– Ты твердо решил жить в Москве? – спросил я. – И твои мечты о Канаде…

– Я не решил, – перебил меня он, – просто мне нужен свой дом. Во всем мире всегда и везде недвижимость будет дорожать. Я всегда смогу продать эту квартиру. Но Аринке надо скоро идти в школу, и на ближайшие пять лет я нашел решение.

– Да, мне тоже предстоит в скором времени решение этого вопроса.

– Не беспокойся, все у тебя будет в порядке, это же наша компания, именно наша с тобой, – сказал Артем.

– А Макс и Иосиф? – спросил я.

– Иосиф как выработанная шахта, в которой наступает момент, когда дешевле прекратить добычу. С почетом и почестями скоро отправим на пенсию.

– А Макс?

– Все от него зависит, конечно. Но если он не изменится сейчас, то шансов удержаться у него немного.

– Валдис предупреждал в свое время, – напомнил я.

– Понимаешь, ведь партнер – это бесплатная рабочая сила, пока нечего делить. Но очень дорогое удовольствие, значительно дороже взятых под процент денег, когда бизнес на подъеме.

– И Макс с Иосифом становятся для тебя обузой? – уточнил я.

– Сейчас значительно выгоднее нанять на их место работников. Просто на зарплату, – немного подумав, ответил Артем, – но это математически, не учитывая морально-этические аспекты.

– Может быть, и я скоро стану обузой?

– Конечно, – улыбнулся Артем, – бери пример с Макса. Играй в кораблики, до утра сиди в «Найт флайте», и глазом моргнуть не успеешь, как станешь. А если серьезно, то я только тебя одного и считаю настоящим партнером.

Утром следующего дня в Шереметьеве Артем давал последние предполетные указания.

– Проверь правильность написания твоей фамилии в билете, а то будет как тогда, три года назад, – сказал я.

Артем рассмеялся, вспомнив случай, когда работник авиакассы, выписывая ему билет, умудрился сделать три ошибки в написании его фамилии и Артема отказывались пускать на посадку.

Мы сидели в баре на третьем этаже аэропорта, когда объявили посадку на рейс «Москва – Афины».

– Пора, – сказал Иосиф, – обедать будем уже греческими сифудами.

Артем сказал, что если бы ему пришлось выбирать гражданство по кулинарному принципу, то он бы стал итальянцем.

– Надеюсь, на этот раз обойдется без погромов, переворотов и гражданских беспорядков, – сказал Артем в аэропорту, – помню, что прошлый мой отъезд за границу был связан с такими событиями.

– За всю страну не отвечу, но в компании будет порядок, – ответил я.

– Он справится, не волнуйся, – вступил в разговор Иосиф.

– Ну ладно, долгие проводы – лишние слезы, вам пора, – сказал я. – Кали ксекураси.

– Это еще что такое? – удивился Артем.

– Это, по-вашему, – приятно отдохнуть.

– Эрудит, – усмехнулся Артем.

Мы обнялись, и они пошли в зону таможенного контроля.

– Не проси в Греции кофе по-турецки! – крикнул я им вслед. Артем поднял руку, не оборачиваясь. Убедившись, что таможенник, бегло посмотрев документы, предложил им пройти дальше, я пошел к машине.

Отсутствие Артема было едва заметно. Хотя, пожалуй, в офисе стало немного спокойней.

Разнообразие в нашу размеренную жизнь вносили только клиенты, необычные желания которых иногда приводили нас в замешательство.

Один из заказчиков, например, передал настоятельную просьбу своего шефа обязательно вмонтировать в трехдюймовую столешницу потайной ящик для хранения оружия.

А Олег общался с клиентом, который планировал получить в виде взятки сорок процентов суммы контракта. И на убеждения Олега, что на оставшиеся шестьдесят процентов крайне затруднительно осуществить поставку хоть сколько-нибудь приличной мебели, упрямо продолжал настаивать на своем.

Учитывая, что жадность и глупость являются даже отдельно друг от друга весьма неприятными качествами, Олег был вынужден рассказать о требованиях зарвавшегося сотрудника его боссам.

Контракт был вскоре подписан, и, если пожары и наводнения обошли стороной эту уважаемую организацию, вероятнее всего, многие сотрудники и сейчас работают за качественными и надежными столами.

Особенно удачно продвигалось сотрудничество с Любомиром, и когда нам оплатили очередной контракт, Марк Шульман, как обычно без задержки, выставил счет.

Я собрался оплатить его, но решил, что надо подойти ответственно, и пересчитал себестоимость каждой позиции. Я обнаружил, что цены стали выше на пятнадцать процентов. Я поднял все предыдущие счета и понял, что Марк стал завышать цены с начала прошлого месяца, получив незаконно свыше сорока тысяч долларов.

Вечером я позвонил в Монреаль.

– Бон матан, Марк. У меня вопросы по счетам за последние месяцы, – начал я.

– Ты имеешь в виду пятнадцатипроцентную наценку? – сразу спросил Марк.

– Именно.

– Вы же сами просили об этом, – произнес Марк, – ты не знал?

– Нет, Марк, я не знал. А зачем нам это?

– Артем не хотел класть яйца в одну корзину, есть такая пословица?

– Есть. Переделай, пожалуйста, счет по старой схеме, я оплачу без этих процентов, а у Артема я сам все узнаю, когда он вернется.

Артем звонил каждое утро, примерно в одиннадцать часов. Он рассказал, что дела с оформлением документов движутся очень медленно. Пока проверяют его псевдогреческое происхождение. Потом выдадут на руки документ, который позволит ему свободно въезжать и выезжать из Греции. Вероятно, он задержится в Афинах еще на две-три недели.

Я спросил, что интересного в Элладе.

– Тебе бы здесь было очень интересно, – сказал он, – к тому же ты не боишься жары. В музеи я не хожу. Поднимались на Ликавиттос, это гора такая, красивый вид на город, особенно вечером. Еда очень хорошая, особенно в маленьких ресторанах. Водку местную «узо» пить нельзя, она отвратительная, да и жарко очень. На выходных наш адвокат приглашает на свою виллу в Портохелли, говорят, чудесное место. Кстати, меня тут осенило несколькими идеями по развитию бизнеса, когда вернусь, обсудим…

– Идеи по развитию бизнеса в Канаде? – спросил я.

– Нет, в Москве. А при чем здесь Канада? – удивился Артем.

– Не знаю. Но думаю, что какими-то идеями ты руководствовался, оставляя пятнадцать процентов с каждой сделки в Канаде, на счету «Лассаля».

– Они не на счету «Лассаля». Они на счету нашей компании в Канаде. Нам выгодно самим проводить отгрузки. И мы решили, что необходимо проводить операции из нашего офиса в Монреале. Его надо реанимировать. Поэтому немного денег положили на счет нашей компании в Монреале.

– Сорок тысяч – это немного? Может, вы с Иосифом решили, что ему надо в Канаду, на покой? И что еще я могу случайно узнать? – возмутился я.