И вот теперь они стоят, как три идиота, среди сотен аккуратно разложенных тел, и Лайку с трудом удается уговорить себя, что в этом нет ничего мистического и дурного. Он даже знает, кто это сделал – видна маниакальная страсть к порядку. Только одна его знакомая могла занять себя таким сомнительным делом, чтобы не скучать в одиночестве. А вот, между прочим, и она, появляется в дальнем конце огромного холла, волочит очередную «жертву», приспособив под транспортировку бот-пылесос.

– Тея! – окликает он ее, и голос эхом отдается от напоенного тишиной купола жилого модуля.

Она вздрагивает и оборачивается. Стоит на месте с несколько секунд, а после, к полной неожиданности Лайка, бежит к нему через весь зал и бросается на шею. Прижимается, как родная, всхлипывает. Он в ответ неловко постукивает ее по плечу:

– Ничего, ничего, мы уже здесь.

Стрелка и Гагарин неловко топчутся в отдалении, смущенные этой сценой. Лайк и сам не знает, как так вышло, но он ни словом не обмолвился в полете, что знает ту самую девушку, которую надо вывезти из колонии. И теперь он смотрит на коллег, разводит руками, насколько ему это позволяет ситуация, и кратко поясняет:

– Сестра моей девушки.

От этих его слов Тея вздрагивает, вся собирается и разжимает объятия. Утирает слезы тыльной стороной ладони и показывает куда-то в центр зала:

– Вон она, можешь посмотреть.

Лайк только этого и ждал. Быстрым шагом он направляется к тому месту, которое указала девчонка, и уже издалека видит ее, Кристину. Она лежит на спине, руки сложены на груди – не хватает только хрустального гроба. Он почему-то представлял, что она будет бледной, безжизненной, пустой. Но нет, все смотрится так, будто любимая прилегла вздремнуть на часок – щеки румянятся, ресницы изредка подрагивают. Лайк замечает, что именно под Кристиной подстелен спальник, и эта деталь теплом отзывается в его душе – младшая позаботилась, как могла, и есть в этом что-то ужасно трогательное.

– Жутко видеть ее такой, – неожиданно произносит Тея за его спиной. Он и не слышал, как она подошла.

– Это ненадолго, – успокаивает ее Лайк, – мы либо разберемся уже здесь, либо заберем ее на Землю.

Она кивает, мнется, а потом задает, наконец, тот вопрос, который ей не терпится озвучить:

– Как ты здесь оказался?

– Долгая история, которую ты не захочешь слушать. Считай, что я просто оказываю услугу Алисе.

Тея хмурится и следующий вопрос задает уже не таким робким тоном:

– Откуда у тебя биологическое тело?

– Из лесу, вестимо.

Отговорка злит ее еще больше:

– Лешка, твою сингулярность! Ты можешь хоть раз побыть серьезным и нормально ответить?

Он с трудом отрывает взгляд от Кристины и переводит его на Тею. Смотрит пристально, серьезней, чем когда-либо, и медленно проговаривает:

– Могу. Но не хочу.

И надеется, что девчонка поймет намек. К счастью, она действительно понимает и не пытается дальше развивать тему. А даже если ей и хотелось, то к ним уже приближаются Стрелка и Гагарин. Последний по своей излюбленной привычке широко улыбается, кратко представляет себя и свою спутницу, а потом сразу переходит к делу:

– Ну что, разбиваемся на фронты работ? Лайк, лучше тебя с биониками никто не разберется, можешь браться за анализ. Мы со Стрелкой в Центральное, проверять системы.

Его перебивает Тея:

– Результаты диагностики уже готовы, данные с камер я тоже слила. Пойдемте, все покажу.

– У тебя был доступ? – вскидывает брови Стрелка.

– Да, Алиса дала данные учетки Коростылева, чтобы я не сидела тут без дела вторые сутки. Мне и одних хватило.

Прибывшая троица переглядывается. И все понимают, что значат эти взгляды: «Алиса дала права доступа неизвестной девчонке-археологу?». Лайк сразу же берет эту мысль на заметку, уж слишком странно она выглядит. А еще он вспоминает, что непременно нужно будет улучить момент наедине с Теей и расспросить ее о той ерунде, из-за которой все началось: что там была за болезнь и что за находка на берегу Лигеи. Он придирчиво всматривается в девушку: больной она не выглядит. Уставшей, измотанной, напуганной – да, но в остальном никаких признаков «тяжелого состояния», о котором ему говорила Кристина. Нужто он вписался во все это безобразие по ложной тревоге? И ловит себя на подленькой мысли, что искренне расстроится, если узнает, что она здорова, как бык.

Гагарин сразу после ее ответа одаривает Тею лучезарной улыбкой и безмятежно говорит:

– Вот и отлично, меньше возни – быстрее управимся. Веди. Доберемся до Центрального – свяжемся с Алисой, поставим ее в известность, что никто из нас пока не отрубился. А ты, Лайк, занимайся нашими спящими красавицами. Оборудование при тебе?

Лайк вместо ответа кивает на кейс, который стоит у его ног. Стрелка и Гагарин в ответ синхронно взмахивают своими комплектами.

Они уходят в прекрасном настроении, и Лайк тоже с воодушевлением берется за работу. В этом плане их брат всегда похож: сходит с ума от безделья, но стоит на горизонте появиться сложной задаче – как в глазах разгорается огонь азарта.

Он методично распаковывает инструменты и придирчиво сверяется со своей памятью, которой в устаревшей версии айлайфа не так уж и доверяет, мысленно перечисляет: измеритель активности мозга, система анализа бионического тела, ремонтный комплект, сменные жидкости, закупоренная капсула с агрессивными нано-ботами и – тут у него прерывается дыхание – анализатор сознания новейшей модели, за который он если бы и не продался в рабство, то уж точно прошел бы пешком всю трассу вокруг экватора. Сколько лет он бился над разработкой полноценного сознания для своих персональных помощников, а с этой штукой можно было бы добиться результата за неделю, проанализировав десяток-другой настоящих сознаний. Ему уже не терпится испытать аппарат в действии. Он склоняется над Кристиной, готовит оборудование… но в последний момент отдергивает руки и переходит к ее «соседу» – мужчине, который лежит рядом на полу.

На вид ему лет сорок – по последней моде –, крупное телосложение, со вкусом сделанное лицо, мужественное, но не грубое. Лайк цепляет к вискам датчики и запускает анализ. Из алисиных инструкций он знает теорию работы анализатора, но на практике все идет не так. Данные, которые выводятся на визуальное поле, не сходятся ни с одной из моделей инструкции. Сознание нельзя назвать ни активным, ни деактивированным, ни спящим. Ладно, этот вопрос пока можно отложить и собрать остальные данные. Возможно, физическая работа мозга и показатели тела прояснят ситуацию.

Еще минут десять он возится с приборами и собирает показатели, тщательно сверяя их с таблицами, выуженными из памяти. В работе