Тод отодвигает ткань, и за ней открывается проход в ещё один зал. Из-за отсутствия столов он кажется более просторным, но на самом деле он такой же, как и предыдущий. «Есть ли конец у их логова?» – посещает меня мимолётная мысль. Тод проходит первым, я следом за ним, трое ребят задерживаются позади, задвигая за собой ткань-мембрану.

Вдоль правой стены, чуть дальше от входа, метрах в пяти, стоят высокие металлические шкафы. Узкие двери каждого из них в верхней части изрезаны полосками перфорации. Что бы там ни хранилось внутри, ему нужен свежий воздух. Я думаю, что там семена или что-то такое, но глаза у меня лезут на лоб от удивления, когда Тод открывает тяжелую дверцу. Шкаф забит стволами. Их серебристая поверхность зловеще бликует в свете круглых плоских ламп, придавленных к самому потолку. Тод что-то проверяет в шкафу.

– Эээ, это?.. – я пытаюсь сообразить, что сказать, но слова не собираются в стройную фразу, я лишь мычу. Единственное оружие, которое я держал в руках, – старое охотничье ружьё деда. Хотя признаюсь, стрелял я когда-то очень даже неплохо. Зрение я унаследовал от деда – он хорошо видел всю свою жизнь и никогда не носил очков.

– Мы будем стрелять? – осторожно интересуюсь я.

– Не сегодня, – произносит Тод и с громким лязгом захлопывает дверцу. У меня на секунду закладывает правое ухо. Внутри свистит. – И вообще, надеюсь, что стрелять не придётся. Никогда, – добавляет Тод.

Я растерянно киваю.

– Советую переодеться. Шмотки можешь кинуть на скамейку там, в дальнем углу.

– Хорошо, – так же растерянно киваю я, поправляя лямку на плече.

Я иду к длинной скамейке, стоящей у самой стены, почти в левом углу. Сажусь и быстро переодеваюсь. Темно-синяя футболка свободно висит на мне. Я явно стал суше и стройнее, а в кедах стопам приятнее, чем в ботинках. Я завязываю шнурок, когда на скамейку плюхается невысокий парень, весь жилистый и сухой. Кажется, словно весь жир из него выпарили, оставив только кости и мышцы, кое-как обтянутые кожей. Его лицо вытянутое, почти прямоугольное, но пропорциональное, в нём есть своя эстетика. Моё лицо круглее и, возможно, бледнее.

– Я Алекс, – он протягивает руку, когда я отрываюсь от шнурков.

– Трэй.

– Ты крутой, говорят…

– Почему?

– Ну не сдрейфил залезть в институт к этим сволочам, – он восхищённо улыбается.

– А, ну да… – пожимаю плечами. – Была нужда, – добавляю я, словно оправдываясь.

– Народ, пора за работу! Разговаривать в другом месте! – кричит нам Тод из середины зала. – Бегом марш! – командует он.

Алекс вскакивает и бежит вдоль правой стены от скамейки. Я следую за ним. Мы наворачиваем несколько кругов по залу. Тод командует выполнить разворот и бежать боком. Через пятнадцать минут разминки мы с Алексом плюхаемся на скамейку. Я тяжело дышу, но постепенно выравниваю ритм.

– Трэй, давай сюда ко мне, – громко произносит Тод.

Я встаю, иду в центр зала, где на полу размечен квадрат со стороной приблизительно в три метра. Слышу, как хрустят мои голеностопные суставы. Внутри них невидимая сила словно сдвинула косточки, которые нещадно трутся друг об друга. Кто-то гасит боковое освещение. Высвечен только центр.

– У нас здесь что-то вроде тренировочного зала, – поясняет Тод. – Здесь мы учимся быть сильными, как животные в естественной природе.

– Ага, – киваю я.

– Чем-нибудь занимался? – спрашивает Тод.

В это время ещё несколько человек заходят в помещение. Из-за ослепляющего центрального света я могу разглядеть лишь их силуэты.

– Немного рукопашным.

– Сколько?

– Около года.

– Хорошо, давай на разогрев.

– Без защитных шлемов? – спрашиваю я.

– Да, – резко отвечает Тод. – Полицейские и охранники «Плазмиды» не будут ждать, пока ты напялишь на голову шлем, – ёрничает Тод.

– Понял. Давай!

Как только я успеваю выжать из себя «давай», тело Тода разворачивается в идеальную стойку, чистую и технически выверенную. Мне становится жутко. Я смотрю в его глаза, обычно они кажутся серыми, но сейчас, в тусклом свете, они выглядят обжигающе-зелёными. Две глубоких борозды очерчивают верхнюю часть переносицы, там, где она переходит в лоб. Он суров и сосредоточен.

Тод ждёт моей атаки. Я прикидываю, как начать бой. Его руки длинные, он выше меня на две головы, даже до челюсти не дотянусь. Нужна быстрая тактика на опережение. Пригибаюсь и пробую схитрить. Приближаюсь к Тоду. Чуть выбрасываю левую руку, тут же убираю и одновременно правым кулаком бью в бок под левый локоть Тода. Это, скорее, не удар, а касание, но даже оно заставляет его напрячься. Он чуть отходит, пригибается. Делает несколько коротких движений. Не могу понять, чего он добивается. Спустя всего мгновение правая рука Тода летит мне прямо в челюсть. Шея неприятно хрустит. В глазах темнеет.

– Ещё! – кричит он.

Тод издевается. Он специально делает несколько движений, подражая мне, чтобы сбить меня с толку. Что ему от меня нужно? Зачем здесь надо мной подтрунивать? Я и так знаю, что он сильнее и ловчее. Видно, что он тренировался годами. К моим щекам приливает кровь, злость растекается по телу, руки заполняет энергия. Я бросаюсь на Тода. От неожиданности он отскакивает чуть назад и в бок. Моя пятка ударяет его в низ живота, он разворачивает корпус и резко подаётся на меня всем телом. Если бы рёбра могли скрипеть, я бы услышал их звук. Боль пронзает бок, дышать становится труднее, но я держусь. Я не позволю Тоду выставить меня слабаком.

Пусть Раварта знает, что я тоже способен постоять за себя – и за неё. Я выбрасываю правую руку, затем левую, описываю полудугу вокруг Тода и бью его в левый бок, но уже выше. Вполне вероятно, моя тактика бить уже в побитое место может сработать. Мне прилетает удар в голову. Перед глазами маячат яркие пятна света. Я пытаюсь проморгаться. Тут же получаю удар с ноги под левую коленку. Нога подкашивается, и я приземляюсь на пол коленями. Тод рядом, я резко бью его правым локтем, но задеваю лишь по касательной. Получаю удар кулаком в левое ребро.

Тупая боль растекается слева от позвоночника. На секунду сердце словно останавливается, чтобы пропустить парочку сокращений, затем восстанавливает ритм, но дыхание становится поверхностным. Я хватаю ртом воздух. Пытаюсь подняться, боковым зрением вижу, как Тод отходит. Наверное, он думает, что победил. Собрав остатки сил, приказываю себе встать. Нога ноет, но я поднимаюсь и, превозмогая боль, иду к Тоду, который уже собрался нырнуть в темноту.

– Тод, я не закончил, – стараясь звучать грозно, сиплю я, всё ещё тяжело дыша.

– Ну давай! Покажи ещё, что умеешь, если остались силёнки! – чуть улыбаясь, произносит он. В его взгляде есть что-то волчье.

Он точно хочет задеть меня. Мои глаза наливаются кровью, челюсти напрягаются, зубы сжимаются, словно тиски, я хочу врезать Тоду по его самодовольной морде. Я двигаюсь быстрее, чем следовало бы, забывая об осторожности. Слепая ярость заполняет всё сознание. Кулак устремляется к его челюсти, но молниеносным движением Тод сбивает его с траектории. Костяшки правого кулака Тода ударяются о мою щёку. Внутри разрываются мягкие ткани. Я теряю контроль над ситуацией и получаю следующий удар в нос. Чувствую, как кровь стекает по нёбу, струится из носа. Я несколько раз дёргаю руками, но тут же теряю равновесие и заваливаюсь на бок. Четыре руки оттаскивают меня к скамейке.