Черт побери, лицо мертвого так исказилось, что Роберт его и не узнал. Гнусная личность, арестован по подозрению в убийстве малолетнего. Весь город только об этом и шумит. Давно уж в их местах не было такого злодейского преступления, какое совершил этот маньяк. Никакой жалости к нему Роберт не испытывал. И почему-то был уверен, что причина смерти вовсе не выстрел из ружья, раскроивший ему грудь. Так или иначе, его убийца свершил правосудие.

– А следов, знаков каких-нибудь не нашли?

– Разве что вон там… – И пожилой охранник, видимо в этот момент мечтавший о пенсии как о земле обетованной, указал куда-то влево.

Роберт повернул голову и поначалу ничего странного не увидел. А когда разглядел, то глазам своим не поверил. Следы ног тянулись от противоположной стороны двора к стене. Роберт Бодизен подошел и присел, чтоб рассмотреть их. Время как будто остановило свой бег, и он почувствовал, как за ним наблюдают поколения краснокожих. Как много раз до него, человек, в чьих жилах текла кровь индейцев, присел на земле, изучая следы.

Одно скажу: пес был явно чем-то напуган…

Ему вспомнились слова Джима Маккензи, и он чувствовал, как у него самого волосы от страха встали дыбом. Под полуденным солнцем, в лоне цивилизации, он ощутил холод, идущий из глубин непознанного, которые испокон веков пугали род человеческий.

Перед ним были следы босых ног взрослого мужчины. Следы, поражающие четкостью контуров. Но вместо того чтобы оставлять углубления в земле, они, напротив, были рельефно выпуклыми, словно человек, оставивший следы в тюремном дворе, явился сюда из преисподней.

Джиму пришлось ждать Роберта более полутора часов. После того как Эйприл и Сеймур уехали, он вошел в здание полиции и обратился к сидящей при входе женщине в штатском. Очков, разумеется, не снял и потому в ответ на свое обращение получил рассеянно-вежливый ответ, чего, собственно, и добивался. После краткого телефонного разговора женщина предложила ему пройти и подождать в приемной – к нему выйдут.

Он уселся на пластиковый стул в приемной и все полтора часа просидел один – никто к нему не вышел. И долгое ожидание, как ни странно, не вызвало у него никакой досады. Напротив, эта передышка, оказывается, была ему нужна, как глоток воды в пустыне. Ему просто необходимо было вот так остановиться и проверить все свои расчеты, которые, как выяснилось, были ошибочны.

В несколько часов вся жизнь переменилась. Ощущение такое, что он задыхается под водой, на темной глубине, ему совсем нечем дышать, потому что сюда не доходят пузырьки воздуха с поверхности. Возвращение домой разрушило, свело на нет все, в чем он годами был совершенно уверен. Столкновений с прошлым в жизни не избежать. Иногда их можно отложить, но рано или поздно люди из прошлого явятся, чтобы занять положенное им место в настоящем.

Встреча с Эйприл смутила его, заставила испытать неведомую до сих пор неловкость, когда он меньше всего этого ждал. Встреча с Аланом выявила его непростительную трусость и малодушие. Встреча с Суон подтвердила, что человек неумолимо одинок и днем, и в бессонные ночи.

А встреча с Сеймуром наполнила душу щемящей тревогой, как будто подвела итог всем пережитым до сих пор неприятным ощущениям.

Он жил ощупью, не отдавая себе отчета в том, что происходит вокруг, и был совершенно уверен, что его оценка жизни единственно правильна и никаких иных трактовок быть не может.

Джим Маккензи учился, путешествовал, водил вертолеты.

Потянуть ручку на себя и взмыть в небо… Это в самом деле его страсть или просто ловко замаскированное бегство от действительности?

Ответа он, конечно, боится, но сам вопрос – вот что приводит его в настоящий ужас.

Он так глубоко ушел в свои мысли, что и не заметил, как полусонное полицейское царство словно бы всколыхнулось. На фоне суетящихся полицейских перед глазами вырос Роберт Бодизен. Посредине лба глубокая складка, а лицо такое, словно он увидел то, что человеку видеть не дано.

Джим приподнялся было, но детектив знаком усадил его обратно.

– Прости, Джим. У нас тут черт знает что. Подожди меня, пожалуйста. Я приду, как только освобожусь.

Джим даже не успел кивнуть, как он испарился. Интересно, что за камень упал в это стоячее болото и так взбаламутил его?

Он вновь откинулся на пластиковое сиденье, приготовившись к долгому ожиданию. Примерно через полчаса в приемную вошел полицейский в форме, ведя за собой белокурую красотку.

– Прошу вас, мисс Стюарт. Подождите здесь, пожалуйста. Детектив приносит свои извинения, у него срочное дело. Он примет вас, как только освободится.

Блондинка села слева от него и положила сумку на соседний стул. Джим рассеянно скользнул по ней глазами и получил в ответ такой же отвлеченный взгляд. Вне всяких сомнений, прежде он бы такую женщину не пропустил, но сейчас он уже не может позволить себе ни пропускать удары, ни зарабатывать очки. Все так быстро, так неожиданно переменилось, и былые игры предстали ему тем, чем были на самом деле, – бессмысленными и бесплодными попытками продлить юность.

Перед глазами опять возникла мордашка Сеймура.

Черты и глаза, несомненно, от Эйприл.

Но цвет кожи и эти блестящие черные волосы…

Когда он спросил, сколько ему лет, Эйприл ушла и от вопроса, и от его взгляда.

Он еще долго сидел на пластиковом стуле в компании белокурой девицы и своих беспросветных мыслей, безответных вопросов, время от времени поднимаясь и выходя на улицу, чтобы посмотреть, как там в фургоне его Немой Джо. Несмотря на неоднократные приглашения, пес ни разу не изъявил желания вылезти из «рэма».

Возвращаясь после очередной «гуманной» миссии, он увидел в дверях парня в синей полицейской форме.

– Мистер Маккензи?

– Да.

– Агент Коул. Пойдемте со мной. Детектив ждет вас.

Джим проследовал за парнем по разным коридорам, то и дело встречая полицейских с висящими у пояса наручниками и в фуражках с солнцезащитным козырьком, поднялся на лифте и наконец очутился перед стеклянной дверью кабинета, за которой царил приятный полумрак. Джим снял очки и сунул их в карман рубашки. Агент Коул взялся было за ручку, но тут же передумал и два раза негромко стукнул костяшками по деревянной раме.

– Войдите.

Дверь открылась, и Джим увидел письменный стол, содержащийся в безупречном порядке, а за ним человека, которому этот порядок был нужен как воздух.

Роберт указал ему на стул.

– Заходи, Джим, садись.

– Это же надо, сколько стульев в полицейском управлении.

Роберт натянуто улыбнулся и отпустил агента:

– Можешь идти, Коул. Как только будут результаты, сообщишь мне.

– Слушаюсь, детектив.