– Тебе очень идет сажа! – шепотом сообщил Феликс, проводя пальцем по моей щеке.

Я торопливо потерла ладонью лицо и под смех оборотня уставилась на чистую руку.

– Не смешно!

– Но ты же улыбаешься?

– Это нервное. Спазм мышц. – Я действительно улыбалась. – Нашел над чем шутить. Я сразу представила себя с физиономией трубочиста, между прочим!

– Ох, Шерил, ты же горишь, но не сгораешь, откуда взяться саже? Забыла?

– Запамятовала. Гм, то есть, если я сейчас стукну по твоей груди кулаком, от тебя ничего не отвалится? – Я грозно замахнулась.

Иногда нужно вот так забыть, что ты взрослый и серьезный, и немного подурачиться.

– Я не хрустальный, я ледяной, – гордо выпятил грудь Феликс.

Я размахнулась, прицелилась… и потрогала кончик ледяного носа.

– Холодный? – со смехом спросил Беренгар.

– Ага, ты здоров! Не шевелись, пожалуйста, сейчас будет твой портрет! – объявила я, создавая из пламени огненного медведя.

Медведь вышел большим, наглым и окосевшим на один глаз. Смешно переваливаясь с одного бока на другой, он потопал вверх, к облакам.

Беренгар долго смеялся над его походкой, потом пообещал изваять изо льда мою статую. Но до скульптурных изысканий дело не дошло: пламя успокоилось, вихрь исчез, и мы отправились оценивать нанесенный мною ущерб. Я выжгла приличный круг на поле, перевернула наш экипаж, на котором Феликс меня догонял, вполне логично решив, что силы ему еще пригодятся. К счастью, в летающей карете была система магического охлаждения на случай возгорания. Но защиты от механического повреждения не имелось – два крыла были погнуты, и теперь экипаж можно использовать только в качестве укрытия от дождя. Пока мы играли в догонялки, погода испортилась, небо затянуло тучами, из низких облаков начала сыпаться мелкая противная морось.

Соорудив два огненных зонта, я подвесила их над нашими головами. Ждать, пока прекратится атмосферное безобразие, ни я, ни Феликс не хотели. Я забрала из экипажа сумочку, и мы двинулись обратно. К сожалению, иллюзорные туфли и сапоги не защищают ноги от грязи. А зеркало, о котором пусть и запоздало, но вспомнила, не работает из-за очередной поломки связи.

– Осталось пятачок приделать, – буркнула я, разглядывая налипший на ступни запас лечебной и не очень жижи. – И хвостик крючком!

– Тогда и мне тоже, – улыбнулся Феликс, с чавканьем опуская ногу.

Всегда знала, что расстояние – вещь относительная: где «всего ничего» лететь в карете – «ничего себе» идти пешком.

Дождь перестал моросить, тучи разогнал ветер, на темном небе высыпали первые звезды, а мы все месили ногами глину, шагая к усадьбе лорда Гудмана. Хозяина наше долгое отсутствие, по всей видимости, совершенно не беспокоило.

– Ему что, совсем плевать на своих гостей? Или меньше народу – больше места за столом и меньше ртов за обедом? – проворчала я, цепляясь за руку Феликса.

– А у него есть повод для беспокойства? – Глаза Беренгара хитро блеснули. – Сама подумай: парочка, буквально сегодня объявившая о помолвке, отправляется полетать и теряется. А если вспомнить, что объявление они сделали через неполную неделю знакомства… Смысл поднимать панику? Они прилетят обратно, но чуть позже. Может, даже завтра. Ведь еда – это совершенно не то, о чем они сейчас думают.

Ну да, действительно. Чем нам еще можно заниматься в летающей карете рядом с пустырем?

– Хорошо, что среди гостей нет магов иллюзий! – вырвалось у меня.

– Будем надеться, что они не появились, а то придется пробираться в дом тайком. – Феликс покосился на мои ноги, я поджала грязные пальцы, будто он мог их увидеть.

Беренгар подхватил меня на руки и зашагал дальше. Ехать на руках было куда удобнее. Немного смущало понимание, что одежда на нас иллюзорная.

Неподалеку от ворот Феликс принюхался, спустил меня на землю и проворчал ругательство. Втянув воздух носом, я поняла, что зря он шутил про поля и огороды. Подходы к дому были перекрыты гостями! Дамы и господа высыпали поглазеть на звездное небо, точнее, на созвездие Венца, которое после дождя было видно прекрасно. Вряд ли они не заметят парочку в огненных одеждах! И хоть мы и выглядим одетыми, стыд-то какой!

– Так… – Беренгар деловито прислушался. – Иди туда, там меньше всего народу. Сколько сможешь продержать иллюзию невидимости?

– Секунд тридцать, не больше. – Пока делала нам одежду, проверила.

– Думаю, хватит, я их отвлеку. Иди.

Феликс подтолкнул меня к деревьям, дождался, пока я укроюсь иллюзией, и в вразвалочку, копируя походку моего иллюзорного медведя, двинулся к воротам.

– Добрый вечер, дамы и господа! – громко поздоровался он.

Чуть не упустила момент, когда надо менять одну иллюзию на другую. Вот бы удивились повернувшиеся на голос гости, старающиеся рассмотреть через ветки деревьев, что там сияет в ночи. Сияли рубашка и брюки оборотня, неторопливо шествовавшего по двору.

Я опрометью бросилась к дому. Обернулась лисой, схватила сумочку зубами, проскользнула под окнами. Нашла открытое. Нырнула в темноту, прокралась к двери. Настороженно принюхалась и прислушалась. Убедившись, что снаружи никого нет, выскочила из чужой комнаты и рысью понеслась наверх. Только оказавшись у себя, перевела дух, обернулась и, сев на пол, рассмеялась. Никогда не забуду, как гости вздрогнули, увидев Феликса в пылающей одежде!

Виновник переполоха добрался до своей комнаты, когда я, наскоро отмытая в ванне, сидела на диване, закутавшись в халат, и решала: идти спасать жениха или он сам справится.

Заглянув ко мне, Феликс осведомился, есть ли в запасе лишнее полотенце. Полотенце было, то самое, что я когда-то стащила у него из ванной и потом по его же совету использовала вместо пледа. Обернув его вокруг бедер, Беренгар попросил снять иллюзии. А потом, грязный и усталый, но довольный, направился к себе, напоследок сказав, что к ужину не спустится. Я бы тоже хотела полежать, но Мейси никуда не делся. Пришлось ползти к шкафу и облачаться в блузку и брюки. Немного подумав, сделала всполохи на иллюзорной юбке ярче.

За ужином я чувствовала себя первокурсницей, попавшей на лекцию выпускников. Понятно, почему остальные гости предпочли продолжить любоваться звездами. Сидеть в компании трех ученых – все равно что попасть на страницы учебника. Учебника по малоизвестной обычным смертным науке, написанного на иностранном языке.

Два лорда из комиссии живо обсуждали искры, точнее, алгоритм появления очагов. Сыпали формулами, терминами как из рога изобилия. Говард изредка вставлял слово-два. А я, уплетая одно блюдо за другим, старалась уловить хотя бы общий смысл. Пару раз прозвучало знакомое имя. Хозяин дома посетовал, что мой предшественник, мистер Лонли, так быстро отбыл. Оказалось, маг интересовался исследованиями лорда Гудмана и его ученика, которых я про себя продолжала называть стариком и щеголем с бородкой. Каким боком к повелителю иллюзий можно приложить искры, даже моя отличная фантазия придумать не смогла. Еще интересней стало, когда лорд Вульф, щеголь с бородкой, сказал, что беспечный коллега не отвечает на вызовы. Хотя его физиономия пару раз была замечена на фотоснимках в газетах, и судя по статьям, живется ему в Актоне неплохо.