К облегчению Арлинга на этот раз Аршак не поддержал брата. После пропажи товарища драганы потратили сутки, чтобы найти похищенного, и кочевникам с Регарди пришлось проявить чудеса изворотливости, чтобы не попасться. Идея о том, что на встречу с отрядом едет лично Каратель, была слишком смелой даже для такого керха, как Белый Ящер.

Они решили подождать до утра. Кочевники всегда были любопытным народом, а Регарди было все равно. Он хотел найти кинжал, но это была не его миссия. Днем раньше, днем позже – время уже ничего не меняло.

Ночь пришла вместе с сильным ветром, который поднял в воздух тучи песка, смешав звуки и запахи мира. Керхи подкрались к драганам совсем близко, но ничего интересного в лагере наемников не происходило. С наступлением темноты воины разожгли костры, но палаток не ставили, оставаясь в полной готовности.

Кочевники постоянно вглядывались в темноту, Арлинг же растянулся на земле, приложив ухо к остывающему такыру. Ему было хорошо слышно, как драганы нервно топчутся вокруг костров, стараясь согреться и убить время.

Когда поверхность земли задрожала, покрывшись мелкой рябью от шагов людей и верблюдов, Регарди понял, что ждать осталось недолго. Со стороны Фардоса приближался караван – вереница людей, окруженная всадниками на верблюдах. Никаких тюков, навьюченных животных или груженых повозок, характерных для купеческих караванов. Люди шли налегке, хотя и с трудом переставляли ноги. Сначала Арлинг решил, что это рабы из северных городов, но потом различил стук сандалий по такыру. Сикелийские рабы всегда ходили босыми. Когда порыв ветра принес запах пыльцы и жженого сахара, Регарди решил, что ему показалось. Змеи-септоры по-прежнему преследовали его повсюду, хотя настоящими не были. Но когда он услышал знакомое гортанное наречие, которое успел позабыть с тех пор, как покинул Балидет, то понял, что к ним приближалось человек двести нарзидов. Тех самых странных людей, которые в Сикелии занимали среднее положение между рабами и чернорабочими. Нарзиды всегда были изгоями, проживая, в основном, в южных городах Сикелии, хотя их было много и на севере. Они были ленивы, грязны и вечно пьяны. Обычно им поручали тяжелые общественные работы, как, например, чистка каналов или городской канализации, за которые платили гроши. Как раз хватало на дешевую водку. Пьянство было проклятием нарзидов, перед которым кучеярские власти были бессильны.

Арлинг перевел внимание на сопровождающих, которые ехали на боевых верблюдах махари. Их было немного. Если пеших нарзидов было человек двести, то всадников было около тридцати. В запахе их пота тоже слышались нотки цветочной пыльцы, но они отличались от пеших путников. Восточные нарзиды, догадался он. Странный народ, который прибыл вместе с Карателем из-за Гургарана. Еще одна тайна, которую принес с собой Маргаджан.

Через полчаса караван заметили в лагере. Когда нарзиды подошли к ним, драганы были уже готовы к встрече. Как только люди остановились, одни без сил опустились на землю, другие стали требовать пить. К удивлению Арлинга, драганы обошлись с ними вежливо и даже заботливо. Он слышал, как кто-то приказал раздать прибывшим «мокрые камни». Сами наемники называли их «каплями», но суть чужеземных минералов от этого не менялась. После чего драганы расставили вокруг нарзидов вооруженных часовых, словно они были ценным товаром, который хотела украсть вся пустыня.

– Откуда они? – наконец, произнес Белый Ящер, задав вопрос, который волновал всех.

– Из южных городов, – ответил Арлинг, подползая ближе к керхам. – Это нарзиды из Балидета, Муссавората и, наверное, Хорасона. Они зачем-то нужны драганам. Теперь понятно, что их ведут в царство Негуса, за Гургаран. Неясно только, к чему все это. Скорее всего, отряд наших драганов будет сопровождать их. Надо бы узнать, о чем они там совещаются. Вы подождите меня, а я попытаюсь подкрасться к палатке, где собрались командиры. Вдруг они скажут что-нибудь о Маргаджане. Мы думаем, что он у Фардоса, но Каратель может быть где угодно.

Белый Ящер, конечно, возражал, но аргументы Арлинга были неоспоримы. Во-первых, он был навьялом, и ему помогала богиня Рарлапут, во-вторых, он был драганом и мог легко замаскироваться под солдата, в-третьих, он был слепым, который ориентировался в темноте, куда лучше зрячих керхов. Другие свои достоинства Регарди решил не называть. Аршаку хватило первого довода, Белому Ящеру – остальных двух.

Совещание могло закончиться в любую минуту, поэтому Арлинг торопился. Подкрасться к наемникам по залитому лунным светом такыру, похитить часового, спрятать его среди камней, переодеться в его одежду, снять повязку с глаз, войти в освещенное светом костра пространство, кивнуть незнакомым людям, словно ты свой… Регарди отсчитывал секунды, тщательно переступая через тела септоров, которые не могли смириться с тем, что он в них не верил. Когда делаешь что-то, делай это уверенно, шептал иман. И Арлинг шел, с каждым шагом убеждая себя, что солдаты его не замечают. Ведь он ничем не отличался от них – драган, наемник, человек войны от макушки до пальцев ног.

Теперь драганы окружали его со всех сторон. Он ожидал, что его охватит привычная ненависть, которую он чувствовал ко всему, связанному с бывшей родиной, но она не приходила. Кто-то из драганов небрежно задел его, проходя мимо, другой окликнул, спросив, не видел ли он какого-то Спорга, третий, очевидно, из офицеров, велел поправить перевязь меча и почистить плащ – солдат Карателя не должен ходить обсыпанным песком, даже в пустыне. Арлинг торопливо пробормотал извинения, вспомнив, что не отряхнул накидку, когда снимал ее с поваленного на землю часового.

Приближаясь к палатке с командирами, Арлинг думал о противоречии, которое однажды вошло в его жизнь и поселилось в ней навсегда. Драганам не было места в этой глубинке такыра, как не было места в ней слепому, который потерялся где-то между миром света и тьмы. Эти люди воевали не потому, что защищали родину или покоряли новый мир ради славы царя. Они шли на войну, потому что им платили за это деньги. И они ничем не отличались от тех людей, среди которых вырос новый Арлинг. Почти все ученики боевых школ Сикелии становились наемниками, продавая жизни за искусство убивать не своих врагов. Регарди не мог их осуждать или ненавидеть. Драганы Карателя покорили много городов, став победителями со славой демонов, но желания у них были человеческие – выспаться, помыться, получить деньги, набить живот, прикупить новые сапоги и снова отправиться на войну. Чем еще заниматься в жизни, они не знали.

Ему не нужно было подходить к палатке вплотную, чтобы услышать тех, кто в ней собрался. Остановившись у ближайшего костра, он натянул на голову капюшон и опустился на землю, повторив позу лежащего рядом наемника. Многие, свободные от дежурства драганы спали или просто лежали на земле, пользуясь неожиданным отдыхом. Преследуя их вместе с керхами, Арлинг помнил, что длительные привалы у наемников случались не часто.

В палатке было всего двое – драган и один из прибывших нарзидов. Похоже, командиры уже успели обменяться приветствиями, так как разговор носил очень вольный характер. Драган, которого звали Истаном, говорил резко, не скрывая недовольства по отношению к новоприбывшим. У него был громкий голос, от которого исходили мощные волны уверенности и силы. Именно таким голосом кричат «На смерть!», посылая людей на полчища врага. Голос его собеседника, наоборот, был вкрадчивым и тихим, но именно поэтому казался более опасным. И он был знакомым.