Золотов прикрыл дверь и мрачно взглянул на Ланцова, ожидая объяснений.

— Что делать? Бюджет, — заместитель мэра опустил повинную голову. — В московских стационарах, наверное, тоже не санаторий.

Золотов, как опытный чиновник, все понимал. Но не сочувствовал. Все-таки у слуг народных, как и у братвы, должны быть хоть какие-то понятия. Что можно, чего нельзя. С больничкой — нельзя. Его красноречивый взгляд «Ну как же так, Иван Михайлович, в натуре?» выбил Купидона из равновесия. Вот незадача вышла с этой больницей! Эх, надо было предвидеть: москвича с кордона везти прямиком в коттедж и туда доктора доставить. Но разве спросонья все сообразишь? И взгреть некого — сам команду отдал. Да, теперь придется сумму увеличивать, к бабке не ходи! Маруся снова будет вопить: «Где деньги брать?» Надо подсказать: раз больница виновата, раз следователя в здравоохранении копаться кинули, значит, из здравоохранения и возьмем. Больница без ремонта стояла и еще постоит. Кому на роду написано помирать, тот и в хоромах не выживет.

— Но… мы изыскиваем средства, — неуверенно заверил Ланцов. — Ремонт со дня на день начинаем. Вот прямо сегодня после обеда материалы завозим…

Только бы с этим следаком больше ничего не приключилось! Никак нельзя его снова сюда везти.

Золотов мысленно себя одернул. А стоит ли бублик крошить? Ему что, больше всех надо? В конце концов, не время и не место права качать. О собственной шкуре нужно думать. Отсидеться и домой, в Москву. А они пусть уж сами разбираются. И со здравоохранением, и с культурными памятниками.

— Это правильно, — поддержал он и поспешил на выход. Подальше от смрада и нищеты.

— А слышали новость, Антон Романович? — Отдышавшись на улице от больничной вони, Ланцов поспешил сменить тему. — У шефа вашего обыски в Москве. У Лузана. Не знаете, почему?

— Нет. Не в курсе, — изобразил легкое волнение Золотов.

Час от часу не легче! Что они там в Москве — с цепи сорвались? Весь город пересажать вздумали? Лето на календаре, всем в отпуск пора, в том числе и силовым структурам. Одна надежда — не вспомнят про Золотова, то есть про Плетнева, в Великозельск сосланного.

— Хотя это же не прямой ваш шеф. Вы ж из Калининграда. Вы, кстати, какую кухню предпочитаете? У нас японский ресторан недавно открылся. Вас, москвичей, не удивишь, конечно, а у нас народ ходит, привыкает потихоньку.

— Ну да, шеф не мой, — рассеянно подтвердил Золотов, — но все равно неприятно.

Интересно, а этого Плетнева есть за что посадить? Наверняка. У нас даже мертвого при желании осудить можно.

— Японский ресторан — это прекрасно, хотя и не патриотично, — отогнал он от себя неприятные мысли. — Давайте в японский.

— Да, неспокойное время настало, — озабоченно протянул Ланцов. — Мы для вас в отделе полиции кабинетик решили освободить. Так сказать, поближе к органам правопорядка. Мало ли что? Вы не против?

— Конечно. Почему я должен быть против? — с энтузиазмом согласился Золотов, резонно решивший, что в ментовке его искать точно не станут. — Это очень, очень удачная идея. Действительно, а мало ли что? Спасибо вам, Иван Михайлович, за заботу.

* * *

Мелкий романтик, он же гражданский должник Дима Федоров, отложив в сторону желтую метлу, не курил, не пил и не матерился. Просто сидел во дворе отдела на пару с водителем древнего служебного «козлика», выслушивая справедливые жалобы на необходимость ремонта транспортного средства. И что тут ремонтировать? Вчера еще надо было сдать по программе утилизации. Днище у машины давным-давно проржавело и отваливалось по кусочкам. Так, что педали натурально висели в воздухе. А деньги, выделенные на ремонт, ушли в фирму, поставляющую спортивные тренажеры.

Может, это даже своеобразная политика такая у физкультурника: когда весь транспорт из строя выйдет, придется сотрудникам по городу на своих двоих носиться. А бег трусцой — тоже спорт. Как там американцы его называют? Джогинг!

В чисто подметенный двор вкатился крутой джип. Вышли из него двое, деловито направились в здание отдела. В одном Дима признал того самого спутника Насти, что прибыл из Москвы по культурной линии. Которого Лузин с приятелями отметелили. Второй — и узнавать нечего, весь город в лицо знает! — заместитель мэра по уголовным… тьфу, по общественным делам.

Водитель «козлика» при виде московского гостя зачем-то спрятал за спину сигарету, словно опасаясь штрафа за курение на рабочем месте.

— Василич, кто это с Ланцовым? — прикинулся незнайкой Федоров. Всегда и всё лучше у водителя спрашивать. Водитель обычно новости первым узнает, потому как рулит, а сам слушает.

— Из Москвы. Со Следственного комитета. Проверять что-то приехал. Велели обеспечить полный комфорт. Тринадцатый кабинет для него освободили.

— Понятно…

Ох, мутный тип! Надо бы последить: кто такой, чем дышит? Дима тут же достал телефон и позвонил Насте. Но Настя была вне зоны. Связь в Великозельске тоже не отличалась высоким качеством.

Зато Золотову удалось ей дозвониться с первого раза. Он же здесь на особом обслуживании.

— Алло, Настя? Я вернулся. Нормально съездил. Ты хотела с каким-то человеком меня познакомить…

— Да, я помню… Я договорюсь с ним и перезвоню. Хорошо?

— Очень хорошо.

Вячеслав Андреевич включил стоящий на столе ноутбук. Пока тот загружался, оглядел добротно обставленный кабинет. Попутно заглянул в пустой сейф. Проверил, работает ли чайник, приоткрыл сахарницу. К его приему подготовились основательно — сахар был, была и коробка с чаем, банка с кофе. Даже вафельный торт и знаменитые местные конфеты предусмотрительно положили в ящик.

Выйти в интернет не получилось. Всемирная сеть была недоступна как коммерческая стоматология гастарбайтеру. Да, Ланцов говорил о том, что случаются перебои — кабель периодически тырят. Перебои были некстати — Вячеславу Андреевичу срочно требовалось выяснить некоторые подробности собственной биографии.

Пришлось звонить Овалову в Москву.

Макс звонка от товарища словно ждал и бодро отрапортовал, что в столице все по-прежнему. Вопрос он решает. Подал на кассацию, теперь ищет выход на судью. Вроде пообещали добрые люди посодействовать. Слепень не остыл пока, поэтому Золотову в Москву возвращаться рано.

— Слушай, у тебя есть связи в Следственном комитете? — выслушав отчет, поинтересовался беглец.

— А то! В нашем деле связи — всё.

— На днях там некоего Лузана обыскивали. Можешь узнать, какое отношение к нему имеет Плетнев Антон Романович? Следователь из Калининграда. И зачем его отправили в Великозельск. Постарайся побыстрее, очень надо.

— Ну ты времени не теряешь, как я погляжу, — восхитился Овалов. — Говори, что замутил?

— И второе, — не спешил раскрывать карты Золотов, — сгоняй в больницу к тому мужику. Узнай, не пришел ли в себя? Это очень важно.