этого! - беззлобно одёрнул сына Корнилов-старший. - Давай уже со своими спектаклями заканчивай и садись поешь.

- Да уж. Твой отец, видимо, собирается раскормить нас так, что мы отсюда не уедем, а укатимся, - рассмеялась я, указывая на стол.

Вадим расстарался на славу - чего только не было закуплено из продуктов. Нам это не съесть будет даже за неделю.

- Ох, как красиво! - восхитилась я, достав подарок Яна - чудесный тонкий браслет с россыпью драгоценных камешков. - Но я не могу такое принять… это очень дорого.

- Не дороже денег, - хмыкнул «Мороз» и, ловко забрав украшение, нацепил мне его на запястье.

Малинке досталась не менее изящная вещица - кулончик в виде ягодки, тоже инкрустированной драгоценностями.

- Мне очень неудобно, правда, - наморщила я нос. - Тем более, что я подарков не приготовила. Мы как-то это не обсуждали.

- А Дед Мороз и не требует ответных даров, - сказал Ян и, придвинув к себе тарелку, положил на неё салата. - А вот перекусить очень даже не против.

Он принялся за еду, я же устроилась удобнее, поймав себя на том, что постоянно улыбаюсь. Такой умиротворённой я не была уже очень-очень давно.

* * *

Праздник определённо не удался. В мечтах Миши этот Новый год они бы отпраздновали или с Лией вдвоём, или вчетвером, позвав ещё Надю и Пьера куда-нибудь в роскошный ресторан. К этому моменту он уже должен был быть без пяти минут свободным человеком, у которого впереди была счастливая жизнь с любимой женщиной и их сыном, который должен был родиться ранней весной.

Получилось же всё кардинально не так, как представлял себе Малинин. Унылая передача и порядком погрустневшая Надежда, которая только и делала, что вздыхала, накрывая самый скромный из всех возможных новогодний стол. Вот и всё, что ждало Мишу в эту, вроде как самую классную, ночь в году.

Встав утром в ещё более отвратительном настроении, чем ложился ночью, Малинин оделся и выпил кофе. Он раз за разом звонил то Лии, то Пьеру, но ни один из них не подходил. Словно оба уже забыли о существовании Михаила и усиленно делали вид, что их номера набирает какой-то незнакомец.

Чертыхнувшись, когда Лия вновь не ответила на звонок, Малинин собрался и отправился к ней. Он не знал, вернулась ли та от Пьера, или ещё нет, но у Миши просто не было иного выхода, как попытаться выяснить, не дома ли Лия.

Когда добрался до её квартиры, стучать и звонить не стал. Понимал, что если Штерн не хочет его видеть, то вряд ли откроет, а то ещё и запрётся так, что её жилище превратится едва ли не в крепость. А он уже был не в том возрасте, чтобы перелезать к любимой женщине через балкон.

Потому Малинин собрался нарушить своё обещание не входить в квартиру без разрешения Лии. А проще говоря, просто воспользоваться ключом, который у него имелся на всякий случай.

Он открыл замок и вошёл в холл. Тут же услышал, что в ванной льётся вода, взглядом нашёл сапоги, которые Лия, видимо, сняла не так давно - с подошв на пол натекли две лужицы от растаявшего снега. Миша начал злиться. Он ничего такого не сделал, чтобы получить от Лии настолько пренебрежительную реакцию. Хотя бы ответить на звонок и принять его поздравления она уж точно могла!

- Лия! - гаркнул Миша, распахивая дверь в ванную без предупреждения.

И тут же застыл, потому что его мозг отказывался принимать и понимать то, что видели глаза.

Она стояла, склонившись возле стеклянной полочки, с которой вдыхала в себя белый порошок через тонкую, искусно расписанную трубочку.

- Миша! - взвизгнула Лия, роняя то, что держала в руках.

Рядом с белыми дорожками виднелся пакетик, в котором было ещё много этой дряни.

- Ты с ума сошла? - попытался рявкнуть Малинин, но изо рта его вырвался лишь шипящий шёпот.

Михаил бешено завращал глазами, подскочил к Лии и, схватив пакетик, бросил его в унитаз и смыл. То, что Штерн ещё не успела употребить, просто стёр ладонью, сунул ту под воду и начал с остервенением смывать остатки порошка. Его трясло от ужаса. От бешеной злости, от которой перед глазами запылали алые огни. Эта дура употребляла дрянь! Сколько раз? Может, первый, и всё не так страшно?

Миша взвыл, поворачиваясь к Лии. Та уже вжималась спиной в стену, смотрела на него округлившимися глазами, зрачки которых были настолько огромными, что казалось, будто они вот-вот заместят собой всё.

- Сколько ты принимаешь?! Сколько по времени, а? Отвечай!

Подлетев к Лии, Малинин схватил её за плечи и тряхнул так, что затылок Штерн соприкоснулся со стеной. Она жалобно всхлипнула и вдруг согнулась пополам, а по ногам её потекла вода.

- А-а-а-а!

Это был не стон, а крик раненого животного. Лия издала его, а следом он сменился жалобным писком. Миша отшатнулся, схватился за волосы и с силой их потянул, пытаясь отрезвиться болью.

- Звони в мою клинику… - прохрипела Штерн. - У меня воды отошли-и-и…

И она снова согнулась и исторгла из груди вой, смешанный с поскуливанием.

Действовать нужно было быстро. Лихорадочно считая про себя точный срок Лии, Миша взял её под локоть и потащил в прихожую. Чёртову скорую вызывать было бесполезно - только не первого января.

- Документы в сумке? - потребовал ответа, наскоро нацепив на Лию верхнюю одежду.

- Какие… - выдохнула Штерн и буквально сползла по стенке, вцепившись в свой живот.

- Карточка медицинская!

- Я… не помню… не знаю. Отвези меня в мою клинику, там помогут!

Больше на выяснение каких-либо вопросов времени не было. Подхватив Лию на руки, Малинин вышел из квартиры, а через пару минут, сев за руль, помчался в ближайший роддом.

Дальнейшие два часа он пребывал в состоянии, похожем на коматоз. Сначала была дорога, когда Миша только и делал, что ругался грязно и цветасто, потому что казалось, будто люди всего города первого января решили не просто высыпать на улицы, но ещё и начать разъезжать по гостям.

Потом была истерика Лии, когда она попыталась сбежать прямо из машины. Она кричала, что не поедет никуда, кроме той клиники, где наблюдалась, царапалась и верещала, бросаясь на Мишу.

Затем всё же успокоилась и ему удалось не только сдать её на руки врачам, но и получить их заверения, что они сделают всё, что