Я дошла до штаба, запросила у Люриса информацию на принцессу Шейлу, на ее сестру и мать, на всякий случай. Проторчала целый час, но вернулась в комнату с распечаткой бумаг. Старые я, естественно, уничтожила.

Вечером, когда я уже собиралась спать, ко мне постучались, а затем дождавшись моего положительного ответа, дверь открылась. Это был Шафран.

Он скользнул взглядом по мне, и я ощутила небольшую дрожь в теле, так как на мне опять была розовая пижама. Я смущенно заправила волосы за ухо и кивнула:

— Добрый вечер, ваше величество!

— Можно?

— Конечно. Вы что-то хотели обсудить?

— Да.

Он присел аккуратно на диван. Я невольно засмотрелась на его опять распущенные волосы, которые упругими волнами после косичек обрамляли его лицо: волевые скулы, светло-зеленые глаза с густыми ресницами и прямой нос. Он достал шкатулку, которую я уже видела в деревне Санди. Я задержала взгляд на его руках, сильных с венами, длинных пальцах. Не тонких, нет. А таких как нужно.

— Что это?

Он открыл шкатулку и достал оттуда маленький кулон синего цвета.

— Он когда-то принадлежал Ларе. Это королевская реликвия.

— Странно, что не зеленая.

— Зеленый — цвет Кароса, а Лара была из Дикого Царства.

— Синий — красивый цвет.

Он поднял голову и посмотрел прямо на меня.

— Да, очень красивый, — ответил он.

Я рассматривала кулон на ладони, это был круглый маленький сапфир в обрамлении белого золота на цепочке. Я провела пальцем по граням, подставила ладонь на свет и залюбовалась, как свет преломился и заиграл. Пожалуй, это красивее огромных бриллиантов на всех шеях.

Я вернула кулон обратно Шафрану, а он спрятал его обратно в шкатулку. Король посмотрел на меня внимательно.

— Что-то еще хотели сказать? — спросила я и положила руку на спинку дивана, а голову на ладонь, подперевшись.

— Нет. — Его взгляд упал на мои руки, в искусственном освещении шрамов почти не было видно, но он знал, что они там есть. И я знала.

— Не стоит. Не думайте об этом. Это не ваша вина.

— Как ты поняла, о чем я думаю?

— Я же говорила, что я — профессионал. Читать эмоции и мысли по мимике и взглядам людей — это важнейший навык. Вы же проходили подготовку военную в штабе?

— Да, но практики было маловато. — Он отвел взгляд в сторону, как будто задумался о чем-то. — Николетт…

— Да, ваше величество?

— Ты выглядишь уставшей.

— Я знаю.

— То есть ты все еще красивая…

— Я знаю.

Он осекся, а потом улыбнулся.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Отдохну через пять месяцев.

— Я… в общем…

— Что вы мямлите, ваше величество?

— Я снимаю запрет на походы в бар. Я не в праве был его накладывать. Ты, действительно не моя подчиненная, а приглашенный эксперт, а я очень некрасиво поступил. — Он выпалил это на одном дыхании и замолчал, в ожидании моей реакции.

— Чтож… благодарю.

— Нет. Это не то, что стоит благодарности. Это та норма, которая должна быть. Поэтому ты вольна идти туда, куда захочешь. Ты — свободная сильная девушка, и тебя никто не должен ограничивать.

Я молчала и не знала, что сказать. Мое сердце трепеталось где-то, но я молила его быть потише.

— Хорошо. Может быть как-нибудь со мной сходите?

— Я? В бар?

— Я покажу веселую часть жизни. — Когда я это сказала, то увидела небольшой огонь в его глазах, азарт, тот, что он тушил, будучи королем. — Идемте!

— Хорошо, но не знаю, когда. Наверное, после приема.

— Или до. Возможно, мы успеем.

Мы проговорили какое-то еще время о коктейлях, любимой музыке, я расслабилась и откинулась на подушки. Меня совершенно не волновало, что я лежу в пижамном розовом платье на диване перед королем. Мои пальцы ног не доставали, до места где он сидел, но я замечала его острые взгляды периодически в мою сторону.

— То есть как? — спросил Шафран, после моего рассказа о баре «Тигры в клетке». — Какой-то бармен зовет тебя Никки?

— Не какой-то, а Даниэль. Он — лучший! Такие коктейли…

— Даниэль? А что ты его Дани не зовешь?

— Так повелось.

— Я вообще удивлен, что ты где-то сокращаешь имя и позволяешь так тебя называть.

Я задумалась над тем, как остро отреагировала на сокращения от Кейлира, когда мы гуляли на лошадях.

— Это исключение из правил, наша маленькая забава с Рейни, чтоб не называть настоящие. Прозвища для бара.

— Прозвища вроде другие, они не совсем с именами связаны.

— Возможно… Рейни я зову дождиком.

— А она тебя?

— Только Николетт. У меня, получается, прозвища нет. А у вас?

— Кажется, есть человек, который прозвал меня идиотом, — усмехнулся он.

— Интересно, кто же это? — улыбнулась я.

— Кто-то очень бесстрашный и смелый.

— А как бы прозвали этого «кто-то»? — Я приподнялась и оперлась руками, приблизившись к нему, любопытно рассматривая его лицо. Захотелось поправить его прядку, которая стала распрямляться и падать на лицо.

— О! Это я не скажу, — загадочно ответил он.

— Ну почему? — Это был глупый беззаботный диалог, но я наклоняла голову и смотрела с улыбкой.

— Можно некоторые секреты останутся при мне? Ты и так все знаешь.

— Неужели?

— Больше всех. Никто не знает столько про меня как ты, наверное. — Он совершенно серьезен. — Так что, пожалуй, маленький безобидный секретик я оставлю за собой.

— Но мне очень интересно!

— Не сомневаюсь, — усмехнулся он. — Тебе все интересно.

— Вы когда-нибудь расскажите? Может быть, когда я закончу и уеду?

Что-то изменилось после этих моих слов, в его лице что-то дрогнуло. Но он ничего не сказал. Я, действительно, так много знала о его жизни, но так мало знала его внутри. Какой он? О чем переживает? О стране… о том, чтоб быть хорошим правителем, о том, как не сойти с ума от своего наследия, о том, как остаться в живых. А какой Шафран, не король, а просто человек?

Рейни отзывалась, что он милосердный и мудрый. По поводу последнего я бы поспорила, конечно же. Но… этому человеку пришлось убить своего отца. Хоть, тот и был согласен ради снятия проклятия… Живет ли он с этой болью? Для всего мира король Зиран был тираном и жестким правителем. Но ведь для Шафрана он был отцом.

Шафран глянул на мою руку и обхватил запястье, а затем вопросительно посмотрел на меня. Я едва кивнула, и он поднес руку к глазам, внимательно рассматривая шрамы. Он проводил пальцами по бледно-зеленым контурам, а я понимала, что внутри меня что-то сжимается. Захотелось провести в ответ своей рукой по его плечу, но я оставалась сидеть на месте.

Он продолжал