вместе со мной. Но мы оба знали о невозможности этого — она была связником, а мне предстояло воевать.

Глава X

Разрешите познакомить вас с двумя короткими положениями, которые помогут нам лучше понять то, что происходит. Первое — официальное определение контрразведывательной деятельности, данное Министерством обороны: «Любые действия, предпринятые в целях предотвращения, блокирования, подрыва или сдерживания шпионажа, саботажа и тому подобных действий со стороны иностранных правительств или отдельных лиц и организаций».

Второе — согласно уставу частей специального назначения ВМС США, которым я руководствуюсь в своей деятельности, я имею право на любые акции, даже влекущие за собой летальный исход для потенциального противника, «обеспечивая безопасность систем ядерного вооружения или другого оружия, утрата которых может нанести непоправимый ущерб национальной безопасности Соединенных Штатов».

Теперь, когда вы знаете, как все это звучит на концелярите, разрешите изложить смысл положений на нормальном языке. Я усадил своих парней и объяснил, что время работает против нас, и мы преследуем предателя и шпиона. Я добавил, что мы действуем на свой страх и риск. Если попадемся, то нас не просто вышибут со службы а, что вполне возможно, упекут в тюрьму. Я сказал, что если кто-то хочет отказаться от участия в этом деле, так как операция может поставить под угрозу всю его будущую карьеру, должен сделать это немедленно. Я не против того, чтобы поставить свои погоны на кон, если считаю, что дело этого стоит. Но я никогда никого не заставлю сделать то же самое. Мне требовались добровольцы. И я обрадовался, когда мои джентльмены удачи, как один, сделали шаг вперед и в один голос завопили: «Папочка, папочка, пожалуйста, возьми нас с собой!»

Решив вопрос с личным составом, я объяснил ребятам, что дело может принять опасный оборот в любое мгновение, и поэтому они должны иметь при себе личное оружие. Это решение также ставило под угрозу их карьеры. Личному составу ВМС запрещается носить личное оружие во время нахождения на территории континентальных Соединенных Штатов. Исключения из этого правила допускаются только в экстраординарных случаях, но и тогда должно быть получено специальное разрешение самого высшего командования. Ну, а поскольку я, кажется, и был самой высокой инстанцией при проведении нашей маленькой секретной операции, то решил дать разрешение всем ее участникам, начиная с себя самого.

Проводя операцию вроде моей, вы не будете таскать с собой мандат от председателя Объединенного комитета начальников штабов с приблизительно таким текстом: «Уважаемый г-н полицейский! Разрешите, пожалуйста, этому симпатичному парню делать все, что он хочет, так как он действует по моему поручению». В подобных случаях требуется действовать на свой страх и риск. И если я попадусь, то сам должен буду позаботиться о том, чтобы выйти сухим из воды.

Стиви Вандер закатил мне истерику в духе Марии Каллас,[30] когда я запретил ему участвовать в операции. Ему предстоит сидеть дома и готовиться к экзаменам на следующий чин. В наши дни постоянных сокращений личного состава, досрочного увольнения на пенсию и урезания бюджетных ассигнований экзамены проводятся только один раз в год. А те, которые должен был сдавать Стиви, обычно успешно преодолевают не более восьми процентов участников. Поэтому я не хотел, чтобы он завалил их и ждал еще год, а то и вообще вылетел бы со службы без права обжалования.

Ники Гранди тоже не мог участвовать в операции. На борту «Принцессы Нантонга» он не растянул, а сломал свою лодыжку. Сукин сын теперь ляжет в госпиталь минимум на месяц. Таким образом, в моем распоряжении оставались Гатор, Харрис Полпинты, Дак Фут, Пик, Нод Ди Карло и Бумеранг. Как принято у боевых пловцов и «Морских котиков», я разбиваю группу при проведении операции на пары. Поэтому, чтобы довести число людей до нужного количества, я позвонил на базу «лягушек» в Литл-Крике, где в это время находился один любитель развлечений — я зову его «Родент», что значит Грызун.

Через час Родент (его настоящее имя Дэйв, если вас это интересует) уже мчался к нам в своем красном «бронко» со скоростью, которую полицейские скромно называют «скоростью, превышающей все установленные ограничения». У него оказалось шестьдесят дней неиспользованного ежегодного отпуска и был отличный командир, с которым он сразу договорился. Я знал этого офицера, но не буду называть его имени, чтобы не ставить под угрозу его карьеру. В наше время офицеров, не трясущихся за свое место, осталось немного.

Я разбил свою команду на четыре группы. Полпинты и Пик, Гатор и Дак Фут займутся Ли Чайменом. Последний видел меня, и мне не хотелось пока попадаться ему на глаза, чтобы не спугнуть. Таким образом, Родент, Бумеранг, Нод Ди Карло и я будем работать с Коротышкой Бентли.

Бумеранг, владелец «хондаматика», японского мотоцикла выпуска 1978 года с объемом двигателя 750 «кубиков», добровольно взял на себя всю работу, при которой необходим мотоцикл. Он крайне эффективен при движении по улицам города. Помните, как я пробирался через пробки на своем пикапе, а потом пытался припарковаться? В качестве сувенира у меня осталась квитанция штрафа в 200 долларов.

Кратко проинструктировав ребят, я отправил их на разведку — мне нужны были сведения о доме Бентли Брендела, там же в Джорджтауне располагался и его офис, и о месте обитания и работы Ли Чаймена.

Бумеранг и Родент умчались на «бронко». Полпинты и Пик забрали мой пикап, а я уселся за компьютер и занялся поиском информации о Бентли. Через шесть часов я ненадолго заснул, а затем продолжил работу, так как информации было очень много. Покончив с открытыми источниками, я добрался до других, доступных далеко не всем. Там тоже нашлось немало интересного. Видите ли, несмотря на мой облик безжалостного головореза, действующего обычно своими руками, а не головой, я, как и все в наши дни, продумываю и планирую свои действия заранее. Поэтому не позволяйте типам вроде меня вводить вас в заблуждение своей внешностью.

К 9 часам 40 минутам утра мои смертоносные гномы вернулись назад. Они пили крепкий кофе и докладывали о проделанной работе.

Согласно информации Бумеранга, старшего в группе, Ли Чаймен жил в большой квартире в Болстоне, а его офис располагался в Россалине в четырех кварталах от ресторана «Хунань».

Бюро Синьхуа занимало шестикомнатный номер со стальной дверью и комбинационным замком. Электронная система охраны помещения была напрямую связана с китайским посольством на Коннектикут-авеню. У Синьхуа имелись три одинаковые седана «БМВ», находившиеся в охраняемом гараже девятью этажами ниже. За ними постоянно наблюдал сотрудник агентства. Помещение бюро также охранялось