужасно непривычно. – Она рассмеялась. – К тому же, вопреки моим ожиданиям, кошки не видят в абсолютной темноте. Но глаза Киары восприимчивы к свету намного больше, чем мои, а потому даже в сильном полумраке я могу видеть. Правда, хожу я все еще неуверенно и выглядит это наверняка глупо. И поворачиваю голову по привычке – вместо того, чтобы отдать мысленный приказ Киаре.

– Со временем ты научишься, – мягко сказала Морриган.

– Научусь. Правда, не знаю пока, как быть с тем, что… Киара ведь не сможет постоянно находиться на моих руках – ей надо будет и погулять по новому дому, и залезть на какое-нибудь уютное место. Поспать, наконец. А это значит, что я потеряю ориентацию в пространстве и… глаза.

– Она – твой фамильяр, она связана с тобой нерушимыми узами, а потому будет делать все, что ты захочешь и пойдет туда, куда скажешь ты.

– Но я не хочу ограничивать ее свободу! – запротестовала Риан.

Морриган невольно рассмеялась. Рианнон в своем репертуаре. Она заботится даже о тех, кто призван заботится о ней самой. Привязанного к ней фамильяра, который должен обеспечить ее нормальным зрением, она жалеет тоже.