– Я не стану в этом участвовать, – заявил Игорь Пряшников. – Это… это неправильно.

– Это единственный выход, – сказал Андрей. – Для всех нас.

– Или все, или никто, – подтвердил Ройзман, глядя Игорю в глаза. – Решай, ты с нами или нет?

Пряшников поежился от нового порыва ветра.

– Я с вами, – выдавил он наконец. И добавил: – Но все равно это неправильно.

– Тогда за дело, – предложил, возбужденно подрагивая, Виталик. – Мы должны успеть до рассвета, у нас мало времени!

Пряшников достал из кармана ветровки бутылку с недопитой водкой, снял крышку и отхлебнул. Ройзман посмотрел на него с осуждением.

– Гош, тебе обязательно пить? – раздраженно спросил он.

– Обязательно, – хмуро ответил тот. – Если я не выпью, то сдохну от страха. Как только представлю, что она все еще там, меня в пот бросает.

Он замолчал, потом медленно повернул голову и уставился на охотничий домик. Друзья последовали его примеру и тоже посмотрели на мрачное бревенчатое строение, освещенное лунным светом.

– А если это не сработает? – глухо спросил Пряшников. – Если Светлана не права.

– Светлана? – словно опомнился Виталик. – Кстати, а где она?

Парни посмотрели на небольшой пригорок. Светлана сидела там, на сломанном и упавшем дереве, подняв воротник плаща и закутав горло шарфом.

Виталик сжал кулаки. Заметив это, Пряшников сипло сказал:

– Ты ее не тронешь, понял?

Борзин посмотрел на него горящими глазами.

– Но она может…

– Я сказал: ты ее не тронешь, – повторил Пряшников.

– Тише, – урезонил их сдержанный Ройзман. – Не ссорьтесь. Мы должны держаться вместе, если хотим сделать все как надо.

– Согласен, – кивнул Виталик. – Если все решено, то нечего больше тянуть. Идем!

И он первым двинулся в сторону охотничьего домика. Темченко пошел было за ним следом, но остановился и испуганно посмотрел на дом. Он показался Андрею похожим на огромный почерневший от копоти череп с дырами окон-глазниц. Дом вдруг шевельнулся, задрожал, ожил и проговорил, шамкая челюстью рассохшегося крыльца:

– Я ПРИДУ ЗА ТОБОЙ! Я ПРИДУ ЗА ТОБОЙ!

Андрей проснулся весь в поту. В полумраке палаты он не сразу понял, кто перед ним. Лишь когда человек в белом халате заговорил, Темченко перестал дрожать и пришел в себя.

– Вам снятся дурные сны? – спросил Чурсин.

– Да, доктор, – хрипло пробормотал он. – Все время. Вы можете избавить меня от них?

Чурсин покачал головой:

– Боюсь, что нет.

– Может, дадите мне какую-нибудь таблетку?

– Уже дал, – улыбнулся врач. – И не одну. Ваш организм напичкан лекарствами. В том числе и наркотическими препаратами. Это приносит облегчение вашему телу, но не разуму и психике. Более того, впереди вас ждет множество неприятных часов и даже дней, когда мы будем избавлять вас от наркотической зависимости. Увы, это единственный путь к выздоровлению, и другого не существует.

Взгляд доктора упал на штатив с видеокамерой.

– Что это такое? – удивленно спросил он.

– Видеокамера, – ответил Темченко.

– И что она здесь делает?

– Я… пытался снять закат.

– Закат? – Чурсин посмотрел в окно. – Но там только дома, и никакого горизонта. И вообще, окно выходит на восток.

– Да. Но в стеклах дома напротив отражается закатное солнце. И это очень красиво.

– Гм… – с сомнением проговорил доктор и потер пальцами подбородок.

Темченко улыбнулся:

– Евгений Борисович, у меня здесь не так много развлечений. Кроме того, это единственный способ полюбоваться на закат. Мне ведь нельзя вставать. Надеюсь, вы не заберете видеокамеру?

– Да… То есть нет. Конечно, не заберу. Но впредь, если вам в голову придет еще какая-нибудь гениальная мысль, не забудьте поделиться ею со мной. Хорошо?

– Договорились, – сказал Андрей.

– Подать вам видеокамеру?

Андрей чуть заметно качнул головой:

– Нет, пока не надо. Я позже попрошу кого-нибудь из сестер.

– Как скажете. Выздоравливайте!

Доктор ушел, и Андрей остался в одиночестве. Впрочем, ненадолго. Не прошло и десяти минут, как дверь открылась и вошла Лиза. Скользнув взглядом по палате (лицо Андрея, видеокамера, снова его лицо), она плотно прикрыла за собой дверь.

Темченко улыбнулся – Лиза напомнила ему диковатую, но ласковую лань. Такая же худенькая и угловато-грациозная, с такими же огромными и доверчивыми глазами.

– Я ждал вас весь день, – с упреком сказал Темченко.

– Простите, – смущенно проговорила Лиза, – я не могла прийти раньше. С утра была в лаборатории, а потом в соседнем отделении. Там нужно было…

– Ладно, – нетерпеливо перебил ее Андрей. – Лиза, давайте посмотрим, что сняла видеокамера.

– Хорошо. – Она подошла к тумбочке, открыла крышку ноутбука. – Сейчас открою файл с записью.

Действовала Лиза не очень-то умело, вновь вызвав у Андрея улыбку. Впрочем, улыбка у него была бледной и напряженной. Наконец девушка повернула компьютер экраном к нему и нажала на кнопку «пуск».

Около минуты они молча смотрели видеозапись. Часть палаты, широкий белый подоконник, окно. Дальше – темное пространство и фонарь, тускло освещающий дорогу. Первой тревожное молчание нарушила Лиза.

– Ничего не происходит, – осторожно сказала она.

– Прокрути немного вперед, – попросил Темченко.

– Хорошо.

Лиза включила ускоренный просмотр. Прошло тридцать пять минут записи, а на экране по-прежнему ничего не происходило.

– Наверное, я ошибся, – сказал Темченко. Как показалось Лизе, с облегчением.

– А что вы ожидали там увидеть? – поинтересовалась она.

– Я ожидал…

Вдруг Андрей осекся. Глаза его расширились, губы дрогнули.

– Останови! – хрипло воскликнул он.

Лиза нажала на «паузу» и всмотрелась в экран.

– Возле фонаря кто-то стоит, – неуверенно проговорила она.

– Ты ее тоже видишь?

– Да. Только… я не уверена, что это «она». Запись не очень четкая, видно только силуэт.

– Включи дальше! – взволнованно велел Темченко.

Лиза послушно щелкнула клавишей, и видеозапись ожила. Прошла минута. Другая. Темный силуэт возле фонаря не двигался.

– Странно, – пробормотала Лиза. – Эта женщина… Она ведь совсем не…

Фраза оборвалась, Лиза хрипло вскрикнула. Андрей задрожал, волосы у него на голове приподнялись от ужаса. Женщина, до сих пор абсолютно неподвижная, молниеносно переместилась, и вот уже страшное бледное лицо заглядывало в окно палаты.