— Это такие шуточные заклинания кратковременного действия. Они незаметны в неактивной форме, но если их что-либо запустит…

— Без тебя знаем, Рок, — перебил его старший гном и снова посмотрел на меня, теперь уже с сочувствием. Видать, на своей шкуре всех этих щекотунов-зевунов-чихунов испытал, когда поступил в АРиС.

— Что же активировало заклинание Катарины? — От голоса Сальдозара веяло холодом. Почти как тогда, в лазарете.

— Поцелуй, — влезла в разговор потушившая горящие занавески мавка. — Этот идиот высокородный к ней целоваться полез, ее и скрючило, — хихикнула она, указав на пострадавшего княжича. Когда, интересно, заметить все успела? Мне казалось, она только потолки разглядывать умеет и в своих мыслях витать. Ан нет, наблюдательная оказалась мавочка, но все равно странная.

— Поцелуй, — без каких либо эмоций повторил Сигурд, кивнул и направился ко мне. А я невольно отползла подальше, к самому краю магического купола. — Лар, сними свою защиту, — потребовал блондин, глядя на меня сквозь темные стекла очков, линзы которых на этот раз отливали синим.

— Зачем? — спокойно спросил сильф. — Ведьмочка не пострадала. А глупое студенческое проклятие, если само не развеялось, мы уж как-нибудь с нее снимем. Верно, ребята? — спросил он, взглянув на подтянувшийся к нам народ.

— Верно! — гаркнул седой гном, который меньше всего подходил под описание «ребят».

— Снимем-снимем, — закивал обеими головами шлепнувшийся вниз дракон. Не очень крупный, чуть больше человеческого роста. Разве что хвост длинный и крылья большие.

— Мы справимся, мастер Сальдозар! — спустился с карниза и остроухий покоритель вершин, причем спустился не без помощи огромной стрекозы. — Вы лучше подлечите красавчика-оборотня. Его так покидало, так поломало… — Эльф горестно вздохнул, погладив пучеглазую летунью.

— А есть ли на ней еще «щекотун», проверим поцелуями, — многообещающе улыбнулась мне мавка.

— Лар-р-р! — Мне послышалось или господин Зимняя стужа умеет рычать? — Сними. Свою. Защиту, — делая паузы между словами, повторил василиск. — Или я взорву ее к чертовой бабушке, и здесь начнется второй виток локального апокалипсиса.

— К бабушке не надо, — ни капли не испугался его тона наш крылатый преподаватель. — Бабушки у чертей такие, что сегодняшние неприятности пустяком покажутся, — сказал он, и все студенты, заметно напрягшиеся от слов Сигурда, расслабились и заулыбались. Что удивительно, уголок рта блондина тоже дернулся в чуть заметной, но все же улыбке.

— Силарин, Кати надо осмотреть в лазарете. Это уже не первый случай и, думаю, не последний, — более дружелюбно произнес он, обернувшись к сильфу, с которым явно был на короткой ноге.

— Надо так надо, — нарочито громко вздохнул Кейсар. Сделав всего два коротких пасса руками, он лишил меня магического прикрытия.

— А мое мнение никого не интересует? — пробормотала я, переводя взгляд с брюнета на блондина и обратно. На однокурсников не смотрела, не до них как-то было. — Я не хочу в лазарет! — И начала подниматься с пола. Проклятие действительно больше не беспокоило. От липкой дряни, ползавшей по мне, остались лишь вызывающие нервный озноб воспоминания. Может, и правда всего лишь шутка для новичка была?

— Не хочешь? — мило улыбнулся мне чертов лекарь и тут же добил уверенным: — А придется. — И, чтоб его рыбрарии покусали, опять снял свои проклятые очки! Вот только я от взгляда серебристо-серых глаз не закаменела, как Каин. — Иди ко мне, Кати, — сказал мягко, словно ребенка уговаривал. — Ехтиндра лучший специалист по проклятиям во всей АРиС и за ее пределами. Ну же? — Он протянул мне раскрытую ладонь, предлагая самой преодолеть разделявшие нас пару шагов.

Самой? К нему? Да ни за что!

Но вместо того, чтобы остаться на месте, я, зачарованная его взором, двинулась вперед. Подошла, отдала свою дрожащую руку в плен прохладных мужских пальцев, а потом, продолжая неотрывно смотреть в лицо василиска, прошептала так жарко, страстно, пылко, словно в любви признавалась:

— Я вас ненавижу, Сигурд Сальдозар!

— Ненавидь, Катюша, — ответил он, наклонившись ко мне так, чтобы другие не слышали. — Только живой и здоровой будь, чтобы ненавидеть. — Надев очки, блондин подхватил меня на руки и понес в мерцающее зарево открытого портала.

— Но как же Каин? — с откровенной обидой в голосе спросил эльф.

— За ним сейчас придут санитары с носилками, — не оборачиваясь, бросил лекарь. — Кости вправлять надо в подходящих условиях.

Я же, не в силах сопротивляться охватившим меня чувствам, обняла лекаря за шею и спрятала лицо на мужском плече. Гад он, конечно. Но так приятно, когда этот гад меня бережно прижимает к себе и шепчет в волосы, что все будет хорошо, потому что он об этом позаботится.

Эллис

После обеденного перерыва, запомнившегося вредоносным заклинанием, я развлекалась тем, что перебирала варианты неопасной, но обидной мести, а не шибко изобретательные одногруппники держались от меня на расстоянии. В столовой кучковались за отдельным столом, перешептываясь и поглядывая в мою сторону, в аудитории расселись по партам, предпочитая не занимать место по соседству со мной. Я не возражала. Даже втайне радовалась их поведению. Бабушка права, нормально сходиться с людьми у меня не очень-то получается. Виной тому как сложный характер, так и привычка к уединении. Все-таки я не в городе выросла, а в дремучем лесу. Училась на дому, причем не только по магической, но и по школьной программе, изредка выбиралась за покупками и просто на цивилизацию поглазеть, а дружила с местным зверьем да с нечистью. Поэтому, когда Арина решила отправить, меня поступать на старшую ступень школы магов и травников, я не очень-то обрадовалась.

Не стану лукавить, новая жизнь мне понравилась. Интересные предметы, увлекательные практические занятия, вечеринки, устраиваемые ребятами, и походы с однокурсниками на ночное кладбище, чтобы погадать на суженого или суженую. А уж ловля таинственной «халявы» чего стоила! Вспоминать без слез (которые от хохота) невозможно. Близких друзей в старой школе я, конечно, не завела, но приятелей хватало. Жаль, что все они скромно смолчали, когда Рэдгрувер потребовал не допускать меня на второй курс. И преподы, благоволившие мне весь год, тоже предали. А может, и хорошо, что все так вышло? Зато я узнала, какова цена их расположению.

Судя по расписанию, переписанному в блокнот, после обеда у нас стояло две пары, которые должен был вести тот таинственный куратор, активно обсуждаемый девицами. В ожидании его прихода я безбожно зевала из-за вновь накатившей усталости и думала, что надо бы выпить бодрящего зелья. А то вместо приготовления кактусовки для орсизов я вырублюсь прямо в логове змея. И хорошо, если не лицом в тарелке с обещанными отбивными. Пряча за ладошкой очередной зевок, увидела входящего в класс парня, которому на вид было чуть больше двадцати, и даже рот захлопнула от удивления, ибо Сигурда Сальдозара, курирующего нашу специальность и раз в неделю читающего лекции студентам, представляла совсем иным. И, судя по кокетливому щебетанию одногруппниц, называвших преподавателя Сверром, не ошиблась. Водрузив на стол у стены четыре черных саквояжа, которые притащил с собой, парень оглядел одним глазом присутствующих (второй прятался за косой челкой антрацитово-черного цвета) и, остановившись на мне, констатировал: