Красные Мокасины был страшным оружием — да, он был рожден, чтобы убить, но не солнце, а этого лже-сына Солнца, насмешку над Гаштали.

Все это Красные Мокасины делал, не скрывая своей Тени, он был так силен, что мог возвращаться в свою человеческую оболочку из глины и отдавать команды воинам. Он встречался с Людьми-Охраняющими-Кости, с шаманами из ближних и дальних селений чокто. Он узнал их секретные имена и запах детей их Тени, чтобы различать их, когда придет время битвы. Некоторые из шаманов уже давно стали легендами. Бьющая-В-Цель-Пуля — он убил более тридцати врагов, когда был воином; сейчас, в свои семьдесят, он медленно погружался в подземный мир, который в один из дней окончательно поглотит его, но пока он командовал детьми Тени огромной силы. Хопайя Минко, его многие считали колдуном, но никто не отваживался спросить его об этом напрямую. Окрашенный Мраком Ночи хотя и был молодой, но в силе почти не уступал Красным Мокасинам.

Сейчас Красные Мокасины возвышался над ними всеми. Сейчас даже Бьющая-В-Цель-Пуля должен был слушаться его.

А ему самому следовало быть осторожным, не показать им свою истинную природу. Когда битва будет окончена, возможно, ему придется убить их всех. Когда Солнечный Мальчик будет мертв, Красные Мокасины будет решать, каким быть миру.

Он дарил любовь Горе, бродил с нею по окрестностям деревни и показывал съедобные и лечебные травы, что росли на их земле. Некоторые она знала, многие были ей незнакомы.

— Я тоже хочу участвовать в битве, — однажды сказала она.

— Воинам это не понравится, — ответил Красные Мокасины. — Перед битвой мужчины должны держаться в стороне от силы женщин. Женщины сильнее мужчин, но они другие. Они могут сделать воина слабым.

— Во мне ничего не осталось от женщины, — сказала Горе. — Я хочу только одного — убивать тех, кто убил мою семью.

— Но я чувствую в тебе женщину.

— Но ее нет в моей душе. Ты должен знать, чем она полна. Кроме того, я слышала рассказы ваших женщин о битвах, в которых они принимали участие.

Красные Мокасины пожал плечами:

— Так бывает. Чаще всего они криками подбадривают мужчин, в былые времена некоторые брали в руки оружие. Но я хочу, чтобы ты меня охраняла. Когда я буду сражаться с Солнечным Мальчиком, мое тело будет уязвимо. Мне нужно, чтобы кто-то его защищал.

— Ты не боишься, что я сделаю тебя слабым?

Красные Мокасины рассмеялся:

— Силу дает чистота. Для ее сохранения нужно оставаться разделенным с тем, что разделено. А разделены мужчины и женщины, небо и подземный мир, огонь и вода. Сила воина питается чистотой, поэтому он должен оставаться чистым. Моя сила питается отвращением, из источника, где смешано то, что нельзя смешивать. Так мальчишки едят смешанные вместе мозги белки, яйца птиц и черепах.

— Зачем?

— Чтобы стать змеями, связанными узами дружбы, существами огромной силы.

— Как ты?

— Да, как я.

— Ты смешивал мозги белки, яйца птиц и черепах?

— Я ел куда более отвратительные вещи. Я смешиваю разделенное. Я делю с тобой ложе любви перед самой битвой. И это дает мне силы.

— Почему воины не могут набираться силы так, как это делаешь ты?

— Потому что они слишком привязаны к своей человеческой оболочке.

— Понятно, — кивнула Горе. — Ты боишься не воинов из армии врага, не от них ты просишь меня охранять твое тело — от людей твоего племени.

Красные Мокасины усмехнулся:

— Ты все правильно поняла. Кровожадное Дитя и его друзья говорят обо мне злое. Они могут привлечь на свою сторону других воинов.

— За что они так ненавидят тебя?

— Их дядя, как и я, был хопайя, но он проиграл в поединке с духом и превратился в пустое ходячее тело, его полагалось убить. Я убил его.

— И они считают, что по закону кровной мести тебя следует наказать.

— На совете сказали, что я сделал то, что должен был сделать, и запретили мстить мне и моей семье. Но их такое решение не удовлетворило. Так ты будешь хранителем моего тела?

— Да.

* * *

Один корабль приземлился на противоположном берегу и служил крепостью, защищавшей возведенный мост, — все вышло, как и предсказывал Минко Чита. Остальные корабли парили над мостом, мигая красными шарами.

Красные Мокасины знал: наступил момент, когда он больше не может удерживать воинов, поэтому, как только армия ступила на мост, атака началась. По кораблю-крепости стреляли из мушкетов, его осыпали стрелами, шли в ход и боевые палицы. Враг, на свою беду оказавшийся на восточном берегу реки, падал замертво, покрытый стрелами, как птица перьями. Солдаты, выпавшие в тлеющие пробоины от снарядов, хватались за тросы, свисавшие с бортов корабля. Много погибло, но не настолько много, чтобы привести остальных в замешательство. Воины чокто захватили корабль, обрубили канаты, удерживавшие мост, и бурные воды Окахины поглотили более сотни пеших и конных врагов. Самые молодые воины бросились в воду и кинжалами добивали тех, кто не успел кануть в мутных глубинах или доплыть до западного берега.

Враг на уничтожение корабля-крепости отреагировал быстро. Загрохотали пушки, в лес и болото полетели ядра. К восточному берегу потянулись воздушные корабли и летающие аппараты, похожие на огромные листья, они сеяли огненные семена, распускавшиеся цветками белого огня.

Но Красные Мокасины не интересовался ходом боя, все его внимание было сосредоточено на Солнечном Мальчике, находившемся от него довольно близко. Он с силой тянул и рвал непрочную паутину, он создал целый рой детей Тени, перед каждым поставил конкретную цель — красные шары, удерживавшие воздушные корабли в воздухе. В бою Красные Мокасины всегда пел одну и ту же песню, с ней он прорывался сквозь оборонительные заслоны Длинного Черного Существа и подземного царства, и сейчас, подбираясь к Солнечному Мальчику, он пел песню Земли Вечного Мрака.

* * *

Адриана, тяжело дыша, стояла у борта корабля. Ее рана на боку затянулась и видом напоминала неаккуратный шов. Все молчали. Отец Кастильо перекрестился и пробормотал:

— Господи, помилуй.

Внизу бескрайние равнины уступили место густым, девственным лесам, непохожим на вечнозеленую тайгу Сибири и леса Западного побережья Америки, над которыми им довелось пролетать. Эти леса поражали насыщенным зеленым цветом листвы и напомнили Адриане Францию, которую она уже почти не вспоминала. Странно, что пришлось преодолеть столько тысяч миль, чтобы в сердце родилась ностальгия. Иногда в этом мире именно так все и происходит. Леса восхитили Линнея.

— Мы сейчас на широте Франции! — воскликнул он, радуясь, что его теория о климате нашла свое подтверждение. — Готов поспорить, вон там я вижу дубы и мирты.