— Я подпишу договор, когда он будет готов, — сказал Франклин. — А пока я даю вам свое слово.

— Хорошо. Но вы давали и другие обещания, надо бы их исполнить. Если нам предстоит битва, то я бы хотел иметь на вооружении все, что вы можете изобрести. И ничего не утаивайте от меня из страха, что когда-нибудь в будущем англичане и французы могут стать врагами. Вы говорили, что мы должны быть одним целым, вот и действуйте в соответствии со своими словами. Вы меня понимаете?

— Понимаю очень хорошо и от своих слов не отступлю, ваше величество. Это будет наш последний бой. Если мы его проиграем, здесь останется безжизненная пустыня.

— А что, мы можем проиграть? — На мгновение Филипп стал прежним королем, смирение звучало в каждом его слове.

Франклин посмотрел прямо в глаза королю:

— Нет, сир, мы не проиграем.

Возникла продолжительная пауза. Казалось, Филипп пытался исполниться той же верой, что и Франклин.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Осталось последнее. У нас есть новости: на западе, у берегов великой реки, чокто и их союзники ведут с кем-то бой. Вам что-нибудь известно об этом?

— Нет, ваше величество.

— А не можете ли вы придумать какой-нибудь способ, чтобы это разузнать? Может быть, нам воспользоваться летающим аппаратом Стерна?

— Вполне можем воспользоваться, надо только его немного переделать. И здесь есть человек, который мне в этом поможет. Если вы не возражаете, ваше величество, я прямо сейчас отправлюсь на его поиски.

* * *

Очень скоро он нашел Василису в саду, она весело болтала со следопытом дона Педро — молодым бледнолицым юношей с маленькой острой бородкой. Едва взглянув на юношу и коротко кивнув, Франклин тут же обратился к Василисе:

— Мадам, можно вас на пару слов?

— Сэр, но дама разговаривает со мной, — возразил юноша, выпятив грудь и опустив руку на эфес шпаги. Голос у него был хрипловатый, с легким акцентом.

— Я верну вашу даму буквально через пару минут.

— Все в порядке, Роберто, — сказала Василиса, сжав локоть юноши. — Чуть позже я сама тебя найду. Мы с мистером Франклином старые друзья, и нам нужно кое-что обсудить.

Лицо Роберто сделалось растерянным и несчастным, но он поцеловал руку Василисы, отвесил Франклину весьма неучтивый поклон и удалился.

— Очень, очень умно придумано, Бенджамин, — тихо сказала Василиса, как только они остались одни. — Ты устроил великолепный вечер. Всего несколько дней — и французский двор у тебя в руках со всеми потрохами.

— Василиса, тебе бы панегирики сочинять, но сейчас избавь меня от этой лести, пожалуйста.

— Ты чем-то рассержен?

— С кем на западе ведут бой индейцы?

— Ты хочешь знать, какие индейские племена объявили друг другу войну?

— Василиса… — Франклин довольно грубо схватил ее за плечи. — Ты сказала, что прибыла сюда иначе, чем Джеймс. Значит, с запада. Перелетела Тихий океан на воздушном шаре? Ты прибыла сюда одна?

— Бен… — она легонько взяла его за подбородок, — осторожно, Бен. Женщины хрупкие создания. Раньше ты никогда не был таким грубым. Именно нежность я любила в тебе.

— Отвечай на мой вопрос.

— Вначале ответь на мой. Ты прочитал записи Сведенборга о машинах тьмы?

Франклин раздраженно вздохнул и выпустил ее.

— Да.

— Они показались тебе убедительными?

— Да.

— Ты считаешь возможным создать что-либо им в противовес?

— Конечно. Ну а теперь в последний раз тебя спрашиваю: с кем ведут бой индейцы на западе? Предупреждаю, через несколько дней я и сам это выясню. Отправляюсь на разведку на летательном аппарате Стерна.

— Это опасное средство передвижения, там вместо мотора — malakim.

— Я решу эту проблему.

Василиса подошла к нему ближе:

— Бен, поверь мне, я не имею ни малейшего представления, с кем дерутся индейцы. Я прибыла сюда по воздуху одна.

— Это правда?

— Правда. И, Бен… — Она приблизилась почти вплотную, так что он слышал, как бьется ее сердце, чувствовал, как вздымается ее грудь, освобожденная от корсета. — Ты поможешь мне?

— С машинами тьмы? Конечно.

— Нет, не с этим.

Василиса обвила его шею руками, лицо ее было так близко. Она хотела поцеловать его. Она хотела, и он не сопротивлялся. И вдруг совершенно неожиданно он понял, что не собирается целовать Василису, и оттолкнул ее.

— Василиса, я не думаю…

Лезвие шпаги мелькнуло у него над плечом и острием уперлось в горло Василисы.

— Брось, или я убью тебя. Видит бог, убью.

Франклин очень хорошо знал этот голос, слишком хорошо.

— Ленка?

— Молчи, идиот, и не двигайся.

На лице Василисы вспыхнувшая ярость сменилась покорностью. Что-то звякнуло о камень у Франклина за спиной.

— Не стой между нами, Бенджамин.

Франклин послушно отступил в сторону и повернулся. Сзади стоял Роберто и держал шпагу у горла Василисы.

— Ленка? — удивленно повторил Франклин.

— Она самая, мой дорогой муженек. Очень сожалею, что помешала ей убить тебя.

И только сейчас он заметил остро заточенную металлическую шпильку. Она лежала на том самом месте, где он только что стоял.

В непроглядно черных глубинах узкого пролива Алтамахи расцвел белый цветок лотоса. И прежде чем Оглторп понял, что происходит, он успел полюбоваться необычайной красотой цветка и зеленовато-жемчужным ореолом вокруг него.

Корабль подбросило так, что он ударился головой о потолок, из глаз посыпались искры. На мгновение мир, казалось, забыл о существовании закона тяготения, и сотрясенный корпус «Азилийского Молота» наполнился криками.

— Какого черта?! — заорал Оглторп; голос доносился откуда-то издалека и звенел в ушах эхом. — Мы что, на мину напоролись?

— Нет, генерал, — проворчал Маккей. — Мина разорвалась впереди, в двадцати ярдах по левому борту. — Он испуганно задрал голову.

— Они начали забрасывать нас минами?

— Похоже на то, сэр.

— Вот черт. Там же ночь, и здесь темно, как в могиле. Как они могли нас засечь?

— Бог знает, сэр.

— Одно ясно: спокойно досидеть до утра нам не дадут.

— Будем всплывать?

— Прямо под пушки форта Мальборо? Не вижу смысла.

— Но, сэр, мы не можем плыть, в темноте ничего не видно. Будем по кругу ходить, или еще чего похуже случится.