— Командир, мы здесь, отпускай руки, поймаем… — донеслось снизу. — Тут всего-то метра четыре…

Ни хрена себе! Высота второго этажа, и весь пол завален не пойми чем! Ну ладно, если фирма гарантирует… Он отпустил руки — и целую вечность падал, болтая конечностями! Товарищи поймали его, хотя и не совсем правильно. Они повалились всей компанией, стонали, кряхтели, выпутывая переплетенные конечности. Кто-то лазал по полу, вооружился фонарем. Несколько мгновений он находился в полной прострации, ноги разъезжались, ныли отбитые ребра.

— Это вы, парни? — прохрипел Максим, собирая себя по молекулам.

— Ага, это мы, командир, твоя фан-группа, — подтвердил Лапунов. — Али дар речи потерял, но пока шевелится. Что, необычный заезд? Пересеклись, как говорится, тормозные пути. Хорошо, что Ефремова здесь нет. Он сказал бы пару ласковых…

— Не слушай его, — пробормотал Али, помогая майору подняться. — Тебе просто не повезло с этим чертовым кабелем. Хорошо, что тот не порвался. Держи свой фонарь, он еще работает…

— Парни, надо выбираться в холл первого этажа. Там боевиков немного, есть шанс прорваться, пока они бродят по зданию. Быстро надо, пока духи не поняли, где мы…

Он пришел в себя, стал водить фонарем по сторонам. Откуда такое разомкнутое пространство? Это не похоже на шахту лифта. Повсюду мусор, битые кирпичи, почему-то искалеченный детский велосипед.

— С чего ты взял, что мы на первом этаже? — проворчал Лапунов. — Его здесь давно нет. Мы в подвале.

Это было совершенно справедливое замечание. Квадратное пространство шахты осталось наверху. Оттуда доносились вопли, скрежетали раздвижные двери. До террористов дошло, что дело нечисто. Скорее всего невидимые враги воспользовались этой шахтой.

Метрах в трех наверху зияла рваная дыра, за ней начиналась непосредственно шахта. А там, где они стояли, пространство разбегалось во все стороны. Бетонный потолок подпирали массивные колонны. Здесь раньше был подвал. Жильцы сносили сюда ветхую мебель, отжившую технику, велосипеды. Лестница с улицы была безнадежно завалена всяким хламом.

Наверху раздался торжествующий рев — боевикам удалось раздвинуть двери. Дохлые они какие-то…

— Парни, валим отсюда! — спохватился Максим. — Они гранату сейчас бросят…

Это был потрясающий бег с препятствиями! Они прыгали, падали, катились. Все трое бросились за колонну, повалились друг на друга, заткнули уши.

Взрывы в замкнутом пространстве — будто гром небесный! Осколки крушили все подряд, ударная волна не находила простора и металась между бетонными стенами. Гранат было несколько, отнюдь не наступательных.

Колонна прикрыла людей от шквала осколков, выстояла. На месте взрыва валялась куча строительного мусора. Спасительные кабели уже не болтались, валялись в переплетенном виде, словно мертвые змеи. Наверху кричали террористы. Максим не понимал их слов. В ушах у него долбил в колокол какой-то пьяный звонарь. Беглецы задыхались, кашляли в дыму.

— Тихо, мужики, — прохрипел Максим. — Духи не должны нас слышать, а то еще из РПГ шибанут, а потом сами сюда полезут. Ползем к стене, там безопаснее…

Они лежали, вжавшись в эту самую стену, приходили в чувство.

Взрывов больше не было. Боевики не имели уверенности в том, что снайперы находятся в шахте. В противном случае они добились бы своего.

Лапунов прочистил пальцем оглохшее ухо и проговорил:

— Пусть думают, что мы все в окна попрыгали, ищут по окрестным улицам, а мы здесь пока отлежимся…

— Хураши остался жив, — мрачно буркнул Максим.

— Командир, ты серьезно? Ты сейчас можешь об этом думать? Лично у меня святой Петр перед глазами — загородил собой врата рая и не пускает. Рожей не вышел, говорит.

— Что есть, то есть, Денис. Этим местом ты реально не вышел. С такими рожами только святых выносить…

— Да ладно. Рожа как рожа.

Они лежали в полной темноте, прислушивались к тому, что происходило снаружи. Там раздавался гулкий топот, иногда гремели взрывы. С какой, интересно, стати? Попыток проникнуть в шахту боевики не предпринимали, хотя обязательно полезли бы туда, если бы знали, что их противники находятся там.

— Интересная складывается ситуация, командир, — пробормотал Лапунов. — Мы как будто сами себя замуровали. Обратно не подняться. Будем вход с улицы месяцами расчищать. Батареи сядут — в кротов превратимся…

— В голодных кротов, — уточнил Максим. — Лично у меня две банки гречневой каши остались. Можно натаскать хлама, сделать горку и подняться до раздвижных дверей первого этажа. Если мы верхние створки одолели, то почему бы с нижними не попробовать?

Али заработал локтями, куда-то пополз. Он возился в стороне, разбрасывал обломки, что-то бормотал. Блуждал по пространству кружок света.

— Спутниковый телефон не работает, — сказал Максим, ощупав устройство связи.

Еще бы оно работало! Лицевая панель треснула и вдавилась, запали клавиши. Любая техника в таком состоянии откажется действовать.

— Бывает, — сказал Лапунов, — но ты его не выбрасывай. Будет минутка — починим. Товарищ подполковник и все прочие перетерпят. Шухер был знатный, воздушная разведка доложит. Поймут, что часть задания мы точно выполнили. Раз боевики носятся и все прочесывают — значит, нам и снайперам удалось уйти. Проверь — рация работает?

— Я нашел вентиляционную отдушину… — сообщил, отдуваясь, Али, подползший к офицерам. — Мы можем пробраться по ней. Она должна иметь выход в канализационную систему. Если нет разрушений и завалов, то прорвемся.

— Ты тощий, тебе легко говорить, — заявил Лапунов, — а у нас зарплаты огромные, посмотри, какие бока наели.

— Да вы худые! Шутите, наверное?

— Про зарплату он точно пошутил, — проворчал Максим, активируя переговорное устройство.

Эфир тут же наполнился стонами, сдавленными матерками. Мол, где же вы теперь, друзья-однополчане?

— Ты почему так стонешь, будто тебя плитой придавило? — осторожно осведомился Максим.

— Да нет, это я от радости, товарищ майор… — ответил Ефремов. — Вы все живы и здоровы?

— Да, но немножко рассержены. Сидим в подвале, откуда единственный выход — канализация. Которая то ли есть, то ли нет.

— Так выходите скорее!

— Ага, телепорт сейчас подвезут, — ехидно пошутил Лапунов. — И сразу к тебе. Сам-то как?

— Справился, — не без гордости сообщил Серега. — Я сегодня, как Колобок, от тех ушел, от этих ушел. Эти люди грозные на вид, но по мозгам — точно ушибленные. С лоджии пришлось уйти… они при этом еще четверых потеряли — перебрался в соседнее здание, а потом втихую обратно вернулся, на свою лоджию. Им невдомек, что злодей всегда возвращается на место преступления — дальше ушли, не стали второй раз здание прочесывать. Что будем делать, товарищ майор?