секунда, и Эл отскочила на шаг назад, предупреждающе выставив перед собой локоть. Ее разноцветные глаза периодически сверкали, искоса поглядывая на меня. А лицо казалось таким сосредоточенным, словно девушка изо всех сил старалась понять, что я от неё хочу. Но это был всего лишь короткий миг, который закончился сразу же, как только Тея окликнула нас. Эл сразу же встрепенулась и быстрым шагом направилась к подруге. Надо было взять себя в руки.

— Пора бы просветить вас, — стоило мне начать говорить, как девушки обратили ко мне два настороженных лица.

Они нервничали, и это было хорошо заметно.

— Мы идём собирать данные о той девушке, что взяли в плен ребята с базы Эл.

— Но ты же сам сказал, — начала она нерешительно, словно боясь ошибиться. — Что по официальным данным никаких пленников за то время не было.

— Я уже не доверяю никаким данным. Надо лично пойти в твой штаб и проверить информацию. От этого и будем плясать.

— А как там появится Эл? — спросила Тея. — Они ведь думают, что она погибла в той атаке. Мы не можем просто так представить ее начальству.

— Вряд ли ее там знают в лицо, так что просто подождёт в сторонке.

— Но смысл тогда меня брать, если помощи от меня в этой операции никакой?

— Во-первых, это ты меня упрашивала взять тебя. Во-вторых, я хочу, чтобы ты просто была рядом, потому что только ты досконально помнишь тот день. Мне нужна ещё одна голова на плечах, чтобы разобраться в этом.

— Да, я польщена, — произнесла она, впрочем, без единой нотки радости.

Если подумать, Эл была еще совсем зеленой. Я уже привык, что подобные вещи она постоянно принимает на свой счёт, обижается и язвит. Но, почему-то, ей ни разу не приходило на ум, что поступать так — правильно. Я ведь тоже могу допустить ошибку в любой момент.

***

Думаю, я бы выбрал другую жизнь, если бы мог. Ребята из лагеря часто делились друг с другом мечтами, которые у них были в прошлой жизни. Это всегда звучало настолько наивно, что хотелось послушать их ещё немного, прикоснуться к той малой, но тёплой части их жизни, в которой тебе не доводилось принимать участие. Тея, Марк, Ката и даже Ри — они такие. У меня же с самого детства не было привилегии мечтать. Даже если бы война никогда не начиналась, исход был бы тот же.

Люди говорят, что когда ребёнка насильно заставляешь что-то делать, то он специально противится этому и идёт против установленных правил. Такое должно было произойти со мной, но не произошло. Родители, такие же военные, отдали меня учиться тому же, чему учились в свое время и они. И, казалось бы, я должен возненавидеть военное дело, но у меня стало неплохо получаться. Я никогда по-настоящему не задумывался, нравится ли мне моя работа или нет. Просто… старался делать все хорошо, прилагать максимум усилий. И, в конце концов, мне удалось достичь высокого поста в армии еще до того, как мне исполнилось двадцать пять лет.

Когда Совет предложил мне создать небольшой частный военный отряд, я не стал отказываться. Тогда этого требовали обстоятельства. На начальном этапе мне предоставили несколько человек, которыми я мог свободно распоряжаться, а потом я добирал их по своему усмотрению. Не знаю почему, но они сами находили меня. В лагере все думали, что каждый кандидат проходил тщательный отбор, но все совсем не так. Да, я проверял их навыки и биографию, но, если у человека было желание пойти этой дорогой, я не препятствовал. Все же, человеческая воля — самая большая сила.

Но с Эл все было иначе. Она не верила в то, что мы делаем, так же, как и не желала победы в войне. Ее интересовали определенные вещи, и девушку нельзя было за это винить. И все-таки у Эл был талант, который редко у кого можно встретить. Который, кажется, не замечала даже она сама

***

К вечеру мы разбили лагерь в чаще леса. До места назначения оставалось еще часов пять ходьбы, но сумерки сгущались. Лучшим решением было переждать ночь, а рано утром выдвигаться. Эл храбрилась, что она может еще идти, но Тея остановила ее.

— Эл, ночью опасно перемещаться, — сказала она. — Особенно нам, не носящим форму.

— Да я с рождения аккуратна! Так что это для нас не помеха, верно ведь?

— Но ты подумай, если мы пройдем на базу командования глубокой ночью, нас кто-нибудь примет?

— А ведь и правда, — Эл задумчиво почесала подбородок.

— Так что хватит разговаривать, ставьте палатки, — вмешался я в их разговор.

— Мы-то свои поставим, лучше о себе позаботься, — Эл сложила руки на груди.

— А я и не брал себе палатку. Незачем.

— Как так не брал?!

— Сама рассуди, ради чего мне брать палатку, когда я могу поспать в твоей. Так ведь намного легче, не правда ли?

И я медленно наклонился к ее лицу. Эл неуверенно попятилась назад, ее глаза в момент стали в два раза больше, чем обычно. Я прекрасно видел, как она то открывает, то закрывает рот, пытаясь что-то сказать, но ни одно слово так и не сорвалось с ее языка. И хоть в лесу было уже темно, мне казалось, что щеки ее покраснели. Забавно было наблюдать, как быстро и стремительно с ней произошла эта перемена. Еще минуту назад самодовольство так и сочилось из нее, а теперь Эл была контрастом самой себе.

— Ладно, слушайте меня внимательно, — сказал я спустя минуту. — Как и было сказано раннее, наша основная цель нашей вылазки — добыть информацию по поводу заложника, о котором упоминала Эл. Капитан Лутак, к которому мы направляемся, отвечает за все разведывательные посты на данной территории. Этот человек в курсе, кто мы и чем мы занимаемся. Но мы не можем заявиться к нему просто так, все втроем. Как правильно заметила Тея, если Эл пойдет с нами, это может вызвать определённые трудности для нее.

— Я не понимаю, — возразила она. — Если командование знает кто вы, то почему нельзя просто сказать, что я присоединилась к вам, и дело с концом.

— Потому что мы никому не доверяем, помнишь? Кто не сдал заложника и назвался фальшивым именем? Помнится мне, это был твой старый дружок.

— Это еще не доказано, — Эл резко дернула подбородком, пыталась храбриться.

— Эл, но ведь все факты говорят об обратном, — Тея явно хотела разрядить обстановку.

— Не надо! — я выставил руку вперед, и Тея замолчала. — Она должна все