Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Есть ли вероятность, что тела, как о том сообщили газеты, принадлежат двум немецким туристкам, которых похитили в Суон-Хилл около года назад?
– Вероятность есть, не более того.
Очередной смешок.
С Мартина довольно.
– Инспектор, – спрашивает он, – почему полиции не дали провести это расследование независимо?
– Не понимаю вопроса. Полиция уверена, что вскоре добьется результата.
– Тогда зачем понадобилось подключать АСБР, и какого рода помощь они вам оказывают?
В этот раз обходится без смеха. Инспектор захвачен врасплох.
– М-м-м, я не уполномочен… Я здесь для того, чтобы отвечать на вопросы от лица полиции Нового Южного Уэльса. Не более того.
Теперь впору смеяться Мартину. Он оглядывается, но офицер спецслужбы куда-то пропал. На лужайке дымится недокуренная сигарета.
– Это просто нечто! – восторгается сержант Херб Уокер. – Видели бы вы его лицо, после того как подложили ему свинью. Тут же выбросил сигарету и смотался. – Уокер смеется воспоминанию, для большей выразительности похлопывая себя по животу. – Прямо там можно было и арестовывать за нарушение пожарных правил.
Беллингтонский сержант предложил подвезти Мартина, заметив, как он пешком возвращается из боулинг-клуба.
Мартин улыбается.
– Так он действительно из АСБР?
– Из нее самой, паршивец еще тот.
– Как его фамилия?
– Гофинг. Джек Гофинг.
– Что он тут делает?
– Если б я знал! По-моему, протирает задницу. Присутствует на допросах, отслеживает, что мы делаем, ничего не добавляет, не вносит никаких предложений. Просто стоит над душой, и все. Монтифор наверняка знает больше, только мне ничего не говорит.
Внедорожник Уокера сворачивает на улочку позади гостиницы «Коммерсант» и паркуется сбоку, подальше от любопытных глаз. Сержант выуживает из кармана пачку сигарет и закуривает. Двигатель по-прежнему работает, кондиционер гоняет воздух, хотя Уокер открыл окошко и выдыхает в зной облачка дыма.
«Кажется, мне повезло, – думает Мартин. – Уокера потянуло на словоохотливость, и он определенно доволен тем, как я сдал агента АСБР. Пусть сделает еще затяжку, и спрошу».
– Так что там за история с Харли Снаучем? Ему собираются предъявлять обвинения?
– Пока нет, хотя он под наблюдением. Лучич предлагал посадить Снауча в камеру и допросить с пристрастием, но Монтифор решил держать его на длинном поводке – чтоб было на чем повеситься. Поспешай медленно, как говорится.
– Ну, а вы на чьей стороне?
– Я? Меня очень удивит, если Снауч никоим образом не замешан в этой истории. Да, кстати, не цитируйте наш разговор.
– Конечно, не буду.
– О чем напишете завтра, Мартин? Узнали что-нибудь новенькое?
– Будет обычный материал – пресс-конференция и прочее, а еще я работаю над большой статьей о Байроне Свифте и таинственном прошлом этого парня. Как бы его там ни звали.
– Вот как? – говорит Уокер. – День становится все лучше. Что накопали?
– По правде говоря, Херб, в основном у меня все с ваших слов. То, что вы рассказали на днях. Отсутствие предыстории в церкви, подозрения, что он бывший солдат, надпись на его надгробии, предположительная смерть настоящего Байрона Свифта от героиновой передозировки в Камбодже. Ничего, если я этим воспользуюсь?
Уокер делает долгую затяжку.
– Конечно. Просто не впутывайте меня, и все. Подкиньте там пару ложных следов, если получится. Сошлитесь на источник в АСБР, это наведет шороху.
– Пожалуй. Может, намекнуть, что его кто-то защищал, что он чуть было не оказался под следствием еще до трагедии, но полиции помешали?
– Отличная идея. То, что доктор прописал. Вот с чего следовало начать тому бесхребетному мерзавцу Дефо.
Подстегнуть интерес. Только, Христа ради, Мартин, не надо меня вмешивать. Чтобы ко мне – ни следочка, ладно?
– Само собой. Мне кое-что не дает покоя, и, вероятно, вы сумеете с этим помочь.
– С чем именно?
– День трагедии. Рассказывают, что тем утром у церкви Свифт вел себя совершенно обычно, болтал с прихожанами. Затем сходил внутрь минут на десять и вышел совершенно другим человеком, начал стрелять в людей. Бред какой-то.
– Кто бы говорил! Псих хренов. Все то утро бредовое.
– Что же произошло с ним за эти десять минут? Насколько я понимаю, он был в церкви один.
– Да? К чему вы клоните?
– Мне кажется, он кому-то позвонил, и телефонный разговор стал толчком. Такую версию никто не отрабатывал?
– Меня бы удивило, если бы нет. В каком-то смысле дело ведь плевое – Свифт убил пятерых при свете дня, на глазах у толпы свидетелей, а потом юный Робби его застрелил, – так что расследовать особо нечего. С другой стороны, всем интересна причина. Трагедия вызвала широкий общественный резонанс, плюс давление со стороны политиков, которым хочется прикрыть свои задницы. Вот что: я постараюсь выяснить. Вдруг получится. Монтифор держит все файлы при себе.
– Зачем? Считает, что существует связь с трупами в запруде?
– Да. Мы все так считаем. Или подозреваем. По крайней мере, было бы глупо сбрасывать со счетов такую версию. Девушки пропали всего за несколько дней до трагедии, и вот их нашли мертвыми в запруде неподалеку от Риверсенда. Может, и совпадение, однако только сумасшедший не проверит возможную связь.
– Значит, там все-таки немецкие туристки?
– Почти без сомнения. Кроме скелетов, мало что осталось, но мы нашли обрывки одежды и кое-какие вещи. Предстоит еще формальная идентификация по зубам, ДНК и так далее.
– Как погибли девушки?
– Выстрел в голову. Мы прочесываем запруду на предмет пуль. Если удастся установить, что они выпущены из оружия Свифта или Снауча, – конец игре.
– Ясно. Помимо времени – за неделю до того, как Свифт начал палить из винтовки – и места – окрестности Риверсенда – между Свифтом и убийством туристок есть какие-нибудь существенные параллели?
– Ничего существенного, это уж точно. Однако поступила кое-какая новая информация.
– Можете поделиться?
– Дайте подумать. – Сделав затяжку, Уокер рассматривает сигарету, опять затягивается и, затушив окурок о дверцу снаружи, выбрасывает его на улицу. Выпускает в окошко последнее облачко дыма и поднимает стекло. – Ладно, так и быть, пишите. Только притворитесь, что сами узнали. Никаких ссылок на полицейские источники и тому подобное. За городом живет один ненормальный старик, который считает, что Свифт в Пустошах охотился на кроликов и прочую живность, причем не так уж далеко от места, куда сбросили тела. Зовут его Уильям Харрис, известен по имени Дедуля.