Она встала, отошла к креслу и взяла с него подушку.

– Ты никогда не задумывался, Бруно, как легко я могу убить тебя? – Она возвратилась к кровати. – Мне всего-то нужно положить на твое лицо подушку и слегка придержать. Ты не хотел бы попрощаться со мной, Бруно, а? – Склонившись над его белым застывшим лицом с подушкой в руках, она зло рассмеялась:

– Ах, как легко, как соблазнительно сделать это сейчас, но это было бы глупо. Я так долго ждала. И потому Валерия – первая, а ты – за ней! – Она бросила подушку обратно на кресло. – Что, теперь ты уже не так спокоен? Еще четыре дня. И ты ничего не сможешь сделать! Ты ничего не сможешь сказать и не сможешь предупредить Валерию. Но зато ты сможешь увидеть, как все произойдет. Ты сможешь увидеть, как сестра Флеминг уедет на уик-энд. Ты услышишь, как я прикажу Дэвиду пойти в гараж и заняться автомобилем. Ты услышишь, как я скажу Валерии, что спущусь в лодочный ангар послушать радиолу, насладиться легкой музыкой, которую ты не переносишь. Ты увидишь, как Мария уходит домой. Ты будешь лежать здесь, смотреть на Валерию, сидящую перед тобой, и знать, что вот-вот в комнату войдет Беллини, а ты не можешь ее предупредить. Ты увидишь, как подкрадывается Беллини, как он кладет руки на ее горло. О, я надеюсь, что ты будешь страдать! – Лаура наклонилась над Бруно, ее голос вдруг охрип от прорвавшейся ярости. – Я жду этого четыре года, и я собираюсь наслаждаться каждой секундой оставшихся четырех дней, начиная с этой!

В ожидании прибытия поезда я стоял на платформе, чувствуя себя совершенно измотанным. Ночью я спал всего час или чуть больше. Мои мысли возвращались к разговору, который я услышал вечером.

Утром, зайдя в комнату, чтобы перенести Бруно, я был потрясен его видом. Он выглядел совершенно больным, и я предложил Лауре послать за доктором Перелли.

– Он совсем извелся по Валерии, – раздраженно бросила она. – Постарайся не вмешиваться в дела, которые тебя не касаются. Когда приедет его любимая дочь, то сразу же все будет в порядке!

– Он плохо выглядит, у него ухудшение! – настаивал я.

– Не суетись, – резко оборвала она меня. – Доктор Перелли приедет к ленчу, и тогда он посмотрит Бруно.

Когда я поднимал Бруно, я прочел в его взгляде, что он боится Лауру и поверил всему, что обо мне рассказала Лаура.

Бруно, видимо, не спал всю ночь. Как Бруно еще не сошел с ума, сознавая, что не может помешать Лауре выполнить ее зловещий, убийственный план.

Расхаживая по платформе, я горько размышлял, что мне повезло, что я подслушал ночной разговор и узнал планы Лауры. Я должен быть ко всему готовым. Мне необходимо скрываться от полиции, но теперь, зная планы Лауры и как она намерена их выполнить, я мог ее остановить. Лаура была уверена, что в пятницу я буду на вилле.

Я решил уйти с виллы в пятницу вечером. Ночью меня тоже не будет. Если меня не будет на вилле, Лаура не решится что-то предпринимать. Во вторник вечером будет слишком поздно, чтобы изменить план, но времени достаточно, чтобы предупредить Беллини, что план не удался. Я скажу, что собираюсь уехать на ночь в Милан. Поразмыслив, я решил, что, независимо от того, что произойдет, я уеду с виллы в пятницу утром. Если она будет мне угрожать, что сообщит обо мне полиции, я скажу, что слышал о том, что она говорила Бруно, и пригрожу рассказать о ее планах доктору Перелли.

Белый столб дыма на фоне голубого неба прервал мои мысли. Из-за поворота появился поезд. Я подошел к выходу с перрона: от него были бы хорошо видны все пассажиры, выходящие из поезда.

Я не знал, как выглядит Валерия Фанчини, и тщетно пытался вычислить ее среди пестрой толпы приехавших.

– Вы не Дэвид?

Я резко обернулся.

Откровенно разглядывая меня, передо мной стояла очень хорошенькая смуглая девушка. Слегка подведенные, карие, искрящиеся весельем глаза, очаровательная улыбка.

– Вы не Дэвид? – переспросила она.

– Но как, – удивился я, – как вы узнали, что это я?

Она рассмеялась:

– О, Мария написала мне в письме, что вы высокий, темноволосый и красивый и что вы – американец. Как мой отец!

– Он очень вас ждет! – сказал я осторожно.

– Я бы никогда его не покидала. Ну вот, теперь я вернулась навсегда. Больше никуда от него не уеду.

Я разглядывал ее: открытая, жизнерадостная, естественная – она была само очарование.

– У меня что, нос выпачкан сажей или что-нибудь не в порядке? – спросила она, улыбаясь. – Вы смотрите на меня так, будто я какая-то диковинка!

Покраснев, я отвернулся.

– Извините, синьорина. Где ваши чемоданы?

– Боюсь, что их слишком много. – Она махнула рукой в сторону двух вспотевших носильщиков, везущих кучу чемоданов. – Они позаботятся о багаже.

Я стоял и смотрел, как ее чемоданы грузили во второе такси, и думал о подслушанном разговоре. И эту девушку Лаура хладнокровно планировала убить! Я не воспринимал ее реально, когда стоял на веранде и слушал убийственный план Лауры. Тогда я был шокирован услышанным, и не потому, что она собиралась убить именно эту девушку, а потому, что она думала, что ей удастся втянуть меня в свой безжалостный план.

Когда мы спускались вниз, к причалу, – она в одном такси, я – в другом, – я понял, что не смогу оставаться безучастным, не смогу оставить эту юную девушку одну противостоять Лауре и Беллини. До сегодняшнего дня я думал только о себе. Но теперь понял: расстройство планов Лауры – не конец игры, она не откажется от своего плана: убить Бруно. Сам-то я смогу выпутаться из этого клубка, но Валерия окажется в еще большей опасности. Лаура будет пытаться осуществить свой план, она легко не сдастся. Так размышляя, я понял, что на мою голову свалилась еще одна проблема.

Мы приехали на причал. Водители такси и я перетащили чемоданы на катер. Валерия стояла в тени, наблюдая за нами. Уложив чемоданы, я расплатился с водителями, и Валерия зашла на катер.

– Благодарю вас, – сказала она. – Не представляю, что бы я без вас делала. Можно я сама поведу катер? Я хорошо вожу катер. Отец всегда хвалил меня!

– Пожалуйста! Я встал за ее спиной.

Она маневрировала, выводя катер из бухты, как заправский яхтсмен, потом прибавила скорость, и мы понеслись через озеро.

– Как прекрасно возвращаться! – воскликнула Валерия, полуобернувшись ко мне. – Разве здесь не великолепное место? Мне кажется, на земле нет места красивее!

– Да, здесь очень красиво. – Я посмотрел вокруг. – Мне жаль уезжать отсюда.

Сказав это, я понял, что теперь, с приездом этой девушки, мне будет еще тяжелее уезжать из этих прекрасных мест.

– Как, разве вы уезжаете?

– Да, в понедельник. Я предупредил синьору Фанчини, и она подыскивает человека на мое место.