— Добрый вечер, господа, — негромко сказал Кирилл, прерывая поток брани.

Бандиты подскочили, лысый бестолково заметался, а второй схватил нож и двинулся на мужчину безо всяких разговоров.

— Сидеть, — приказал Костровский и, крутанув кистью, набросил на противников парализующее заклинание.

Те мешками попадали на стулья и замерли, бешено вращая глазами.

— Ты кто, мать твою, такой? — взвыл поцарапанный, поняв, что освободиться никак не получается.

— Вас это не касается, — спокойно ответил маг. — Зачем вы напали на женщину сегодня?

— Да пошел ты, — сплюнул на и без того грязный пол второй бандит.

— Зря, — равнодушно сказал маг, — я ведь хотел по-хорошему.

Он подошел ко второму, как к более обремененному интеллектом, и, ухватив того за подбородок, заставил смотреть себе в глаза.

— Говори, — приказал Костровский. — Что вам было нужно от Агнии Громовой?

— Нам просто надо было ее напугать, — монотонно ответил бандит, попавший под ментальный приказ.

— Да что ты несешь, — заорал его напарник, но Кирилл наслал на него онемение, и тот только и мог, что бессильно разевать рот.

— Убивать не нужно, только ограбить, порезать немного, чтобы не высовывалась.

— Зачем? — мрачно спросил Костровский.

— Нам заплатили.

— Кто?

— Мы не знаем. Мне позвонили с неизвестного номера и рассказали что, кого и где. Задаток кинули на карту.

— Отчитаться должны были как-то?

— Да, — ответил бандит. — Сделать фотку бабы и отправить на тот номер, с которого звонили.

— Где телефон?

Мужчина кивнул на лежащий на подоконнике дешевый смартфон. Костровский не надеялся, что сможет найти там что полезное, но все же сунул его в карман. Потом вернулся к своей жертве и приказал:

— Ты забываешь о заказе и о существовании Агнии Громовой. Рано утром уезжаешь из Москвы в соседнюю область, находишь любую деревню и ведешь там образ жизни добропорядочного труженика села.

Точно так же промыв мозги и второму хулигану, Кирилл подчистил свои следы и вышел вон.

— И кому же ты перешла дорогу, девочка? — задумчиво пробормотал он, садясь в машину.

Покосился на совсем разошедшуюся компанию на лавочках и, брезгливо поморщившись, наслал на них проклятие непереносимости алкоголя. Потом завел двигатель и поехал домой.

Я страдала. Весь следующий день не могла сосредоточиться на работе, а все думала, думала, думала… И все мои мысли занимал один зеленоглазый колдун, так внезапно ворвавшийся в мою жизнь. Чего он добивается на самом деле? Могу ли я ему верить?

Захотелось с кем-то поговорить об этом. Поделиться своими страхами и сомнениями, выговорить и получить хоть какой-нибудь совет. И я решила позвонить Саше, как самой рассудительной и спокойной из нас. Альбина бы восприняла мои откровения слишком эмоционально, а Анфиса сама не раз признавалась, что разбирается в камнях и металлах гораздо лучше, чем в живых людях.

К счастью, тетка была не занята и сразу ответила на звонок.

— Саш, — уныло протянула я, — а среди наших заклинаний существуют привороты?

— Хочешь наложить? — хмыкнула та.

— Хочу проверить, нет ли его на мне. Потому что если нет, то я, кажется, влюбилась.

— В Костровского?

— А ты уже откуда знаешь?

— Альбина вчера рассказала. Очень возмущалась твоим легкомыслием по отношению к нему.

— Копаешь уже? — понятливо усмехнулась я.

— Копаю, — согласилась тетка. — Но вряд ли найду что толковое. В конце концов, Кирилл Костровский своим бизнесом лично занимается очень редко, у него другие заботы. А на службе он безупречен. Так что компромата там не будет.

— И что же ему все-таки нужно… — задумчиво вздохнула я.

— Не знаю, детка. Мы не маги. Мне, как ведьме, например, твое кафе не кажется особенным. А ему… Может оно Костровскому удобно для чего-то, может вообще это нужно Управлению, а не ему лично.

— Может быть. И что мне с этим теперь делать?

— Ну, — замялась Саша, — я, конечно могу сегодня вечером заехать к тебе, глянуть насчет приворота. Но мне кажется, что дело совсем не в этом.

— Мне тоже так кажется, — призналась ей. — Ведь он ведет себя так… Уверенный в себе, надежный, заботливый. Без всякой магии хочется упасть к нему в объятия.

— Да, такие мужчины сражают наповал.

— Если выясниться, что он делает это только для того, чтобы задурить мне голову, я же его прибью, — мрачно заявила я.

— Ты главное помни, если понадобится избавиться от тела и обеспечить алиби, мы всегда готовы помочь.

Вспомнив, как лихо тогда Альбина разделалась с останками монстра, я тихо рассмеялась. Да, Кирилл даже не представляет, какие грандиозные неприятности его ждут, если он меня обманет. Все же вместе с тетками мы страшная сила.

Вечером Саша все же приехала. И сразу дала мне в руки какой-то круглый красный камень, похожий на яблочко.

— Что это такое?

— Проявитель, — пояснила Саша. — Позволяет определить, не находится ли человек под действием чар. Очень недешёвая вещь, между прочим.

— И откуда он у тебя?

— Я ведь, как адвокат, специализируюсь на делах Одаренных. И этот проявитель — незаменимая вещь, если нужно узнать, не привели ли кого подписывать договор под воздействием заклинаний.

— А зелья он тоже определяет? — полюбопытствовала я.

— Нет. Для зелий есть другие признаки. Да и вообще, очень сложно сделать состав, который заставлял человека выполнять чужую волю, при этом сохранив его поведение естественным.

— Надо же, — протянула я, — а в книжках часто пишут совсем наоборот.

— В фантастике вообще много чего пишут, — усмехнулась Саша.

— Да, теперь у меня тут своя фантастика.

— Ладно, вернемся к нашим баранам. Крепко сожми проявитель и подержи так пару минут, — сказала женщина. — Посмотрим, есть ли на тебе чужая магия.

Я все сделала, как она сказала. И через полминуты камень, к моему ужасу, позеленел.

— Значит, все-таки есть приворот? — убито прошептала я.

— Нет, — задумчиво покачала головой тетка. — Привороты обычно розовеют. Зеленый — значит защита. На тебе висит какое-то защитное или сигнальное заклинание.

— Сигнальное?

— Да. Дает наложившему его магу понять, что объект, например, находится в опасности или получил травму. Но точнее сказать не могу, если наложил его Костровский, это должен кто-нибудь темный смотреть.