– Мельник жив, – произнес Ларан, с трудом разлепив губы. – И он назначил награду за твою голову.

– Вот как, – ухмыльнулся Даррен. – А я думал, что Тигр Санагор уже общается с Подобным. Азатхан клялся, что они отправили подарок за Гургаран. Выходит, кто-то врет.

– Иман сбежал из Пустоши задолго до того, как туда пришел Истан, – ответил Ларан, и Арлинг еще ниже свесился с камня, чтобы убедиться, что его не подвел слух – нарзид позволил себе улыбнуться.

– За твоей улыбкой прячется меч, Ларан, – чеканя каждое слово, произнес Даррен, и Арлинг понял, что бывший друг уже догадался о ловушке. – Сколько тебе заплатили?

– Лучше спроси, скольких людей мне пришлось убить, чтобы заманить тебя сюда, – ответил Ларан, отступая назад. От его страха не осталось ни следа. Он был готов ко всему. «Свободен тот, кто ни на что не надеется и ничего не боится», – повторил Арлинг, чувствуя, как у него начинает кружиться голова. Испытание Смертью еще давало о себе знать предательской дрожью в теле в самые неподходящие моменты его жизни.

– У сильного генерала не бывает слабых солдат, – мрачно сказал Даррен. – Ты молодец, хорошо все продумал. Когда-то ты поклялся мне в верности кровью. Теперь эта клятва будет жечь твои вены до конца дней. А их осталось немного.

– Не ошибаются только боги, – кивнул в ответ нарзид, поднимая руки к капюшону. – Мы к ним не относимся.

Арлинг знал, что произойдет дальше. Ларан скинет капюшон, и три лучника изрешетят Даррена стрелами. На Карателе были доспехи, но «кобры» будут целиться по глазам. Темнота им не помешает. А потом наемники из засады разделаются с телохранителями. Вряд ли это займет у них больше десяти минут. После падения командира боевой дух у солдат, как правило, снижается. Новость о гибели Маргаджана разлетится быстро. Ларан сам принесет ее в Фардос, обвинив керхов в убийстве Карателя. Иман все рассчитал верно. За короткое время учитель сделал почти невыполнимое – переманил кочевников на свою сторону, подкупил Ларана, устроил ловушку Даррену. Он был здесь, рядом с Арлингом, дышал ему в затылок и смотрел на него темными, проницательными глазами.

Только Арлинг сомневался в том, что смерть Даррена остановит войну.

Когда Ларан подал знак стрелять, Джархан был уже мертв, а Регарди заканчивал с его братом. Третий лучник, Гасан, успел выпустить стрелу до того, как Арлинг метнул в него один из ножей, однако Даррен уже прыгнул в сторону, уходя с линии обстрела.

– Не пускайте его к лошадям! – крикнул Ларан, но его голос потонул в хаосе битвы. Ожидавшие в засаде «кобры» атаковали людей Карателя, словно пайрики из недр земли. И они сражались не потому, что им заплатили за это деньги. Их вела месть. Учитель хорошо подобрал людей. У каждого из них была причина, чтобы уничтожить Карателя лично. Убив трех лучников, Арлинг хотел лишь немного уравнять шансы, но, когда «кобры» напали, понял, что шанса на победу у людей Маргаджана не было и не будет. Так же, как не было его у самого Даррена. Если не считать того, что нападавших было в два раза больше, каждый из них стоил десятерых. Иман не мог рисковать и отправил на убийство Карателя лучших, кого смог найти в уцелевших городах Сикелии.

Воины из школы «Черные Кобры» отлично знали свое дело. Когда Арлинг спрыгнул с камня, земля уже успела превратиться в болото из крови. Несмотря на то что начало операции было провалено, у Ларана все было под контролем. Сражающиеся разделились на две группы. Люди Даррена отчаянно отбивались на востоке, где-то в полсотни салей от второй кучи сражавшихся, на которой сосредоточились основные силы. Там был Даррен с горсткой телохранителей, которые успели к нему пробиться. Регарди слышал свист его меча, но не мог посчитать, сколько человек билось на его стороне.

«Зачем ты это делаешь, Лин?» – прошептал Нехебкай голосом учителя. Змеи-септоры ловко скользили по земле, оставляя рельефные следы в тесте, замешанном из песка и крови. Когда Арлинг наступал на них, они извивались, словно настоящие. Не верить в происходящее становилось труднее.

Он замер на краю поляны, где происходило побоище, все еще оставаясь невидимым для дерущихся. «Ты не держал меча, с тех пор как освободился из гроба, – ехидно прошептал Индиговый. – Ты слаб, не решителен и не собран. Кобры убьют тебя, а твой учитель узнает, что его васс`хан оказался предателем».

Регарди атаковал сзади, выбрав в жертвы кучеяра, который находился к нему ближе других. Подкравшись в темноте, он схватил его за руку с мечом и нанес удар ногой по животу и коленям. В солукрае это называлось ударом скорпиона – подобно тому, как скорпион хватает жертву клешнями, а затем наносит смертельный удар хвостом. Теперь у него было два клинка. Перешагнув через тело, он обрушился на группу наемников, теснивших Даррена к камням. Арлинг двигался по кругу, сочетая стремительные вращения меча с быстрым перемещением ног, но момент неожиданности был потерян. «Кобры» приняли его появление, как должное, перегруппировавшись в тот же миг и нисколько не замедлив темп атаки на Маргаджана.

Регарди почувствовал себя рукой, которую обмакнули в мед и опустили в муравейник. Наемники облепили его со всех сторон, умело избегая укусов его клинков и заставляя его прилагать все силы, чтобы избежать их жалящих сабель. Теперь Арлинг понял, почему их называли «кобрами». Они были быстрыми настолько, что он едва успевал ловить их движения и отбивать атаки. Первые порезы не заставили себя долго ждать. Рубашка прилипла к спине от пота и крови, и Арлинг пожалел, что не оставил ее на камнях. Ткань натягивалась и стесняла движения, мешая и замедляя скорость. Он потерял один клинок, так же быстро как приобрел, и теперь яростно защищался саблей, подаренной ему Аршаком. Ему нужно было пробиться к Даррену, но «кобры» не позволяли ему перейти к атаке и теснили к камням на другой стороне поляны.

Этот бой отличался от других. Арлинг был готов к ранениям, но он не был готов к тому, что иман, который всегда говорил с ним во время битв, будет молчать. Вместо учителя с ним разговаривал Нехебкай, и его слова были ядом, капающим на открытые раны.

– Предатель! – шипел змей, путаясь между ног.

Услышав свист, Регарди увернулся от лезвия сабли, но пропустил камень, который летел на него одновременно с клинком. Удар пришелся по пальцам правой руки, которые едва не отсек наемник, подскочивший справа. Сомневаясь, что пальцы остались на прежнем месте, Арлинг нырнул на землю, сделав врагу подсечку. По локтю струилась свежая кровь, но, решив, что если бы ему отрубили пальцы, крови было бы куда больше, Регарди поднял с земли саблю левой рукой и сосредоточился на новом противнике.

«Ты предал учителя, и умрешь за это», – снова пробился сквозь хаос голос Индигового бога, но Арлинг не дал ему закончить. Даже у змеи, оставшейся без глаз, имеются два ядовитых клыка. Его час еще не пробил. Отбив удар меча, он высоко подпрыгнул и, оттолкнувшись от запястья опешившего врага, выполнил двойной кувырок в воздухе, перелетев через группу кучеяров, теснивших Даррена. Теперь Маргаджан был рядом, но, думая о том, как пробиться к бывшему другу, Регарди упустил главное – Даррен его не узнал.