А то бандитам повезёт, и вот тогда начинается настоящий сыр-бор. Джентльмены удачи, не разбираясь что к чему, просто грабят «награбленное», живя одним мгновением и мало заботясь о дне грядущем. А что о нём заботиться? Разве можно предугадать, что с тобой случится здесь завтра, если в Зоне ежеминутно и ежесекундно под дамокловым мечом находишься. Одному Господу ведомо, когда Хозяевам Зоны взбредёт в голову перерезать тонкую нить, на которой висит эта угроза. Но до Бога, как говорится, высоко, а до Хозяев совсем недалеко.

С недавнего времени, если сказать точно, то с тех самых пор, как объявился пресловутый Конь Бледный, на «Агропроме» установилось шаткое равновесие, сродни «водному перемирию» из сказки о Маугли. Контролировавшие территорию три силы — бандиты, разместившиеся поближе к контролируемой ими Свалке, «долговцы», дислоцирующиеся в северной части, и военные, оккупировавшие южную часть, — как бы заключили между собой негласный договор о нейтралитете. Каждый занимался собственными проблемами, а в дела «соседей» не совался. Даже тогда, когда вот, как нынче, большая часть «Затона» погибла во время вылазки на Свалку, оказавшись на пути невиданного гона мутантов.

«Долговцы» хоть повели себя по-людски, выразив ловцам фортуны вежливое соболезнование, дескать, все под Богом ходим. А вояки промолчали в тряпочку. Им вообще на всё наплевать. Окопались у себя в пятиэтажке и, знай, укрепляются, наворачивая вокруг да около новые и новые мотки колючей проволоки.

— Ещё и ток по ней пустили, суки!

Султан со всей дури хряснул кулаком по столу. Жалобно зазвенели друг о дружку гранёные стаканы, наполненные водкой.

Они находились в штабе бандитов. По всей видимости, помещение это некогда выполняло аналогичные функции у «долговцев». Стены были солидно укреплены бронированными щитами, расписанными под армейский камуфляж. Местами ещё даже сохранились настенные лозунги патриотического содержания, к которым бандюки подописывали похабные слова, резко менявшие весь смысл возвышенных фраз.

— Прикинь, — уткнувшись носом в плечо отца Иоанна, горестно всхлипнул узбек. — У меня две трети людей полегло, а им насрать!

— И что они там охраняют? — осторожно полюбопытствовал Степан.

— А хер их знает, Пылясун, этих вояк грёбаных! — Султан вылил водку в рот и, запрокинув голову, шумно прополоскал выпивкой горло.

Вытаращил глаза, прислушиваясь к ощущениям.

— Так-таки ничего не знаешь? — усомнился батюшка.

Бандит нахмурился.

— Ну, савсем немнога, — виновато развёл руками. — Чито-та там умники делают. Шибка секретнае.

— Умники — это учёные?

— Ага, — подтвердил Султан. — Вечно они это, экскрементируют, экскрементируют, нах.

Журналист фыркнул в кулак.

Узбек подозрительно глянул на него, но ничего не сказал. Вместо этого взял кусок хлеба, макнул его в банку с «Завтраком туриста», подцепил кусок консервы и закусил.

Угощались уже второй час. За это время опорожнили две бутылки «Казаков» и доедали третью банку знаменитых с советских времён консервов.

«Крестоносцы» поведали предводителю «Загона» свою историю. Султан поцокал языком, повозмущался, несколько раз пообещал поиметь в сугубо извращённой форме мам всех похитителей ребёнка. Но видно было, что на самом деле ему вся эта история глубоко параллельна. Его больше волновали насущные проблемы собственного отряда.

— Так что, отпустишь нас? — в очередной раз задал щекотливый вопрос Опрокидин.

— А тебе чито, Байкер, плохо у меня в гостях? — уклонился от прямого ответа хозяин.

Сам же отчего-то косил глазом на журналиста, рассматривая его так, словно в первый раз увидел.

— Времени нет рассиживаться, — ответил святой отец. — Промедление смерти подобно.

— Как гаварил великий Ленин, — хохотнул Султан.

Чадов удивился было начитанности узбека, но затем увидел на одной из стен эту самую фразу, подписанную именем вождя мирового пролетариата, и успокоился.

— Симерть, симерть, — зафилософствовал джентльмен удачи. — Она тут за нами по пяткам скачет…

— Это ты о Коне Бледном? — напрягся пастырь.

Бандит сосредоточенно засопел.

— Вы его тоже видели? — вмешался журналист.

— Есили бы я его видел, то нэ сыдел би сейчас тут с вами. Май люди видели. И гиде они теперь?

— И что это, по-вашему?

— Шайтан!

— Ты не ответил, — вернул разговор в прежнее русло священник. — Отпустишь нас?

— Атпустить не магу, — вздохнул Каримов. — Угавор с вояками и «долговцами» есть: никого пастароннего не прапускать через территорию без сагласавания.

— И что, ты плюнешь на закон гостеприимства? — усовестил его отец Иоанн. — Выдашь нас на расправу?

— Я бы и хател вам памочь, — буркнул Мирза. — Но меня тут же заложат, и тагда мине несдабравать.

— Ты боишься собственных людей? — удивился батюшка.

— Шакалы они поганые! — плюнул в сторону двери вожак. — Каждый спит и видит, что займёт маё место!

— Что же делать? — пригорюнился Степан.

— Не может быть, чтобы не было выхода! — решительно молвил Опрокидин. — Султан, ты мой должник, помнишь ли? Я ведь спас тебе жизнь.

— Да помню я, помню, — не стал отнекиваться бандит. — Есть адин выхад… Вернее, делавое пиредлажение…

— Ну, говори, не томи!

Каримов выпил ещё полстаканчика, заев коркой хлеба с «Завтраком туриста», и лишь потом приступил к делу.

— Видите ли, май люди в паследнее время сыльна упали духом. Я, как настаящий камандыр, нах, должен заботиться об их настраениях. Правильна?

— Разумеется, — подтвердил священник, недоумевая, к чему клонит узбек.

— Вот! — поднял вверх палец Султан. — Паэтаму я пиредлагаю вам сделку. Вы устроите нам здесь спартивный праздник, шоу, нах, а я вас за эта атпушу на все четыре стороны. Если пабедите, канечна… И людей дам. Люди вам абязательна панадобятся. Патаму чта шестера против сотни «грешникав» — эта плахой расклад. Савсем плахой, нах…

— Какое шоу? — не понял Чадов.

— Баи без пиравил, — бухнул прямо в лоб узбек. — На пабедытеля. Ведь пабедытеля нэ судят, нах!

Лукаво прищурил свои и без того узкие глазки, превратившиеся от этого в щелочки.

— Ну, ты и гнида, Султанчик, — не поверил своим ушам батюшка. — Это же…

— А чито? — крякнул бандит. — Когда ещё поймаешь двух таких мастеров рукапашнаго боя? У нас тут развлечений мала. Баб совсем нет, только водка, ахота на мутантов и наркота.

— Мы согласны, — процедил сквозь зубы отец Иоанн. — Кого выставишь против нас?

— Такых же гастей, как и вы, — подмигнул Мирза. — Каторых никито не будет искать…