* * *

Старшина Великого Седэя, всемудрый Тиутей-хорт наблюдал за битвой прямо из своего дома, со спины старого верного Хатха-лынга, прирученного знатным чародеем еще в юности. Слуги отдернули полог левой стены, помогли повелителю переместить обильное тело и удобно расположить его среди подушек, принесли нежного настоя ежевики и полное блюдо свежих фруктов, дабы могучий мудрец во время битвы ни в чем не знал недостатка.

Это только казалось, что Тиутей-хорт бездельничает и развлекается. На деле большая часть сражения держалась именно на его могучем разуме. И хотя заклинания старшины не смогли пробить сотканную из незнакомых чар защиту крепости, сжечь волю и разум собранных где-то полоумным Енко Малныче дикарей, однако именно по воле всемудрого драконы наступали через смертоносное поле, невзирая на боль, голод и ужас, именно по его приказу взмывали в небеса сотни небесных колдунов, и именно его воля удерживала от бегства собранных для решающего удара зверолюдей.

Всемудрые Тэхэта-няр, Пирця-няр и Яхора-няр – трое других старших колдунов, пришедших сюда вместе с Тиутей-хортом, – пока не принимали участия в сражении, а только наблюдали и восхищались. Но очень скоро их родовые способности тоже могли быть востребованы.

Как и предполагал Тиутей-хорт, россказни о силе и мощи обосновавшихся в холодном море дикарей оказались сильно преувеличены. Просто худородные порубежники не смогли правильно распланировать их уничтожение и воплотить его в жизнь. Он, всемудрый, справился всего за день. Сперва проверил способности врага в бою, пожертвовав несколькими зверьми, а теперь занимался уничтожением порабощенных Енко Малныче дикарей, намереваясь истребить их уже к вечеру.

Старшина разделил летучих драконов на три волны, дабы над острогом постоянно кружились неуязвимые убийцы, драконов четверолапых – на две волны, и начал решающий штурм.

Из тридцати четверолапых драконов защитники острога смогли свалить только пятерых, а потом небесные наездники обрушили на крепость ливень копий. Правая башня замолчала сразу, и Тиутей-хорт с удовольствием ощутил приходящие оттуда волны боли. По левой бестолковые наездники промахнулись, копья попали на стену и перед ней. Кого-то убили, кого-то покалечили, но не тех, кого надо. Башня продолжала плеваться огнем, убив еще трех крупных зверей. Зато остальные дошли до цели, начали ломать дикарское строение.

Старшина блаженно зажмурился, отвлекся на блюдо, выбрав несколько сочных янтарных ломтиков хурмы. Его настроение не смогло испортить даже то, что крылатые наездники, истратив копья, отхлынули, ведь навстречу уходящим летучим драконам уже взлетали свежие.

Неожиданно грохот участился – это внезапно ожила правая башня, быстро отстреливая драконов, нападающих на левую, – в то время как левая убивала зверей у подножия правой.

– Жалкие, никчемные дикари, – презрительно скривился Тиутей-хорт. – Старайтесь же, старайтесь. Приближайте собственную погибель. Вы даже не догадываетесь, что делаете именно то, чего я добиваюсь.

Он глубоко вдохнул, выдохнул – и легким усилием воли послал вперед всех оставшихся в лесу драконов.

* * *

Поняв, как помогать атаману, Нахнат-хайд приказал унести раненых и убитых, освободив место для живых. Сам Матвей этого, почитай, и не заметил, быстро и решительно меняя стволы, точными выстрелами уничтожая ломающих соседнюю башню драконов. Но внезапно вышла заминка. Бородач скомандовал:

– Картечь!

И сир-тя в недоумении остановились.

– Чего непонятно?! – рыкнул на них казак, указал пальцем на бочонки: – Тут ядра, тут картечь. Шевелитесь!

Не дожидаясь, пока неумелые помощники сообразят, в чем дело, быстро и ловко снарядил стволы зарядами, ткнул пальцем в одного из воинов:

– Вниз беги! Сказывай, припасы кончаются. Пусть новые несут.

– Драконы-ы!!! – закричал Нявасяд, указывая на лес.

Но одновременно со зверьми, вышедшими из леса, воздух опять заполонили звери летучие, и Нахнат-хайд замахал руками:

– Щиты, щиты, закрывайте! В два слоя, один пробьют!

Его воины вскинули плетеные прямоугольники, закрывая себя и русского атамана, подпирая на вытянутых руках верхние щиты нижними, и чуть присели, пригнув головы, словно надеясь отдалиться от падающей с небес смерти. И только Серьга, кинувшись к краю боевой площадки, упер конец ствола в пол:

– Откройте меня, оглашенные! Пали!

Воины послушно раздвинули щиты, и в просвет с грохотом вылетел сноп свинца, выкашивая целую полосу в туче крылатых врагов.

– Ядро! – отбросил кулеврину Матвей и схватил другую. – Открывай! Пали!

Еще один фонтан картечи, забравший жизни сразу шести колдунов, заставил летунов отпрянуть, и дождь из копий на правую башню пролился совсем жиденький, пробивший сомкнутые щиты всего в десятке мест и лишь слегка оцарапавший нескольких мужчин. А вот левый край крепости в доли мгновений оказался утыкан копьями, словно еж иголками, и мерная стрельба невозмутимого Ганса Штраубе оборвалась.

– Открывай! – последний картечный выстрел Серьга выпустил в колдунов, порхающих над немцем, и выпрямился во весь рост, целясь теперь в подступающих к самому рву длинношеев и трехрогов.

Выстрел!

Трехрог упал в ров, окрасив и без того розовую воду в красный цвет.

Выстрел!

Рядом с трехрогом рухнул спинокрыл.

Выстрел!

У длинношея разлетелась в брызги голова, и он, сделав еще пару неуклюжих шагов, упал под стену, а шея, лишенная своего украшения, шлепнулась на стену между башнями.

Краем глаза Матвей увидел, как окровавленного Ганса Штраубе под мышки утаскивают в сторону церкви, как по лестнице забегает наверх Кондрат Чугреев, размахивая руками и что-то крича.

– Счас подсобят, – пробормотал атаман, посылая новое точное ядро в шею пытающегося залезть на стену дракона, потом дырявя голову другого: – Картечь!

– Щиты!

На левой башне наконец сообразили, как поступать – над пушкарем возник толстый купол щитов, из-под которого частые выстрелы стали выбрасывать один свинцовый сноп за другим. Матвей тоже откинулся на спину и поднял кулеврину стволом вверх, чтобы встретить новую тучу крылатых драконов картечью…

* * *

– …Пора, – зевнув, решил Тиутей-хорт.

Перед его глазами дикари безумного Енко Малныче перебили почти всех драконов – но уже перед самой крепостью, и огромные туши зверей завалили ров, а также лежали под стеной доверху, местами переваливаясь через край. Страшась падающих с высоты копий, чужаки своим странным огненным оружием отчаянно отбивались от летучих наездников. Отбивались очень успешно – число рухнувших вниз крылатых драконов неприятно удивило старшину Великого Седэя. Чуть ли не сотня погибших!

Но что поделать – это война. Они отдали свои жизни, но отвлекли дикарей на себя именно тогда, когда тем не следовало смотреть в поле.