Девушка снова потеряла сознание. Журналисты, толпившиеся около зала, в котором проходило рассмотрение сенсационного дела, не упустили этот момент – затрещали камеры.

Лев Аристархович в сопровождении свиты из адвокатов покинул здание суда. Оказавшись в лимузине с затемненными стеклами, он, взирая на беснующихся вокруг репортеров, сказал Ингварсу Репше, также находившемуся в салоне:

– Девчонка нам уже не помеха. Но ее все равно необходимо уничтожить. Направник сделает то, что от него требуется?

Лимузин медленно тронулся с места. Начальник службы безопасности уверенно ответил:

– Не сомневаюсь, Лев. Поздравляю, теперь процесс развалится! И появится новая подозреваемая – эта глупая девчонка.

– Мне ее даже отчасти жаль, – произнес Юркун, доставая из бара хрустальный графин с виски. – Однако лес рубят – щепки летят. Она должна умереть. Потому что не в моих правилах оставлять свидетелей!

Налив себе виски и даже не предложив Репше, миллиардер залпом осушил бокал.

* * *

Дверь приоткрылась, и в палату вошел Гарри Адамович Направник. В одной руке у адвоката был большой букет белых роз, в другой – вместительный кожаный портфель. Оксана была чрезвычайно рада визиту своего защитника – все, что произошло в зале суда и позже, походило на кошмарный сон.

Она плохо помнила, куда ее повезли. В любом случае это оказалась больница. Поместили в одноместную палату. Приступ слабости достаточно быстро прошел, но Оксане все время хотелось спать. Сколько времени миновало после судебного разбирательства, девушка не могла сказать.

– Добрый день, милая барышня! – произнес Гарри Адамович, осматриваясь в поисках вазы. – Ну-с, как ваше самочувствие?

– Я уверена, что мое поведение... что мое признание – результат воздействия наркотика, – заявила девушка. – Адвокат Юркуна подал мне бокал воды. В нем определенно что-то было.

Направник покачал головой:

– Милая барышня, конечно же, Лев Аристархович и его команда адвокатов заинтересованы в том, чтобы представить ваши показания недостоверными. Однако я не могу себе представить, чтобы мой достопочтенный конкурент и коллега пошел на подобное. Ведь это уголовное преступление!

Он наконец отыскал вазу, зашел в ванную, налил в нее воды и поставил букет роз на стол.

– Я говорил с вашим лечащим врачом, – произнес Направник. – Сразу по вашем поступлении в клинику был сделан ряд анализов, в том числе и анализ крови. Могу вас уверить, милая барышня, в вашем организме нет никаких следов наркотиков или психотропных веществ!

Гарри Адамович лгал. Ни с каким лечащим врачом он не говорил. Направник не сомневался, что сумбурное поведение Оксаны в суде – прямой результат воздействия на организм какой-то гадости, находившейся в стакане, который подал ей адвокат Юркуна. Но миллиардер и его верный сатрап Ингварс Репше наверняка обо всем позаботились: никто об этом не узнает. И все анализы его клиентки будут в норме.

– Но тогда выходит, что я... Что я схожу с ума! – воскликнула в ужасе девушка. – Ведь я, кажется, призналась... призналась в том, что убила Альбину! Вот уж неправда! Но почему я так сказала? Или виноваты не наркотики, а гипноз? Или еще какое-то воздействие на психику?

Гарри Адамович вздохнул:

– Милая барышня, следует искать рациональное объяснение случившемуся. Просто вы были напуганы, адвокат Юркуна измотал вас своими вопросами, у вас сдали нервы... кроме того, духота в зале суда. Все и привело к срыву. Такое, увы, время от времени имеет место.

– Но не со мной! – произнесла Оксана, кусая губы. – И что теперь будет? Я ведь никого не убивала! И ничего из сейфа не брала! Вернее, только документы, которые попросила Альбина!

– Увы, госпожа Митковская мертва и подтвердить ваши слова не в состоянии, – сказал печально Направник..

– Но вы-то верите мне, что я не крала драгоценности? – в отчаянии воскликнула девушка. – Зачем они мне?

Гарри Адамович усмехнулся:

– Ну-с, думаю, никто бы не отказался от драгоценностей стоимостью, как мы слышали, в два с половиной миллиона долларов... Однако, милая барышня, простите мне это бестактное замечание. Естественно, я вам верю! Все подстроено Юркуном. Но сложность в том, что...

Направник опустился на стул около кровати, на которой лежала Оксана.

– Сложность в том, милая барышня, что прокурор в бешенстве. Я только что говорил с ним. Он буквально рвет и мечет. Еще бы, вы, самая ценная его свидетельница, да что говорить, единственная свидетельница, вдруг оказываетесь разбиты в пух и прах адвокатами Юркуна! Все может завершиться очень печально – для прокурора, я имею в виду! Ваше признание можно будет списать на последствия нервного стресса. Да, собственно, признания, как такового, и не было. Вы сами не знали, что говорили. Однако теперь вашим показаниям, увы, никто не поверит. Вынужден признать, как бы мне ни было горько, что Юркун и его адвокаты оставили меня с носом!

Гарри Адамович никак не мог забыть о разговоре, который состоялся у него меньше часа назад с Ингварсом Репше. Тот позвонил ему в офис и сказал, что пора приступить к последнему акту драмы. И Направник сразу же отправился в клинику, где находилась Оксана.

– Самое ужасное заключается том, милая барышня, что если в отношении Юркуна не будет вынесен обвинительный приговор, то вы не сможете принять участие в программе по защите свидетелей. Таково соглашение, заключенное мною от вашего имени с МВД и Министерством юстиции.

– Но я думала... – начала в ужасе Оксана. – Что же тогда будет? Меня бросят на произвол судьба?

– Так говорить нельзя! – заметил назидательно Гарри Адамович. – Но вы должны понять: властные структуры могут взять на себя заботу по защите важного свидетеля и нести ее в течение многих лет, а то и десятилетий, расходуя гигантские средства, только в одном случае – если обвиняемый окажется за решеткой. А в нашем случае на обвинительный приговор, увы, вряд ли приходится рассчитывать. Скорее всего Юркуна оправдают. Потому что устроенный его защитником спектакль произвел неизгладимое впечатление на присяжных. Они ведь в первую очередь люди! Поверьте моему опыту, милая барышня, – настроение присяжных кардинально изменилось. Теперь Юркун для них не бессовестный денежный мешок, который убил жену, а жертва клеветы и обмана.

Оксана со страхом слушала разглагольствования Направника. А когда тот наконец сделал паузу, осторожно спросила:

– Значит, мне не будут менять внешность, меня не обеспечат документами на новое имя, меня никто не будет охранять?

– Об этом я с прокурором еще не говорил, – сказал Гарри Адамович, подумав про себя: манипулировать девчонкой так легко, она верит каждому слову. – Но если вы хотите знать правду, милая барышня... Боюсь, что прокуратура займется теперь вами. Причем в качестве подозреваемой. Но, конечно же, я на вашей стороне! Вы можете рассчитывать на мою бескорыстную помощь. Однако о программе по защите свидетелей придется забыть.