– Хорошо, а как же визит комиссара? Должно быть, и он как-то связан с происходящим?

Пауза, молчание. Миками расценил его как знак согласия.

– Спросите своего босса, – негромко посоветовал Мацуока, вставая.

– Подождите. – Миками тоже встал. – Я не такой, как Футаватари. И не собираюсь становиться таким.

Мацуока молча наблюдал за ним. Миками показалось, что он заметил жалость в глазах Мацуоки.

– Прошу вас, Мацуока-сан! Объясните, в чем дело!

Ответа не последовало.

– Что случилось между уголовным розыском и административным департаментом?

– Как вы намерены распорядиться полученными сведениями? – вместо ответа спросил Мацуока.

Миками совершенно успокоился. Голова у него заработала с удвоенной скоростью. На самом деле сейчас Мацуока спрашивал, на чьей он стороне… Миками стало жарко. Все должно быть ясно и так! Он на стороне уголовного розыска! Вот какой ответ готов был слететь с его губ. Однако…

Он лишь подавленно вздохнул.

Потом его затрясло. Как будто он наконец проснулся. Все утро он работал, искал рычаг давления на Амэмию. Поэтому и приехал сюда – он выполнял приказ Акамы. Обстоятельства, может быть, и ускоряли события, но правда заключалась в том, что даже сейчас он пытался собрать ценные сведения для административного департамента; он всего лишь винтик в большом механизме!

Он не мог ответить: «Я на вашей стороне!» Как только он произнесет роковые слова, обе стороны будут считать его предателем, «кротом», двойным агентом. Тогда он окончательно потеряет индивидуальность.

Миками опустил голову.

Каким же он был наивным! Мацуока искренне сочувствует ему из-за Аюми. Похоже, он по-прежнему считает Миками своим. И все же Миками позволил ностальгии по прежним временам овладеть собой; плотину прорвало, и наверх всплыл внутренний детектив, которого он должен был всячески сдерживать. Он по ошибке принял доступность Мацуоки, сидящего напротив, за доступность всего департамента.

– Постарайтесь выяснить, зачем приезжает комиссар…

Миками вскинул голову при звуках его голоса:

– Что?!

Мацуока отвернулся, и его лица Миками не видел. Руки он сунул в карманы брюк и медленно поводил шеей из стороны в сторону. Миками оцепенел. Ну конечно! Ведь не кто иной, как Мацуока, научил его приему «размышлять вслух». Он прибегал к такой уловке всякий раз, как хотел сообщить нечто репортеру, который что-то не так понял. На что намекает Мацуока, Миками понятия не имел. Акама уже объяснил, почему приезжает комиссар. Пиар, сигнал общественности и в то же время его приезд должен вселить уверенность, что комиссар не избегает уголовного розыска.

Но Мацуока только что…

Послышался глухой стук. Дверь открылась, и вошел директор Аракида; его внушительная фигура покачивалась на ходу. Он сразу же заметил Миками и прищурился.

– Что здесь понадобилось управлению по связям со СМИ? – зарычал он.

Миками выпрямил спину. Он понятия не имел, что отвечать.

– Ведь это вы, да? – Глаза Аракиды сверлили Миками; теперь в них читалось обвинение. – Сегодня утром… «Тоё», «Таймс». Дайте угадаю. Вы что-то узнали из разговора с Итокавой?

– Я ни при чем…

– Кто же тогда допустил утечку?

– Я как раз собираюсь этим заняться.

– Собираетесь, вот как?

– Совершенно верно.

– Впрочем, меня это не касается. Скоро, так или иначе, все станет известно!

Судя по его угрожающим интонациям, Аракида хотел его предостеречь: «Не думай, что подобные штучки сойдут тебе с рук». Аракида покосился на Миками, чтобы определить, понял ли он намек, и жестом велел Мацуоке следовать за собой. Он направился к своему кабинету.

– Если вы не из нашего департамента, вам здесь делать нечего!

Произнеся последнюю ядовитую фразу, Аракида захлопнул дверь. Первое и второе лицо уголовного розыска скрылись в кабинете директора. Они были настороже, словно готовились к войне.

Северный ветер дул Миками в лицо.

Он сел в машину, сунул ключ в замок зажигания и завел мотор, но не тронулся с места, а достал из кармана пиджака сигареты. Закурил, затянулся, неподвижно сидя в водительском кресле и глазея в окошко, не сводя взгляда со здания, из которого только что вышел. Сердце у него до сих пор учащенно билось. Он слышал слова Мацуоки, которые все время повторялись в голове: «Постарайтесь выяснить, зачем приезжает комиссар…»

Почему руководство в Токио обратило свои взоры на департамент уголовного розыска в префектуре Д.? В чем истинный мотив?

Мацуока посоветовал ему спросить своего босса, но Акама ни за что не откроет тайну, даже если Миками в самом деле обратится к нему. Скорее всего, Акама просто прогонит его и скажет, что уже все объяснил. Видимо, Акама тоже считал ниже своего достоинства объяснять что бы то ни было подчиненному, когда речь зашла о визите комиссара. Акама только приказывал и ничего не собирался обсуждать. Миками же он не доверял с самого начала. Акаме, наверное, казалось: если бы не его помощь с розысками Аюми, Миками охотно предал бы административный департамент и занял сторону своего «родного» уголовного розыска…

Миками посмотрел на цифровые часы на приборной панели. Уже второй час дня. Чувство долга призывало его; дело не терпело отлагательств. Что ему придумать, как уговорить Амэмию? По ненавидящему взгляду Аракиды стало ясно, он вовсе не собирался ни перед кем оправдываться. Наоборот, был настроен воинственно и всеми силами препятствовал тому, чтобы сотрудники администрации совали нос в его дела. Уголовный розыск не просто защищался. Миками догадывался: по ту сторону «железного занавеса» готовятся к контрудару.

Внутренний голос подсказал: «Нужно начать с записки Коды».

Пока он не был уверен даже в том, что такой документ существует; конечно, он не знал о его содержании. Футаватари же явно исходил из предпосылки, что записка Коды – нечто реальное. Опираясь на свою уверенность, он пытался проникнуть на территорию уголовного розыска. Записка Коды – ключ ко всему; по-другому и быть не может… Уголовный розыск взбунтовался. Амэмия отказывается принять комиссара. Истинная причина для приезда комиссара… Миками все больше убеждался в том, что с помощью записки он решит все три загадки.

Не требовалось быть гением, чтобы предположить, что записка – некий документ, составленный Хидэки Кодой. Во времена «Дела 64» Кода служил в отделе особо тяжких преступлений при Первом управлении. Он был одним из четырех оперативников, которые разместились у Амэмии дома. Пока они находились там, что-то пошло не так… И вследствие этого Амэмия разочаровался в полиции. В записке Коды изложено, что тогда произошло…

Миками понимал, что его догадки недалеки от истины.