– Без всякой причины! Наверное… прошло много времени. Что-то атрофировалось, отмерло, называй как хочешь. Но погоди – если мы схватим похитителя, он сразу прибежит нас благодарить со слезами на глазах.

Миками понимал: Амэмия мог разочароваться в уголовном розыске из-за того, что похитителя так и не нашли. Но единственная ли это причина?

– Еще тогда, четырнадцать лет назад, вы допрашивали Мотоко Ёсиду.

– Что?!

– Я слышал, что с ней обошлись довольно жестко, а потом Амэмия взял ее под крыло.

Цутиганэ цокнул языком; губы у него скривились.

– Ради всего святого, ты же был детективом! Ты бы тоже обращался с ней как с возможной сообщницей, если бы узнал, что она разговаривала с похитителем, когда он звонил в контору!

– Не обязательно все время напоминать, что я сейчас не детектив…

– Ах, ах, мы обиделись! А допрашивать бывшего коллегу – это как?

– Значит, есть вероятность, что он затаил на нас обиду из-за Ёсиды…

– Похоже, ты совсем утратил хватку в своей администрации!

– Утратил хватку? О чем ты?..

– Послушай. Амэмия не был влюблен в Мотоко Ёсиду. Больше всех на свете он любил Сёко, свою единственную дочь. Холил ее и лелеял. А ее похитили и убили. Сейчас я уже могу тебе сказать… единственным человеком, кого Амэмия тогда не считал подозреваемым, была его жена.

Миками почувствовал, что атмосфера снова изменилась: наконец-то пошел нормальный разговор.

– Знаешь, мне показалось, он и сейчас такой… – продолжал Цутиганэ. – В глазах Амэмии они все подозреваемые. Абсолютно все – от рабочих на его заводе до младшего брата.

Миками кивнул не улыбаясь. Ни один детектив, пусть даже и бывший, не может до конца избавиться от подобных подозрений.

За четырнадцать лет ничего не изменилось. Похититель до сих пор разгуливает на свободе. С течением времени отношения Амэмии и следственной группы просто выцвели. Должно быть, так и есть; так ему сказал заместитель руководителя, человек, который вел дело с самого начала. И все же…

Никто не гарантировал, что Футаватари разделяет его точку зрения.

– Прости, что отнял у тебя время. – Миками встал, но тут же сделал вид, будто кое-что вспомнил в последний миг. – Кстати… Я слышал, что Кода, который тогда находился у Амэмии дома, вышел в отставку?

Цутиганэ тут же насторожился:

– Верно. Только он ушел уже давно.

– Тебе известно, что за история с его запиской?

– Какой еще запиской?

– С так называемой запиской Коды.

– С таким же успехом я могу тебя спросить: что такое записка Коды?

Похоже, Цутиганэ в самом деле был не в курсе. Миками задумался. Он узнал о существовании записки от одного из членов следственной группы. Не может быть, чтобы заместитель начальника впервые слышал о ней!

– Я тоже не знаю.

– Врешь! Ты хочешь меня подставить!

– А где сам Кода? Судя по всему, этого вообще никто не знает.

– Не так уж редко люди, уйдя из полиции, исчезают из вида.

– И никаких следов?

– Я о них не знаю.

– Ладно. Ну что ж, пока.

Миками поклонился. Цутиганэ нахмурился и шагнул к нему. Миками посмотрел на него в упор.

– Выясни, что такое эта записка Коды, а потом приди и расскажи мне о ней. Если сделаешь так, я замолвлю за тебя словечко перед Аракидой.

Миками не отвел глаза в сторону:

– Сделаю, что смогу.

– Да ладно тебе, ты на многое способен! Сомневаюсь, что ты до пенсии собираешься быть мальчиком на побегушках на втором этаже!

Надо обратиться к кому-то наверху… Но к кому?

Миками решил, что пойдет к начальнику Первого управления Кацутоси Мацуоке. Он крепко сжимал рулевое колесо. Судя по тому, что он узнал, стало ясно: он стоит на пороге какого-то большого открытия. Все отлично сочеталось с тем, что говорил ему Мотидзуки в пластиковой теплице.

Первым в наступление пошел именно административный департамент. По приказу Акамы Футаватари подкапывался под уголовный розыск. Особое внимание он уделял «Делу 64». И при этом Футаватари прятал в рукаве некий козырь под названием «записка Коды».

Но что это такое?

После разговора с Цутиганэ Миками заподозрил, что разрыв Амэмии с группой, занимавшейся «Делом 64», больше не тайна. Конечно, такое положение дел не слишком благоприятно для уголовного розыска, но Цутиганэ только что практически признался в том, что детективы уже давно оставили все попытки помириться с Амэмией. Махнули рукой и допустили, чтобы о разрыве отношений стало известно даже административному департаменту… более того, держались вызывающе, словно говорили: «Ну и что?»

Удерживая руль одной рукой, Миками закурил.

Необходимо выяснить, из-за чего Амэмия поссорился с полицией. В последнем Миками не сомневался. Отношения не просто сошли на нет – Амэмия сам решил положить им конец. И все же Цутиганэ откровенно отрицает существование каких-либо проблем. Миками не показалось, что Цутиганэ лжет или старается отделаться от него. Разве что…

Цутиганэ тоже могут держать в неведении. Такая мысль уже приходила в голову Миками. Кто-то наверху держит происходящее в тайне от всех. Если так и есть, все возможно. Если существует некая потенциально взрывоопасная информация, если ее считают нужным скрывать даже от заместителя начальника следственной группы по «Делу 64» и если причиной тому так называемая записка Коды… значит, «железный занавес», в котором раньше не видели необходимости, стал обязательным. Один большой секрет. В курсе, скорее всего, лишь горстка начальников высшего ранга. Вот почему Аракида скрыл причины запрета передачи информации не только от нижних чинов, но даже от следственной группы.

Впереди показался дом, выделенный для полицейского начальства.

Мацуока непременно ему расскажет… «Со мной он поговорит». Миками очень хотелось, чтобы его надежды оправдались. Когда-то он в течение двух лет работал под началом Мацуоки в одном из окружных участков. Мацуока уважал его как профессионала и как человека. Это он пригласил Миками в состав группы быстрого реагирования по «Делу 64». Если он хоть что-то понимает в людях, Мацуока не примет его за шпиона административного департамента.

Миками заехал на парковку за домом. Квартиры для руководства выделили в четырехэтажном здании. Всего в нем жили пятнадцать семей. Миками очень не хотелось, чтобы его здесь увидели, но в Мацуоке он не сомневался. Если Футаватари обладал неограниченной властью в кадровых вопросах, то Мацуока фактически возглавлял уголовный розыск. Начальники всех подразделений прекрасно понимали, что истинный директор департамента – Мацуока. Вторая его роль – главного советника Аракиды – означала, что его официальный ранг также выше, чем у остальных. Он пользовался огромной популярностью; его работоспособность ошеломляла. Никто не будет косо смотреть на такого человека, даже если к нему с личным визитом приедет служащий административного департамента. Кроме того, в пользу Миками говорило то, что сеть осведомителей среди кадровых офицеров была не слишком широка. Отиаи из Второго управления был холостяком, и потому его поселили в другом жилом комплексе, где квартиры поменьше. И все же Миками невольно подобрался, выходя из машины, и, поднимаясь по лестнице, старался не шуметь.