в себе дух Вашингтона и Адамса, Джефферсона и Линкольна, Эйзенхауэра и Кеннеди (президент, согласившийся с предложением Роя Бема в 1961 году создать «Морских котиков»), Рузвельта и Рейгана. Посетите Белый дом сами и потом не сможете отрицать, что ощутили в этот момент громадный прилив патриотических чувств. Это испытывают все — от простых туристов до глав государств и простых офицеров, вроде меня. Белый дом — это приверженность идеям Долга, Чести и Родины.

Не играет роли, кто президент. Вы уважаете институт президентства, а не человека, стоящего во главе его. Первый «морской котик» Рой Бем сказал Джону Ф. Кеннеди, когда тот вызвал его: «Сэр, я не голосовал за вас, но я отдам за вас свою жизнь».

На следующее утро в 8 часов 55 минут я предъявил два документа, удостоверяющих мою личность, у юго-восточного входа в Белый дом, которым вчера воспользовался Бентли. Охрана послала меня к другому входу. В наши дни юго-восточный вход используется только для прохода августейших персон, достаточно важных для получения специального пропуска. Остальные смертные должны проходить в Белый дом через полуподвальный вход в Старое административное здание на Семнадцатой улице.

Я не спал почти всю ночь. Между Вашингтоном и Токио разница во времени 13 часов, и я все время поддерживал связь с Аликс Джозеф и Тошо. Они сообщили мне всю последнюю информацию о развитии событий. Так как у меня дома не было телефона с шифратором разговора, я использовал аппаратуру «Большого Брата». Должен сообщить вам, уважаемые налогоплательщики, что она работает так же хорошо, когда подключена к простому телефону, как и тогда, когда действует через спутник. На этот секретный проект ваши деньги тратились не зря.

Я узнал тревожные вещи. За последние двое суток была отмечена активизация тайной деятельности китайцев в азиатско-тихоокеанском регионе. В трех корейских городах прошли антиправительственные выступления — 12 человек убито. Столица Индонезии Джакарта осталась без электричества. В Токио началась массовая забастовка.

Недавно Пекин резко усилил давление на Сингапур, Индонезию, Японию и Корею, пытаясь заставить их стать членами Паназиатской торгово-военно-политической организации. Что-то вроде смеси стран «Большой семерки» и НАТО. Министр иностранных дел Китая месяц назад нанес визиты своим коллегам в Токио, Джакарте и Сеуле, но его требования были отклонены. И сейчас китайцы наносили ответный удар.

Необычно возбужденная и озабоченная Аликс сказала, что, по ее мнению, китайцы не собирались принять «нет» в качестве ответа и усилили нажим. Усилили нажим! Они просто начали осуществлять серию тайных операций, чтобы направить ход событий в благоприятное для них русло. Аликс сообщала об увеличении числа кодированных передач из Пекина и сделала вывод, что события приобретают опасный характер.

Эта информация заставила сработать мой первобытный инстинкт (тот самый, следующий за инстинктом поиска девочек).

— Подождите, — попросил я Аликс. Затем взял цифровую камеру, вытащил из нее дискетку, вставил в компьютер, просмотрел все фото, сделанные мною на борту «Принцессы Нантонга», и свел их в единый файл. Зашифровав его дважды, я сообщил Аликс: — Передаю факсом три страницы, зашифрованные дважды.

— Ключ?

— Первые пять букв первого кодового слова, обозначающего ваш компартментализированный проект, плюс три последние буквы последнего слова. Затем название обувной компании — когда мы встретились, на вас были ее туфли.

Она рассмеялась.

— Вы очень наблюдательны, Дик. — Через четыре минуты Аликс проговорила: — Я, кажется, знаю этих людей. Проверю еще раз и сразу же свяжусь с вами.

Я рассказывал ей о пропуске Бентли в Белый дом и его доступе к секретным материалам. Она даже охнула от удивления.

По ее мнению, это была плохая новость, но это я знал и сам.

— Послушайте, Дик, — она замолчала, подыскивая правильные слова.

— Что такое, Аликс?

— А наша линия связи действительно безопасна?

— Абсолютно.

Я услышал глубокий вздох.

— За последние шесть часов трое моих лучших… э-э источников были уничтожены.

Теперь я понял, почему она так нервничала.

— Как все случилось?

— Это несущественно. Важно то, что они никак не были связаны друг с другом. Три независимых друг от друга источника. — Она снова вздохнула. — Помните, я говорила вам, что в нашем деле не бывает случайных совпадений.

— Понял.

— Где-то произошла утечка информации, Дик, но я не могу ничего предпринять отсюда.

— Сделаю все, что смогу. Но мне будет почти невозможно добраться до этого, так как я не задействован в ваших операциях и не имею доступа ко многим вещам.

— Я знаю. Но по правде говоря, то, что вы не задействованы в наших делах, и позволяет мне откровенно говорить с вами. Может, со стороны будет виднее? Мне кажется, что здесь я не могу представить себе полную картину.

— Буду держать ушки на макушке, — пообещал я. — Ведите себя пока поосторожней и позвоните Тошо, если вам понадобится защита.

Офицеры в форме Службы безопасности тщательно проверили мои документы — удостоверение личности и пропуск в Пентагон, дважды оглядели меня с головы до ног и внимательно пронаблюдали за тем, как я проходил через рамку металлоискателя. Он зазвенел, и они обыскали меня. Пришлось отдать свою складную пружинную дубинку и короткий нож, который большинство людей принимают за пряжку от ремня. Взяв расписку на «игрушки» и пропуск с надписью «Посетитель», я пропустил его через электронный сканер и направился по узкому коридору к лестнице.

Конечно, в здании были лифты, и хорошие, но я всегда стараюсь подниматься пешком. Офис Пинки находился на южной стороне третьего этажа, а мы, «Морские котики», занимаемся физподготовкой при малейшей возможности.

Что там опять случилось? Извините за задержку. Снова этот назойливый редактор, сияющий из-за того, что поймал меня на неточности. Я написал, что должен был подняться на четыре лестничных марша. Но кабинет Пинки находится на третьем этаже. Значит, по мнению редактора, лестничных маршей должно быть только три. Правильно, но я вошел через полуподвальный вход Старого административного здания, предназначенный для простых людей. Кажется, этому редактору пора начать столь же внимательно читать текст, как это делаете вы.

О’кей. Я поднялся по лестнице на третий этаж, повернул налево, затем направо и пошел длинным коридором с мраморным полом. Стены коридора были заставлены стеллажами с папками. К своему ужасу я заметил на многих из них надписи «конфиденциально» и «секретно».

Большую часть своей жизни я занимался секретной работой. И многое из нее до сих пор остается не известным широкой публике, так как я не могу раскрыть то, что делал и как это делал. Меня можно назвать сорвиголовой, но я с уважением отношусь к секретам и знаю, как их хранить. Поэтому я не люблю, когда