– Ты прекрасно знаешь, что Лола никогда на это несогласится.

– Почему это?! – протявкал Пу И.

– Она заявит, что у нас в доме и так форменный зоопарк, ипоставит вопрос ребром – или она, или Мата Хари.

Пу И повернулся к своей новой знакомой и посмотрел на неедолгим оценивающим взглядом, как будто прикидывал, кого он выберет, если передним действительно встанет такой вопрос, – Лолу или эту симпатичнуюдворняжку.

– Лично я выбрал бы Лолу, – проговорил Маркиз. –Хотя бы потому, что дольше с ней знаком. Знаешь поговорку – «Старый друг лучшеновых двух»?

Пу И все еще колебался.

Мата Хари тоненько жалобно заскулила – она почувствовала,что в этот момент решается ее судьба.

– Имей в виду – Лола немедленно снимет нас всех сдовольствия, – добавил Маркиз, увидев колебания песика. – Тебепридется забыть о всяких вкусностях, которые ты выклянчивал у нее на кухне...она не будет брать тебя в кафе и даже, боюсь, перестанет угощать тебя ореховымпеченьем! Придется тебе ограничиться самыми обычными собачьими консервами...но, впрочем, тебе решать!

Как Леня и ожидал, этот аргумент оказался решающим.

Когда на одной чаше весов оказалась симпатичная собачка, ана другой – груда орехового печенья и прочих деликатесов, печенье перевесило.

Пу И виновато посмотрел на дворняжку и что-то тихонькопротявкал – мол, извини, подруга, ты, конечно, очень мила, но жизнь – это такаясложная штука, и она состоит не из одних праздников, так что нам придетсярасстаться...

Мата Хари опустила мордочку и горестно заскулила. Лене дажепоказалось, что на ее глазах выступили слезы. Ленино сердце заныло от жалости.

– Ну вообще-то это форменное свинство... – проговорилон виновато. – Нельзя же вот так запросто выгнать собаку на улицу... чтомы – звери, что ли? Тем более что она очень помогла нам в убежище своегопокойного хозяина...

Дворняжка почувствовала перемену в его настроении инасторожила ушки.

– Но Лола ни за что не согласится взять тебя в дом... Что жеделать?

И тут Леня увидел перед подъездом дворника дядю Федю.

Бравый Пескоструев шаркал метлой по асфальту, доводя его доидеальной чистоты.

– Эврика! Вот он – выход! – радостно проговорил Леня. –Ты ведь, как я вижу, отличная актриса – не зря твой покойный хозяин назвал тебяМата Хари. Тебе придется постараться и сыграть роль для этого единственногозрителя. Если ты сумеешь произвести на него впечатление – твоя судьбаустроится... и Пу И будет совсем рядом!

Обе собачки заметно оживились.

Леня припарковал машину в сотне метров от подъезда,приоткрыл дверь и выпустил Мату Хари. Собачонка боязливо потрусила к дворнику,а Леня и Пу И скрытно двинулись следом за ней, прячась за кустами и чужими машинами.

Дядя Федя подметал пятачок перед подъездом, чтото недовольнобормоча себе под нос. Прислушавшись к его бормотанию, Леня разобрал:

– Ну, народ! Ну, никакой совести! Мусорят и мусорят, какбудто другого дела у них нету! Штрафовать надо за это... небось, если быштрафовали, сразу бы чисто стало!

Тут он увидел выбежавшую из-за кустов дворняжку и замер,опершись на метлу, как незабвенная гипсовая девушка на весло.

– Это еще что за явление природы? – строго осведомилсядворник, уставившись на собачонку.

Мата Хари уселась неподалеку от него, однако на такомрасстоянии, чтобы дворник не мог огреть ее метлой. Она склонила голову набок ижалобно смотрела на дядю Федю большими грустными глазами.

– И нечего так на меня смотреть! – заворчалдворник. – Сей же момент проваливай откуда пришла, пока я тебя метлой неоприходовал! Ишь, выискалась артистка!

Дворняжка виновато потупилась и прикрыла мордочку лапой.

– Что – стыдно? – проговорил дядя Федя. – Тото!Значит, не совсем еще совесть потеряла! Ну, нечего, нечего тут попрошайничать!Меня не разжалобишь, я не таких видал! У меня еще много работы, так что нечеготут ошиваться!

Мата Хари тоненько заскулила, горестно сгорбилась и побрелапрочь, неуверенно перебирая лапами, как будто шатаясь от слабости.

– Какая актриса! – прошептал Леня, наблюдавший засобытиями из кустов. – Только что так резвилась с Пу И, а теперь ужеизображает крайнюю степень истощения! Гениально!

Даже дядя Федя устыдился, глядя на удаляющуюся собачку.

– Ну подожди минутку! – проговорил он и достал изкармана фартука остаток своего завтрака – пару завернутых в фольгу бутербродовс розовой докторской колбасой. Один бутерброд он отправил в рот, второйразломил пополам и положил на асфальт.

Дворняжка обернулась, взглянула на дворника жалобнымвзглядом глубоко страдающего существа. Тут она увидела лежащий на асфальтебутерброд и тоненько тявкнула, как будто спрашивала дядю Федю – как, неужелиэто мне?

– Тебе, тебе! – милостиво проговорил Пескоструев.

Собачка оживилась, подбежала к бутерброду и в мгновение оказаглотила его. Подобрав последние крошки, она обнюхала асфальт и снова поднялана дворника благодарный взгляд.

В этом взгляде читалось:

«Ну, теперь я, может быть, не умру с голода! Вы спаслинесчастную собаку от мучительной смерти, и я никогда не забуду вашуудивительную доброту! Единственное, что мне хотелось бы знать, – ваше имя,чтобы я могла до конца своих дней повторять его с благодарностью! Впрочем, мнеосталось жить совсем недолго, ведь не каждый день встречаются такие добрые люди,как вы!»

В дополнение к этому красноречивому взгляду дворняжкаблагодарно тявкнула и подползла немного ближе к дворнику, делая вид, чтособирается вылизать его сапоги.

– Ну ладно тебе! – проворчал дядя Федя, явно тронутыйтаким искренним проявлением благодарности. – Ладно, а теперь уходи. Большеу меня ничего нет.

– Неужели не получится? – пробормотал Леня, несводивший глаз с талантливой собачки. – Да, дядя Федя – крепкий орешек!Его не так просто разжалобить...

И в это время на помощь дворняжке пришла сама судьба в видездоровенного серо-полосатого кота.

Разбойный кот с самым независимым видом вышел из-за угла инаправился к подвальному окну, не обращая на дядю Федю ни малейшего внимания. Взубах он держал крупную дохлую крысу.

– Ах ты, паршивец! Ты еще ко мне будешь крыс таскать! –взревел дворник и, схватив метлу наперевес, бросился к коту, чтобы прогнать егос подведомственной территории.

Наглый котяра презрительно распушил усы и перешел на легкийбег, чтобы успеть юркнуть в подвальное окно раньше, чем до него доберетсямедлительный дворник.

– Да я ж тебя! – вопил дядя Федя, догоняя кота иугрожающе размахивая метлой. – От тебя одна антисанитария! Другие котыкрыс в доме изводят, а ты их сюда приносишь! Вот я тебя!