– Надеюсь, – тихо отозвалась Лена и улыбнулась. – Спасибо вам.

– Пока не за что.

Мирослава позвонила Миндаугасу.

– Морис, ты меня ещё не потерял?

– Уже начал беспокоиться.

– Я тут познакомилась с одной из девушек Эдуарда Твердохлёбова. И она рассказала мне много интересного.

– Да?

– Угу. Только это не телефонный разговор. Приеду и всё расскажу.

– Я смею надеяться, что вы находитесь по пути домой?

– Нет, дорогой, – усмехнулась она, – я собираюсь заглянуть на огонёк к матери Эдуарда Розалии Павловне.

– Она вас ждёт?

– Нет. Я надеюсь преподнести ей своим визитом сюрприз, – усмехнулась детектив.

– Что ж, вам виднее. Но помните, что Дон скучает.

– А ты? – спросила она насмешливо.

– Я что, – отозвался он со вздохом, – моё дело служивое.

– Тогда ладно, служивый, пока, а то я уже подъезжаю к дому Твердохлёбовой.

Адрес Розалии Павловны детектив получила от Калитовских вместе с адресами других причастных к семье Твердохлёбовых лиц. Звонить по домофону матери Эдуарда она не стала, нажала на цифры квартиры ниже.

– Кто это? – спросил голос какой-то старушки.

– Почта, – отозвалась Мирослава.

– Извещение на посылку?

– Нет, газеты.

– Газеты тоже дело нужное, заходи, – сказал голос, и дверь подъезда, скрипнув, отворилась.

Поднявшись на нужный ей этаж, Волгина нажала на кнопку звонка, заиграла негромкая мелодия. «Розалия Павловна и впрямь артистическая натура», – с улыбкой подумала Мирослава.

Послышались мягкие шаги, и красивый женский голос спросил:

– Кто там?

– Детектив Мирослава Волгина.

– Детектив? – Судя по дрогнувшему голосу женщины, она не только удивилась, но и испугалась.

– Да, детектив, мне нужно поговорить с вами о вашем сыне.

– Об Эдике? Но что случилось?!

– Убили вашего мужа.

– Ну и что?!

– Ничего, кроме того, что ваш сын был на месте убийства, и алиби у него нет, – громко проговорила Мирослава и тотчас услышала, как кто-то подошёл изнутри к двери соседней квартиры и, вероятно, приник к глазку.

Об этом, скорее всего, подумала и Розалия Павловна, потому что она рывком распахнула дверь и спросила шипящим шёпотом:

– А тише вы не можете говорить?

– Могу, – улыбнулась Мирослава, разглядывая женщину, – но разговаривать через дверь, согласитесь, не слишком удобно.

– Заходите! – нетерпеливо притопнула ногой Твердохлёбова.

Мирослава не заставила себя упрашивать. Идя следом за хозяйкой, детектив думала о том, что Розалия Павловна отлично сохранилась и вполне способна увлечь не только ровесника, но и мужчину более молодого. Непонятно, почему Никифора Лаврентьевича Твердохлёбова потянуло на сторону. Хотя для этого и не нужно особой причины.

Пройдя сквозь широкий короткий коридор, женщины оказались в уютной гостиной, обставленной недорогой, но качественной современной мебелью. Любуясь картиной на противоположной стене, Мирослава отметила, что полотно написано несколько лет назад. Это явно был подлинник хорошо известного местного художника.

– Садитесь, – предложила хозяйка.

Детектив опустилась на одно из кресел, обтянутых светло-зелёными чехлами. Хозяйка села в другое точно такое кресло и только тут спохватилась:

– Я могу видеть ваш документ?

– Да, конечно, – ответила Волгина и протянула ей удостоверение частного детектива.

– Так вы частный детектив? – удивлённо протянула женщина.

– Совершенно верно, – улыбнулась Мирослава.

– В таком случае я не обязана с вами разговаривать.

– Не обязаны, – согласилась Мирослава.

– Тогда, – начала Твердохлёбова, делая попытку подняться с кресла.

– Тогда, – проговорила Мирослава, – мне придётся отправиться в полицию и рассказать, что в ночь убийства вашего бывшего мужа вы находились на территории его участка, куда пробрались тайком, то есть незаконно.

– Вы не посмеете! – воскликнула Твердохлёбова и приложила обе ладони к вспыхнувшим пунцовым румянцем щекам.

– Уже хорошо, – одобрила Мирослава.

– Я не понимаю! – вырвалось у Розалии Павловны с недоумением.

– Хорошо, что вы не отрицаете своего нахождения на месте преступления.

– Но я не была в подвале!

– Откуда вы знаете, что вашего мужа убили в подвале?

– Мне Эдик позвонил и всё рассказал, – тихо сказала женщина.

– И зачем, если не секрет, вы отправились на подворье к бывшему мужу?

– Я хотела открыть ему глаза на его шлюшку!

– Вы имеете в виду его жену Снежану?

– Кого же ещё! – презрительно скривилась Розалия Павловна.

– Откуда вы узнали, что Снежана встречается позади дома со своим сердечным другом?

– Сердечным другом! – фыркнула женщина.

– Так откуда же вы узнали?

– У меня свои источники! И я не обязана их раскрывать.

– Таким образом, своим вторжением вы устроили алиби Снежане, её возлюбленному и ещё одному человеку. Кто же был третьим?

– Эдуард! – выкрикнула Розалия Павловна.

– Не лгите, – улыбнулась Мирослава.

– Я не лгу! Попробуйте доказать обратное!

– Мне стоит только спросить об этом у Снежаны.

– И вы думаете, что она вам скажет?

– Почему бы и нет?

– Потому что это будет равносильно признанию в том, что она изменяла мужу. А эта девка не такая дура, чтобы сознаться в прелюбодеянии накануне вскрытия завещания.

Мирослава подумала о том, что Твердохлёбова права, но решила всё-таки сбить с неё спесь:

– Ведь Снежана была одной из троих присутствующих там, и я уверена, что двое мужчин захотят иметь алиби.

– А я в этом совсем не уверена, – рассмеялась Розалия Павловна, – вы сначала попробуйте их найти, а потом ещё заставить говорить.

– Что ж, – сказала Мирослава, поднимаясь на ноги, – именно этим я и займусь в ближайшее время.

Твердохлёбова высокомерно вздёрнула подбородок и не удостоила детектива ответом. Женщины молча дошли до двери, и уже когда Мирослава перешагнула порог, Розалия Павловна не сдержала гнева, душившего её, и с силой захлопнула за ней дверь. А Волгина, спускаясь по лестнице, уже примерно знала, как она будет искать мужчин. Однако поездку в посёлок, где находился загородный дом Твердохлёбова, она решила отложить на следующий день.