Ирина Михайловна нахмурилась, поправила очки и строго заявила:

– «Интеллектуалы» просто развлекаются, а наши дети страдают по-настоящему. У вас есть ребенок?

– Сын. Но он еще мал для книг.

– А жена?

Глеб улыбнулся:

– Читает ли она книги?

Ирина Михайловна тоже улыбнулась.

– Существует ли она в природе?

Глеб покачал головой:

– Нет.

Ирина Михайловна склонила голову набок и посмотрела на Глеба игривым, оценивающим взглядом, глаза ее заблестели ярче, губы слегка приоткрылись. Глеб только сейчас обратил внимание, что на безымянном пальце у нее нет кольца.

– У меня дома богатая библиотека по магии и мистике, – сказала Гдлян мягким голосом, в котором не осталось ничего официального. – Хотите взглянуть?

– Нет, не думаю, – ответил Глеб.

Она вздохнула:

– Жаль. Вам бы понравилось.

– Не сомневаюсь. Но по вечерам я обычно занят. А днем заняты вы.

– Я поняла. – Ирина Михайловна опять вздохнула и произнесла с грустной иронией: – Жаль, что я не ведьма. Я бы могла вас приворожить.

– Вряд ли. Я крепкий орешек.

Глеб взглянул на часы.

– А как обычно выглядят ведьмы? – спросил он.

– По поводу внешности ведьм существовали разные представления. На севере России считалось, например, что ведьма – это старая некрасивая женщина, которая при желании может превратиться в юную красавицу. А у южных славян, на Украине, ведьма пребывает в облике юной красавицы – девицы или молодой женщины, но внутренняя ее сущность – вредная жуткая старуха, в которую она превращается, когда успевает заманить в свои сети душу мужчины.

– И еще один вопрос, – сказал Глеб. – Как обычно убивали ведьм?

– Вы хотели сказать: женщин, которых принимали за ведьм?

– Да, конечно.

– Существует широко распространенное суеверие, в особенности среди славян и русских, что ведьма или колдун не может умереть, пока они не передали «слово» своему преемнику.

– Слово? В смысле – свой дар?

– Да. Можно сказать и так. Легенды гласят, что, если ведьма этого не сделает, она не сможет умереть. Ведьма способна передать свой дар через простое прикосновение. Ну, или через какой-нибудь предмет. Поэтому люди стараются не касаться умирающей ведьмы – даже стакан воды из рук в руки ей не передают. Есть и другая причина, почему ведьмы не умирают окончательно.

– Какая?

– Жажда мести. Люди всегда верили, что после смерти ведьма может подняться из могилы и навестить своих врагов.

– Но есть же какой-то способ убить ведьму окончательно и бесповоротно? – уточнил Глеб, сам удивляясь серьезности, с которой он задал этот вопрос.

Ирина Михайловна улыбнулась, и в ее улыбке Глебу померещилось что-то бесовское.

– Убить ведьму «окончательно и бесповоротно» очень трудно, – спокойно сказала она. – В Полесье говорили, что ведьма не может умереть, пока не разберут потолок ее дома или пока ее не накроют телячьей шкурой. Агонизирует ведьма страшно и долго. К месту, где она умирает, сползаются и слетаются насекомые, чтобы проводить ее в ад.

Глеб обдумал ее слова и спросил:

– И есть более простые способы убить ведьму – без телячьей шкуры и разобранной крыши?

– Более простой способ? – Ирина Михайловна усмехнулась: – Огонь. Но в этом случае ведьма должна сгореть дотла. Есть еще пара способов. Можно похоронить ведьму лицом вниз или пробить ей грудь осиновым колом.

Ирина Михайловна взглянула на часики.

– Глеб Олегович, мне пора. Вот моя визитка. – Она протянула Корсаку визитную карточку и, когда он ее взял, на секунду задержала его руку в своей. – Буду рада, если вы позвоните, – сказала она.

– Ты все купила? – спросил Андрей Темченко.

Лиза кивнула:

– Да. Видеокамеру и штатив. Ноутбук я одолжила у двоюродного брата.

Андрей с любопытством осмотрел компьютер-лэптоп, который она поставила на тумбочку.

– «Фу-жит-су», – прочел он марку. – Это хорошая фирма?

– Да, вполне.

– У него трещина на крышке.

– Она не влияет на качество.

– Ты уверена?

Лиза кивнула:

– Да. И памяти у него свободной много – целых сто гигабайт.

Темченко усмехнулся:

– Мне это ни о чем не говорит. Дай посмотреть видеокамеру.

Лиза достала из пакета небольшую цифровую камеру «Джи-Ви-Си» и протянула Андрею. Он взял, повертел в руках.

– Как она вам? – спросила Лиза.

– Очень маленькая и легкая, – ответил он. – Как будто игрушечная. А эта штука правда хорошая?

– Да. Мне сказали, что она последнего поколения.

– Хорошо. – Он протянул камеру Лизе. – Установи ее на штатив и направь на окно. Ты сможешь ее отрегулировать?

– Наверное. Мне объяснили в магазине, как ею пользоваться.

– Хорошо, – снова сказал он и закрыл глаза, чтобы немного отдохнуть.

Лиза посмотрела на него сочувственным взглядом и тихо сказала:

– Андрей, я могу попроситься у доктора Чурсина подежурить сегодня.

Он, не открывая глаз, покачал головой:

– Не надо. Главное – не забудь включить видеокамеру перед уходом.

– Ладно.

– И установи ее в метре от окна. Так, чтобы не было заметно с улицы.

Лиза занялась установкой и подключением видеокамеры. Темченко некоторое время вслушивался в эти звуки, а потом, сам того не заметив, задремал.

Сделав работу, Лиза повернулась к Андрею и хотела его окликнуть, но услышала ровное дыхание и, поняв, что пациент спит, потихоньку вышла из палаты.

* * *

Они стояли посреди ночного леса. По темному небу ползли облака, похожие на разводы извести. За спиной у Андрея зашелестел листвой ветер.

Он оглянулся на черные деревья, тускло освещенные луной, снова перевел взгляд на лицо Виталика Борзина. Тот выглядел испуганным, но вместе с тем – лихорадочно возбужденным. Виталик облизнул пересохшие губы и хрипло выпалил, обращаясь к трем друзьям, стоявшим рядом:

– Вы должны мне помочь! Должны, ясно?!

– Я тебе ничего не должен, – сказал Игорь Пряшников. Губы у него мелко дрожали – так же, как и голос.

Андрей Ройзман, сосредоточенный, хмурый, покосился на охотничий домик, окруженный деревьями, и сказал:

– Мы сделаем это. А потом забудем навсегда.