— Хм… Какое необычное имя — Дейно. Оно что-то означает?

— Разумеется, — ответила она с очаровательной улыбкой. — Дейно означает — «ужасная».

Я поперхнулась, а высокая блондинка, стоявшая от меня слева, жизнерадостно сообщила:

— А Энио значит — «воинственная».

— Вот как? — пробормотала я, пытаясь быть вежливой.

— Именно так. А Пемфредо, что в переводе означает «оса», только что зажгла благовония. Тебя удивляют наши имена? Они из греческой мифологии. Дейно, Энио и Пемфредо были тремя грайами, сестрами Медузы Горгоны и Сциллы. Согласно мифу, они были страшными седыми колдуньями, и на троих у них был один глаз и один зуб, которым они пользовались по очереди. Однако мы решили, что это всего лишь шовинистическая пропаганда, написанная человеческими мужчинами, с целью опорочить сильных и умных женщин.

— Неужели? — Я просто не знала, что еще сказать. — Неужели?

— Ну да! — воскликнула Дейно. — Человеческие мужчины — это такой отстой!

— Они все должны умереть, — поддержала ее Энио.

Звуки музыки, раздавшиеся как раз после этого очаровательного пассажа, спасли меня от необходимости продолжать разговор.

Что вам сказать о музыке? Она была тревожащей. Ее глубокий, пульсирующий ритм мог принадлежать как древности, так и современности. Представьте себе, что какому-нибудь безумцу пришла в голову мысль соединить современные заунывные песни с племенными брачными танцами.

Но это было еще не все. Через несколько дерганых тактов Афродита принялась кружиться в танце в центре круга. Допускаю, что это бы вам понравилось. У нее была отличная фигура и двигалась она почти как Кэтрин Зета-Джонс в мюзикле «Чикаго».

Но на меня все это почему-то не подействовало. И вовсе не потому, что я не лесбиянка (а я, кстати, не лесбиянка). Танец Афродиты не нравился мне потому, что был грубой пародией на танец Неферет под «Она идет во всей красе». Если попробовать найти стихотворный эквивалент музыке и ее исполнению, получилось бы нечто вроде «Плетется шлюха по шоссе».

Пока все смотрели на кривляющуюся Афродиту, я обвела глазами круг, делая вид, будто ищу вовсе не Эрика, и вдруг… черт!.. заметили его прямо напротив себя. Он единственный не смотрел на Афродиту. Он смотрел на меня.

Пока я лихорадочно решала, что лучше отвернуться, улыбнуться или помахать ему рукой (Дэмьен советовал улыбнуться, а Дэмьен был самопровозглашенным экспертом по всем вопросам, касающимся мальчиком), музыка закончилась и я перевела взгляд на Афродиту.

Она стояла в центре круга перед столом. В одной руке у нее была большая лиловая свеча, в другой — страшный нож. Афродита высоко подняла свечу над головой и торжественно двинулась к той части круга, где между двух алых горела одна желтая свеча.

Мне не потребовалась подсказка Воинственной и Ужасной, чтобы повернуться на восток. Моих волос снова коснулся ветер, и я увидела, как Афродита зажгла желтую свечу, а потом подняла нож, начертила в воздухе пентаграмму и нараспев произнесла:

— О, ветры бури, именем Никс призываю вас! Благословите магию, которая свершится здесь!

Ну что ж, она была совсем неплоха. Разумеется, она не излучала могущества как Неферет, но Афродита хорошо владела голосом, и торжественные слова в ее устах прозвучали бархатисто и загадочно. Затем мы дружно повернулись на юг, а когда Афродита зажгла высокую красную свечу, я ощутила уже знакомый жар огня и силу магического круга.

— О, огонь молнии, именем Никс призываю тебя! О, носитель грозы и силы магии, дай силу моим заклинаниям!

Мы снова повернулись, и на этот раз какая-то могучая сила вдруг потянула меня к синей свече, пылавшей среди алых свечек. Это было настоящее наваждение, и я едва удержалась, чтобы не выйти из круга и не приблизиться к Афродите, приступившей к заклинанию Воды.

— О, потоки дождя, именем Никс призываю вас! Пусть ваша всепоглощающая сила поможет мне совершить этот могущественным ритуал.

Что со мной творилось? Я обливалась потом, моя Метка не просто нагрелась, как во время предыдущего заклинания, а вспыхнули огнем, и рев бушующего моря загудел в моих ушах, заглушая все звуки церемонии. Мне стоило больших усилий устоять на ногах и повернуться направо.

— О, глубокая и влажная земля, именем Никс призываю тебя! пусть сама твердь земная всколыхнется под моими ногами, когда твоя могучая сила присоединится к моим заклинаниям!

Афродита снова подняла нож, и моя ладонь зачесалась от мучительного желания стиснуть его костяную рукоятку и со свистом прорезать воздух. Я почувствовала запах скошенной травы и услышала крик козодоя, невидимо парящего в небе над моем головой. Афродита снова вошла в центр круга, поставила на стол горящую лиловую свечу и приступила к завершающей части церемонии.

— О дикий и свободный дух! Именем Никс призываю тебя! Ответь мне! Пребудь со мной во время этого ритуала, награди меня силой моей Богини!

Я уже знала, что произойдет дальше — В моем сознании и в моей собственной душе зазвучали голоса. Когда Афродита взяла кубок и начала обходить круг, я сердцем прониклась каждым ее словом. Пусть она не обладала величественной осанкой и могуществом Неферет, но ее речь воодушевила меня и разожгла внутри меня могучее пламя.

— Наступило время совершенства полной луны. Почувствуйте великолепие этой ночи. Древним были открыты ее тайны, они умели использовать их, дабы обретать невиданные силы… дабы разрывать завесу между мирами и переживать приключения, о которых мы сегодня можем только мечтать. Мы, вампиры, воплощаем в себе тайную, загадочную, мистическую, истинную и могучую красоту мира, не оскверненного человеческими правилами и законами. Мы не люди!

В этом месте голос Афродиты эхом загудел в стенах зала, совсем как голос Неферет храме.

— Сегодня все вы, Дочери и Сыновья Никс, вновь попросите нашу Богиню о том, о чем мы просим ее каждое полнолуние на протяжении многих-многих столетий. Великая Богиня! Освободи сокрытые в нас силы, чтобы мы уподобились могучему кошачьему племени, обрели гибкость и мудрость наших собратьев в мире зверей и чтобы никогда нас не связали цепи и узы жалких человеческих предрассудков.

С этими словами Афродита остановилась прямо напротив меня. Мои щеки горели, я с трудом могла дышать и видела, что Афродита испытывает то же самое. Она подняла кубок и протянула его мне:

— Выпей, Зои Редберд, и вместе с нами попроси Никс о том, что принадлежит нам по праву крови, тела и Метки великого Превращения — той самой Метки, которой Богиня отделила тебя от других.

Ну да, я знаю. Конечно, я должна была отказаться. Но как? И потом, мне этого совсем не хотелось. Конечно, я не любила Афродиту и не доверяла ей, но ведь она говорила правду!

Я отлично помнила, как мама и злотчим отнеслись к моей Метке, я не забыла ужаса в глазах Кайлы и того, как повели себя Дастин и Дрю. И вообще, за все это время никто из них ни разу не позвонил мне, ни одной эсэмэски не прислал! Они просто отвернулись, предоставив мне самой устраиваться в этом новой жизни.