— Я знаю. — Она улыбнулась. — Но просто не ожидала такого… Променять такую интересную программу, почти спектакль в интерьере усадьбы, на клоунов! Не понимаю! И потом, детки ведь так быстро взрослеют, становятся все более циничными и им уже неинтересно будет…

— Ну, все-таки в третьем классе они еще вряд ли будут законченными циниками. Так что не расстраивайтесь.

Улыбнувшись доктору на этот раз совершенно замечательно-искренне, почти ласково, она встала на табуретку и принялась устраивать традесканцию на верхнюю полку стеллажа. Марк ухитрился пройти мимо так, чтобы увидеть ее живот. Так и есть — кофточка задралась, и в пупочке тускло поблескивало колечко. Должно быть, весна повлияла на мужика самым странным образом или это школьная атмосфера? Но он застыл на месте, впав в состояние блаженного предощущения чего-то.

— Марк? — Лана смотрела на него сверху, с высоты табуретки.

Доктор оторвался от созерцания ее пупочка и поднял взгляд. Должно быть, на лбу у него крупными буквами были написаны все грешные мужские мысли, потому что Лана вдруг вспыхнула, но взгляд не отвела. Протянув руки, она оперлась о его плечи и спрыгнула с табуретки. Секунду стояла рядом, и Марк чувствовал запах ее волос. Но счастье — вещь мимолетная, — вот она уже идет по проходу между партами и что-то говорит учительнице.

С трудом вернувшись к реальности, он полез на стремянку. Держаться старался крепко, потому как в глазах продолжало поблескивать и переливаться видение колечка. О! Почему-то этот кусочек металла, такой загадочный на фоне нежной кожи, совершенно вывел доктора из душевного равновесия. Хотя чего уж тут — надо признаться, что Лана ему нравилась. Вся, включая колечко в пупочке и маникюр. Да-да, он чуть ли не первым делом посмотрел на ее руки и тихо порадовался, увидев средней длины ногти, покрытые неярким лаком.

Знаете, качество и, если так можно выразиться, количество маникюра говорят о многом. Марк терпеть не мог длинных, загибающихся ногтей. Они, как правило, синтетические, да еще женщины их красят какими-то жуткими цветами. Что это за мода такая? Как такими руками можно что-то делать? Посуду мыть? Да что там мыть, даже чашку держать и то, по-моему, неудобно. Ох, Алиска тоже завела себе такие ногти. Но они хотя бы просто были длинные, накрашенные дичайшего цвета лаком. А вот Лиля… Может, и глупо, но расстались они не в последнюю очередь из-за ее новой игрушки. Она сделала себе нейл-пирсинг. То есть проколола дырочку не в пупочке или носу, а в ногте. И вставила туда такую висячую штучку. Марка трудно было счесть ханжой, и ничего против экспериментов, в том числе и в постели, он не имел. Но всему же есть пределы. И когда по его телу начали скользить не просто длинные синтетические ногти, но и холодная железочка, норовившая оказаться в каком-нибудь интересном месте, он не выдержал. Все прелести утонченной и изысканной женщины вдруг перестали интересовать доктора.

Марк вешал жалюзи и украдкой следил за Ланой. Чем больше он на нее смотрел, тем теплее становилось внутри. В какой-то момент, чувствительно попав молотком по собственным пальцам, доктор опомнился. Так и до травм недалеко, а руки, между прочим, для работы нужны. Решительно повернулся спиной к мирским соблазнам, но не тут-то было. Естество, взбудораженное присутствием вожделенного объекта, начало атаку на мозги. В голове бедного Марка стали возникать планы: как бы это после завершения трудового процесса затащить девушку к себе… У него такая кровать — мечта. Впрочем, есть еще ковер на полу мягкий, в гостиной диван, и кухонный стол открывает массу возможностей, а лифт в подъезде блокируется легким нажатием кнопки. Скажете грубо? Ну, он же не насильник какой-нибудь и всегда начинает с нежных ласк. Если она откажется — так тому и быть. А вдруг не откажется? Почему-то Марк был уверен, что мужчины у нее на данный момент не имеется. Или, скажем, не имеется такого, который что-то для нее значит. А потому место будем считать вакантным. Так, значит, предложим где-нибудь пообедать и попросим разрешения на минутку заехать домой. Зачем? Ну, может, деньги забыл.

Когда труды праведные были завершены, то выяснилось, что, во-первых, Настя все это время ошивалась во дворе школы и теперь их было трое, а во-вторых, у Марка осталось всего ничего времени до начала работы.

Как-то разом пришли на ум разные выражения, отражающие чувство досады и глубочайшего разочарования. Тут доктор заметил, что Лана с интересом следит за сменой выражений на его физиономии, а потому изобразил милую улыбку и почему-то ляпнул, что погода сегодня — чудо. У женщины дрогнули уголки губ, а Настя вытаращилась на него и поинтересовалась: с чего это ему погода нравится? Ветер холодный, и вообще дождь собирается.

— Да-да, точно, — ответил Марк, чувствуя, что нельзя расстаться сейчас, ну не может он так просто отпустить эту женщину. И тут очень кстати вспомнил, что голоден. Есть ему хотелось зверски, оно и понятно — утром распсиховался и не позавтракал.

Доктор предложил зайти куда-нибудь перекусить. Настя была за «Макдоналдс». Некоторое время взрослые дружно ныли, наперебой предлагая пойти в другое место. Но ребенок был тверд в своем намерении, и пришлось идти есть холестериновые котлеты и странные пирожки. Хотя, честно сказать, картошка Марку даже стала нравиться.

Они очень душевно поболтали, но, к сожалению, время бежало с какой-то немыслимой скоростью, и вскоре доктор встал и ненавязчиво спросил, когда увидит милых девушек в следующий раз. Лана виновато улыбнулась и ответила, что, как только появятся результаты, она позвонит. Марк чуть было не удивился — какие результаты? — но вовремя вспомнил, что у них есть общее дело. В общем, это на данный момент радовало, так как создавало некую иллюзию связи, а также массу предлогов для новых встреч. Засим он откланялся, но твердо пообещал себе вытащить упрямицу на свидание. Начнем с театра. Ленком будет самое оно. Надо посмотреть репертуар и позвонить старому знакомому, у которого всегда есть билеты. Это колечко так и стояло у него перед глазами…

Лана позвонила в тот же вечер. Билетов у Марка еще не было, но он оптимистично решил, что это от них не уйдет. Лана пригласила завтра после работы подъехать к ней в офис. Голос у нее был деловой и довольно бодрый. Но все же спрашивать Марк ни о чем не стал. Записал адрес и сказал, что будет, как только прорвется через пробки на дорогах.

Вечером он с трудом пробрался в этот чертов центр. Все хотят иметь офис в центре — что там делать? Сначала не доедешь, потом парковку не найдешь, потом дышишь весь день дрянью, вечером опять пробки. Не говоря уже об арендной плате.

Естественно, солидное Ланино агентство отхватило себе милый классический желтый особнячок с колоннами в самом что ни на есть центровом районе бульваров. Проклиная всех и вся, доктор таки туда добрался. Припарковался, по-хамски перегородив проход, а куда деваться? В холле за конторкой сидел симпатичный молодой человек с мятыми ушами и носом, который, казалось, уже сменил нескольких владельцев, причем каждый перекраивал его на свой лад. Марк представился. Молодой человек кивнул и указал в сторону лестницы: