Мирослава в это время всё ещё ленилась в своей спальне на постели с книгой в руках и в обнимку с котом. Морис поднялся на второй этаж и постучал в дверь.

– Входите!

– Кто входите, – спросил он, – у нас же в доме больше никого нет.

– Это так, для спецэффекта, – улыбнулась она.

– Понятно. Я хотел вас проинформировать.

– Информируй. Может, сядешь?

Морис опустился в кресло:

– Звонила Аделаида Сергеевна. Они с мужем хотят приехать к нам завтра к десяти утра. Я согласился.

– Правильно, – одобрила она.

– Только у Аделаиды Сергеевны голос был какой-то странный, – осторожно проговорил Морис.

– Что значит странный?

– У меня сложилось такое впечатление, что Калитовские не совсем удовлетворены нашей работой.

– Но ведь Виталия отпустили! – воскликнула Мирослава, захлопнув книгу и уронив её на кровать. Дон недовольно мяукнул.

– Отпустили, – подтвердил Морис.

– Может, их смущает подписка о невыезде, но ведь это обычная практика, – задумчиво проговорила Мирослава.

– Она ничего не говорила ни о какой подписке.

– Ладно, – сказала Мирослава, поднимая книгу и открывая её на нужной странице, – не будем гадать на кофейной гуще. Приедут и сами всё скажут.

– Я только хотел вас предупредить.

– Ага.

– Не хотите спуститься к камину?

– Хочу! Но мне лень, – улыбнулась она обезоруживающе.

– Я могу отнести вас в гостиную на руках, – предложил Морис.

– Лучше не надо, – проговорила она, продолжая улыбаться, – сейчас дочитаю главу и спущусь.

– Вы мне не доверяете? – вдруг спросил он.

– С чего ты взял? – удивилась она.

– Вы думаете, что я вас уроню!

Мирослава весело рассмеялась, потом сказала:

– Что ты, солнышко! Дело вовсе не в этом.

– А в чём?

– В том, что ты меня возбуждаешь, – она облизнулась и посмотрела на него взглядом голодной тигрицы.

– Вечно ваши шутки, – проговорил он, – вы можете быть серьёзной?

– Ещё как, – заверила она. – И если тебе так уж хочется оставаться серьёзным, то, может быть, попьём чаю?

– У меня в духовке лимонник доходит, – сообщил он.

– Ой как здорово, – обрадовалась Мирослава, – через полчаса мы будем в гостиной.

– Не торопитесь, я пока на стол накрою, – ответил он, обволакивая её ласковым взглядом.

– Всё, – сказала Мирослава коту, – сейчас сервирует стол королевским сервизом и тончайшим хрусталём. А оно нам надо?

– Мяу! – протяжно протянул кот.

– Считаешь, что надо, – вздохнула Мирослава и проговорила притворно жалобно: – Вот что значит мужская солидарность. В итоге два против одного, и мне остаётся только подчиниться.

Когда Мирослава с котом на руках спустилась в столовую, в камине потрескивало пламя, на столе трепетали свечи, посверкивали блики, отбрасываемые хрустальными бокалами и корзиночками, в фарфоровых чашках дымился чай, на блюде лежал красиво нарезанный лимонник.

– Морис! Ты чудо! – воскликнула Мирослава, уронила недовольно мяукнувшего кота на кресло, обвила руками шею Мориса и чмокнула его в нос.

– Озорница вы, – пробормотал он смущённо.

– Ничего подобного, – не согласилась она, – я пай-девочка, давай пить чай и есть твой лимонник.

Но Морис, прежде чем сесть за стол, положил на блюдце аккуратно нарезанные кусочки куриного мяса и поставил его на журнальный столик перед креслом. Кот, сидя на кресле, стал аккуратно есть курицу.

На ветках деревьев качался иней. Раздуваемый ветром, он превращался в мелкую снежную пыль и кружился в воздухе. Калитовские позвонили в коттедж детективов, когда часы в холле показывали без десяти десять утра. Морис нажал на автоматическое устройство, отпирающее ворота, набросил лёгкую куртку и пошёл встречать автомобиль клиентов.

– Вы извините, что мы немного раньше, – проговорила Аделаида Сергеевна, выбираясь при помощи Мориса из салона.

– Ничего страшного, – отозвался он, поздоровавшись с обоими супругами. – Проходите в дом.

Мирослава встретила Калитовских в кабинете, обменявшись с ними приветствиями, жестом пригласила садиться. Когда все расположились на выбранных местах, в кабинете воцарилась тишина. Мирослава, проинформированная Морисом, что супруги как бы не согласны с результатами их работы, решила сперва послушать их. Быть может, Морис не совсем верно понял Аделаиду Сергеевну.

Не выдержав затянувшейся паузы, Игнат Варфоломеевич сначала крякнул, а потом подтолкнул жену:

– Ну, что же ты, Ида!

– Да, – Аделаида Сергеевна тщательно разгладила юбку на своих коленях, – понимаете, какое дело… – она посмотрела на детектива.

Мирослава выжидающе молчала, и тогда Аделаида Сергеевна решилась:

– Мы обращались к вам по поводу Виталия и безгранично благодарны вам за то, что вы спасли нашего сына от тюрьмы. Но мы тут посоветовались с мужем, – супруги многозначительно переглянулись, – и решили обратиться к вам ещё с одной просьбой.

– С какой же? – спросила Мирослава.

– Видите ли, уважаемая, – не выдержав, вклинился в разговор Игнат Варфоломеевич, – хоть наш Виталик и на свободе, но дело остаётся незавершённым.

– Полиция над этим работает, – невозмутимо ответила Мирослава.

Но Игнат Варфоломеевич нетерпеливо отмахнулся от этого её утверждения:

– Знаем мы, как она работает… Короче, – подытожил он, – мы с женой хотим, чтобы вы нашли убийцу Никифора.

Мирослава что-то хотела возразить, но он перебил её:

– О деньгах не беспокойтесь!

– Дело не в деньгах, – наконец удалось вставить слово и Мирославе.

– А в чём же? – удивился Игнат Варфоломеевич.

– В том, что моё расследование может привести к результатам, которые вас не обрадуют.

– Это в каком же смысле? – прищурился Калитовский.

– В том, что посторонних в ту ночь в доме не было и убил вашего друга кто-то из своих.

– Это мы понимаем, – тяжело вздохнул Игнат Варфоломеевич, – не дурные, чай. Но и оставлять дело нераскрытым не хотим. Для того, чтобы жить дальше спокойно, нам нужно знать точно, кто убил Никифора.

– Хорошо, – согласилась Мирослава, – если вы всё тщательно взвесили и понимаете возможные последствия и тем не менее настаиваете…

– Да, мы настаиваем, – уверенно проговорил Игнат Варфоломеевич.