– Хуже того. Я думаю, он мог подослать кого-то к Руслану, – тихо сказала я и вдруг испугалась. Эта мысль приходила мне в голову еще в Питере, но я отмахнулась от нее, а в подсознании, оказывается, это осело и теперь вот так вырвалось.

– К Руслану? – уцепился Туз. – Не вижу логики. Алиев помогал ему – ты сама так сказала. Зачем его убивать?

– Руслан поставил ему условие – оставить меня в покое, иначе пообещал, что лицензию Невельсон не получит.

– Н-да… Погиб поручик от дамских ручек… – пробормотал Туз, поднося к губам чашку. – Всегда и везде виноваты бабы.

– Вы думаете, что причина все-таки во мне?

– Думать тут не о чем. Но то, что Невельсону нужна ты, понятно как божий день. И даже не особенно важно, в каком качестве.

– А вот уж нет! – возразила я. – Если он видит во мне только женщину – это дело, не стоящее выеденного яйца, и убивать Руслана ему не имело смысла. А вот если…

– А кто сказал, что Невельсон убил Алиева? – перебил Туз. – Это наши с тобой догадки, Варенька, не более того.

– Но если допустить… – Но он снова перебил меня:

– Так, хватит. Это тебе не игра в салочки-поддавки. Давай вот что… Слава с тобой снова походит-поездит, чтобы чего не вышло. А ты, если вдруг этот Невельсон начнет к тебе снова подкатывать, немедленно мне об этом сообщишь.

– Хорошо. Но есть еще кое-что.

– Что?

По лицу Туза я поняла, что зарываюсь, обращаясь сразу с несколькими вопросами. Но у меня не было иного выхода. Никто, кроме него, защитить меня, увы, не сможет, так что нечего стесняться.

– В коллегии адвокатов будут рассматривать жалобу на меня. Обвинения глупейшие, я могу доказать свою правоту, но нервы все-таки вымотают.

– И чего ты хочешь?

– Если можете, узнайте, от кого жалоба, – мне это не удалось. Все остальное я решу самостоятельно.

Туз снова сунул в рот дужку очков и задумался, видимо, прикидывая, кого попросить о подобной услуге. Я не сомневалась в том, что в коллегии у него полно своих людей, потому и попросила о помощи. Его адвокат был одним из самых упоминаемых юристов в стране, так что связи у Туза имелись.

– Хорошо, – изрек он наконец, – это я провентилирую. Ты, главное, сама особо не нарывайся пока, договорились? И без Славки никуда не выходи.

Об этом меня предупреждать стоило – я была достаточно напугана, чтобы не понимать.

Туз взял телефон и набрал номер, я постаралась сосредоточиться на чае, чтобы не вслушиваться в то, кому он звонит и что говорит – так будет спокойнее.

– Ну вот… Слава через полчаса приедет, – положив трубку, сказал Туз. – Коньячку не хочешь?

– Не хочу, спасибо.

– Ладно. Тогда посиди тихонько, хочешь – книжку вон возьми, полистай, а я поработаю. – Он снова взялся за папку с бумагами, а я подошла к книжным стеллажам и выдернула первую попавшуюся книгу.

Сосредоточиться на чтении не удавалось, в голову постоянно лезли какие-то жуткие мысли. Я вдруг поймала себя на том, что боюсь ехать домой, боюсь заходить в квартиру и оставаться там одна. Может, к бабушке уехать? Хорошо, остаток выходных я проведу у нее, а потом? В понедельник, вторник, другие дни? Тяжело жить с ощущением занесенного над головой меча. Особенно когда не знаешь, кто его занес. Придется просить телохранителя Славу ночевать у меня… Но сколько это может продолжаться? Неделю, месяц, год? Всю оставшуюся жизнь? Какие-то затянувшиеся кошки-мышки.

– А не пойти ли нам с тобой завтра в одно отличное местечко, где нам покажут классическую постановку «Вишневого сада»? – заговорил Туз, отрываясь от бумаг.

– Так сезон не начался еще.

– Так то официальный сезон. А это небольшой частный клуб, где собираются любители театра.

Памятуя о подобном походе в закрытый клуб на балет, который окончился арестом моего дяди и моего любовника, я не особенно рвалась повторить этот опыт, однако Туз настаивал, пришлось согласиться.

– Тогда Слава тебя завтра привезет, он знает, где это. Посмотрим спектакль, отдохнем, с людьми приятными пообщаемся, а то вокруг больше все уроды.

Я только плечами пожала – ну, клуб так клуб, все лучше, чем сидеть дома и бояться собственной тени.

Этот мир – гора, а наши поступки – выкрики.

Эхо от выкриков всегда возвращается к нам.

Анхель де Куатье

Никакого клуба не случилось. В воскресенье утром я проснулась с жуткой головной болью, температурой и саднящим горлом – сказались вчерашние прогулки под дождем, пусть и не особенно долгие. Слава, оставшийся ночевать у меня в кабинете на диване, позвонил Тузу и объяснил причину отмены свидания, а затем отправился в ближайшую аптеку. Я же добралась до кухни, нашла в недрах холодильника банку малины, нагрела чай и со всем этим добром вернулась в постель, прихватив из гардеробной толстый спортивный костюм и шерстяные носки. Мне во что бы то ни стало нужно встать на ноги к завтрашнему утру – на вторую половину дня было назначено заседание по делу одного из моих клиентов, и я не могла послать вместо себя Димочку. Я глотала малину, запивая ее липовым чаем, и мечтала только об одном – чтобы не болела голова, тогда со всем остальным я справлюсь. Но через час стало понятно, что мне не удастся победить болезнь в самом ее начале – из носа хлынуло так, как будто меня подключили к водонапорной башне. Пришлось отправить Славу еще и за каплями в нос и бумажными платками. Возвращаясь домой, он сообразил зайти в ближайшее кафе и взять там кое-что из блюд навынос. Я есть не хотела и не могла, а вот здоровый молодой организм телохранителя, разумеется, требовал пищи.

Пока я боролась с одолевающими меня недугами, пообедавший Слава проверил проводку на площадке, а также обшарил каждый сантиметр стены возле моей двери и нашел замаскированную под обычный длинный гвоздь видеокамеру, профессионально проведенную в квартиру.

– Видите, какая игрушечка? – покручивая камеру перед моим лицом, объяснял Слава. – У нас я таких не встречал пока, редкая вещица. Кому-то вы крупно помешали, Варвара Валерьевна, такая техника стоит дорого и в ближайшем ларьке не продается.

– Но мы, разумеется, не сможем узнать, кто ее поставил и как он собирался с нее данные получать?

– Разумеется, нет. Если только она не одноразовая.

– Это как?

– Ну, у нее может быть определенный объем памяти, как у флешки. Потом ее снимают, а на это же место вставляют новую – всего и дел.

– Ты же говоришь, это дорогая вещь, – прогнусила я, зажав нос платком, – так сколько же их надо? Не напасешься ведь.

– Вот я и говорю – кто-то денег не жалеет.

– Жалко, что визитку не оставил…

– Вы, в общем, лежите, лечитесь, а я попробую кое-что разузнать по своим каналам, – сказал Слава, пряча камеру в карман.