Мы с Юлианом стоим на парапете. Да, это была прекрасная картинка, хотя сейчас я видела ее черно-белой. При этом она постоянно мерцала, становясь то ярче, то бледнее. Как на экране сломанного телевизора. Просто здесь, внизу, мне было слишком страшно. Я остановилась и сделала глубокий вдох. Мне стало ясно, что было бы глупо помчаться напролом и наткнуться на что-то. Надо медленно идти по коридору, пока не увижу какой-нибудь свет. Никогда в жизни я еще так не скучала по солнцу и свету.

Вдруг я заметила снизу, недалеко от себя, слабое свечение. Странный лучик света, лежащий на полу. Я ускорила шаги и с ужасом узнала фонарь. А рядом на полу лежало неподвижное тело.

– Дэвид! О нет!

На полу было много крови. В темном коридоре она казалась черной. Как будто вокруг головы Дэвида разлилась нефть. Впервые за долгое время я воспользовалась сотовым. Отыскала мобильник в кармане Дэвида, поднялась по лестнице и выбежала из здания наружу. Там наконец-то поймала связь.

Я набрала номер службы спасения и ждала перед воротами приезда медиков и полиции. Объяснила им дорогу, будучи не в силах заставить себя спуститься в подвал еще раз. Оглядываясь назад, я понимаю, что поступила трусливо. Но я была слишком напугана. Ожидая в темноте службу спасения, я все думала о том, кто же прячется в этом полуразрушенном здании. Кто-то, кто напал на Дэвида с ржавым железным прутом и оставил его истекать кровью на полу. Я боялась, что, останься я в подвале, со мной произойдет то же самое. Да и помочь Дэвиду я ничем не могла. Он просто лежал там, тяжело дыша, его разноцветные глаза закатились, были видны только белки.

Полиция прибыла примерно через десять минут после моего звонка. Тотчас же начались поиски преступника. Но в здании никого не нашли. Тот, кто напал на Дэвида, успел убежать. Теперь я сидела в полицейском участке вместе с мамой и Франком Нордом, тотчас прибывшими, как только полиция позвонила нам домой. На сей раз для вызова были очевидные причины. Но то, что мамусик приехала в компании психотерапевта, беспокоило меня. Также беспокоили меня взгляды полицейских. Насколько я помню, отца Сандры звали Петер Штробель, и в эту злосчастную ночь он снова приехал на вызов. Как и тогда. «Эй ты, фрик, – говорил его взгляд, – я не верю ни одному твоему слову!»

– Ты по-прежнему уверена, что Кевин жив и что той ночью ты видела его в садовой беседке?

Цвет Петера Штробеля был каменно-серый. Он подходил к его худому, угловатому лицу с седой щетиной и всей его массивной фигуре. Мне он больше напоминал солдата, чем полицейского.

– Да, я уже несколько раз вам об этом рассказывала, – ответила я, поплотнее завернувшись в шерстяное одеяло, которое мне дал один из полицейских. Несмотря на душную летнюю ночь, меня знобило. Из-за шока.

– Да, ты уже рассказывала, – подтвердил Штробель. – Но я тебе не верю. Не хочешь ли ты сказать, что и на Дэвида напал Кевин?

Я покачала головой:

– Нет… то есть я не знаю. Возможно, это был Кевин, которого наше появление напугало. Но мог быть и кто-то другой.

– Может, тип, который гнался за Кевином… как ты сказала – дьявол?

– Это Кевин так его называл.

– Да, точно, – сказал Штробель. – Как же я мог забыть.

Я горько усмехнулась:

– Вы не верите ни одному моему слову.

– Ты права. Знаешь, что я думаю? Что ты сама напала на Дэвида. Может, ты строила ему глазки, чтобы он поверил твоим россказням, а он неправильно тебя понял? Ты завлекла его в безлюдное место, а у мальчиков от этого в голове могут возникнуть глупые мысли. Ты, конечно, не хотела ничего плохого, а просто была вынуждена защищаться. Но в итоге…

– Притормози, Петер, – остановил его Норд. – Твои нападки необоснованны. Дора физически была не в состоянии все это сделать.

– Возможно, ты не ждешь такого от своей пациентки. Но ведь мы никого не обнаружили там, внизу. Там лежал только бедный Дэвид, а рядом с ним валялся железный прут, которым его ударили. И на нем ее отпечатки пальцев.

Я взглянула на свои пальцы, все еще дрожащие, на засохшие капли крови на футболке.

– Я вам несколько раз уже говорила! На руке Дэвида лежал тяжелый прут, и мне пришлось его убрать, чтобы освободить руку. Или лучше было оставить все как есть, пока вы не придете?

– Представляю, что вы думаете о моей дочери после этого нового случая, – вмешалась мама. Она говорила спокойно и уверенно, как и тогда, с директором гимназии, когда речь шла о моей вменяемости. Но, несмотря на все усилия, голос ее звучал устало и измученно, мама явно была в отчаянии. – Но я вас уверяю, Дора не способна на такой акт насилия. Она никогда не делала и не сделает ничего подобного.

– Это не я, – повторила я. – Там был кто-то еще. И этот кто-то сейчас спокойно где-то отсиживается, пока полиция впустую тратит время со мной.

– Ах вот как? – Штробель бесстрастно взглянул на меня. – А может, это ты тратишь наше время, рассказывая мне басни о каком-то незнакомце? Все улики указывают на тебя.

– Прекрати, Петер, – сказал Норд. – То, что ваши люди никого не нашли, еще не доказывает, что там никого не было. На этом заброшенном заводе часто ошиваются разные люди. Например, бездомные. Недавно Дора с Юлианом наткнулись на одного такого, который шатался по округе. Может быть, ребята его напугали?

– Конечно. – Петер Штробель кивнул и поджал губы. – Это мог быть бродяга. Это мог быть кто угодно. Но я всегда придерживаюсь фактов. Откуда капли крови на ее футболке, если она всего лишь отодвинула прут?

– Вы что, совсем меня не слышите?! – не выдержала я и ударила кулаком по столу полицейского. – Я же говорила вам, что приподняла голову Дэвида, чтобы придать ей устойчивости. Так нас учили на курсах скорой помощи.

Штробель откинулся назад. Потом снова склонился ко мне и хотел что-то сказать, но тут вмешался доктор Норд:

– Петер, могу я с тобой поговорить? С глазу на глаз.

Штробель бросил на меня беглый взгляд и кивнул Норду:

– Давай поговорим.

Оба встали и вышли из кабинета. Я спрашивала себя, что Норд собирается рассказать этому полицейскому. «О, об этом нетрудно догадаться, – хихикнул циничный голос в моей голове. – Он сказал бы: не беспокойся, Петер, я увеличу ей дозу, и она снова станет паинькой. То, что произошло с Дэвидом, всего лишь несчастный случай. Мы же с тобой старые друзья, не правда ли? Мы даже почти породнились. Как ты думаешь, что можно сделать?» Я заглушила этот голос и крикнула вслед выходящему из кабинета Штробелю:

– Вы проверили шкафчик? Посмотрели, что там лежит? Кевин туда что-то спрятал, вот почему его преследовали!

Полицейский резко остановился и обернулся к нам.

– Фрау Бек, позвольте дать вам дельный совет, – сказал он, обращаясь к маме. – Если бы Дора была моей дочерью, я бы давно отправил ее назад в психиатрическую клинику.