Отдельные фирмы двигают вперед технологии. Отчетливее всего это проявляется в области возобновляемой энергии, где каждый новый игрок помогает снижать затраты. С 2015 по 2018 год, например, Tesla установила аккумуляторов объемом на гигаватт в час (для сравнения, в 2018 году лишь немногим больше было установлено во всем мире). С 2010 года усилиями компании цена аккумуляторных батарей упала как минимум на семьдесят три процента . Передовые сельскохозяйственные технологии Jain Irrigation, John Deere и других фирм быстро становятся стандартом и дешевеют, что позволяет многим фермерам гораздо эффективнее использовать воду и удобрения . Бывает, что инновация сама по себе не затрагивает технологии. SolarCity, например, первой предложила новую модель финансирования солнечных батарей, которая значительно повысила спрос и распространилась по всей индустрии .

Фирмы могут запустить целый ряд поддерживающих процессов, которые способны привести к масштабным переменам. Продемонстрировав новую модель ведения бизнеса — попутно снизив ее стоимость и убедив потребителей ее требовать, — они могут побудить конкурентов последовать примеру и вызвать распространение идеи в данной отрасли. В производстве пищевых продуктов процесс зашел так далеко, что меняет подходы к сельскому хозяйству в глобальном масштабе, а в энергетике силен настолько, что существенно способствует отказу от ископаемого топлива. Хорошо дела идут в строительном бизнесе: по некоторым данным, стандартам энергоэффективности теперь соответствует каждое второе новое здание в Соединенных Штатах.

Однако изменения за счет деятельности отдельных фирм заведомо ограничены. В конце концов, для масштабного вложения ресурсов организация должна видеть пути достижения прибылей, и в некоторых отраслях добиться этого намного легче. На сегодня большие возможности открыты там, где разрушение окружающей среды является очевидной и насущной угрозой для текущей деятельности или будущего поставок. Почти все производители и продавцы сельскохозяйственной продукции в курсе, что должны задуматься на эту тему, а многие уже прилагают большие усилия. Другой перспективной областью является эффективное использование ресурсов. Энергия и вода годами были столь дешевы, что на них зачастую не обращали особого внимания. Теперь все меняется. Если хорошее отношение к сотрудникам действительно повышает производительность труда, появляется экономическое обоснование решить проблему неравенства. Предпочтения потребителей могут резко измениться, и в производстве еды, бытовых товаров, моде и, наверное, транспорте, устойчивость все чаще рассматривают как возможный путь к прибылям.

Несмотря на этот список, множество проблем по-прежнему не под силу решить конкретным фирмам. Некоторые из них просто слишком масштабны и не позволяют придумать экономическое обоснование на своем уровне.

Рыбные ресурсы планеты стремительно сокращаются, но каждый рыбак в отдельности сильно мотивирован продолжать лов, если остальные себя не сдерживают. Благодаря падению цен на возобновляемую энергию будет расти доля новых солнечных и ветряных электростанций, но, чтобы избежать худших последствий глобального потепления, нужно будет закрыть многие уже действующие электростанции на ископаемом топливе. Вряд ли это будет выгодно, если не изменить правила. Повышая вовлеченность сотрудников и хорошо оплачивая их труд, можно получить серьезные конкурентные преимущества — однако в условиях, когда конкуренты сосредоточены на прибылях, делать это непросто. Многие фирмы хотели бы, чтобы образование стало более качественным, но мало кто сможет обосновать инвестиции в его улучшение, если больше этим никто заниматься не хочет. Коррупция и низкое качество правовых институтов мешают бизнесу, но большинство компаний ничего не сделает в этой области в одиночку.

С одним из вариантов проблемы сталкивается Хиро. Он уверен, что его бенефициары крайне заинтересованы предотвратить опасные последствия изменений климата, но попытки исправить ситуацию сталкиваются с классической «проблемой безбилетника». Во-первых, отдельным фирмам может быть невыгодно сокращать использование ископаемых видов топлива. Должен ли Хиро поручить управляющим активами заставить их это сделать? Во-вторых, даже если он сумеет сделать японские фирмы «зелеными», у него точно не будет власти изменить фирмы во всем мире. Если он изменит Японию, а глобальное потепление будет идти своим чередом, действительно ли он принесет пользу бенефициарам?

Короче говоря, многие проблемы, с которыми мы теперь сталкиваемся, — это классические проблемы общественного блага, и решить их можно только совместными действиями или с помощью государственной политики. Возможно ли такое сотрудничество? Могут ли фирмы и инвесторы объединяться для борьбы с мировыми проблемами? В следующей главе мы посмотрим, что происходит на этом фронте, и постараемся ответить на вопрос, при каких обстоятельствах совместные действия отраслей или регионов помогут переосмыслить капитализм — если это вообще возможно.

Достаточно ли для переосмысления капитализма перенастроить финансы? К сожалению, нет. Если все фирмы на планете поставят смысл превыше прибыли, разработают стратегию создания общей ценности и получат поддержку искушенных инвесторов, ориентированных на долгосрочные результаты, это будет колоссальным шагом вперед, но слишком маленьким по сравнению с масштабами изменений климата и социального неравенства. Зачастую это проблемы общественных благ: решение будет полезно всем, но ни одна компания не справится в одиночку. Климатический кризис, например, никуда не исчезнет, если мы не придем к соглашению оставить в покое леса, но если конкуренты продолжают рубить деревья, вам, может быть тоже придется это делать ради выживания. Мы не решим проблему неравенства без повышения расходов на образование, но если конкуренты не собираются обучать сотрудников — вы не сможете позволить себе обучение. Это вызывает большие сложности. С одной стороны — молот понимания, что нарастающее обезлесение и неравенство невероятно вредно. С другой стороны — наковальня в виде неспособности каждой отдельной фирмы что-то с этим сделать.

Решением может стать сотрудничество в масштабе отрасли, которое иногда называют «саморегуляцией». Это не безумная идея. Элинор Остром получила в 2009 году Нобелевскую премию по экономике за работу, посвященную успешным добровольным усилиям сообществ по охране общих ресурсов, например, лесов и воды. Она показала, что координация на местном уровне может продолжаться не одно поколение и зачастую более эффективна, чем действия государства.

В девятнадцатом веке многие центральные институты американской экономики — включая Нью-Йоркскую фондовую биржу, Чикагскую товарную биржу и Хлопковую биржу в Новом Орлеане — были добровольными ассоциациями, образованными для решения проблем общественного блага, появляющихся по мере взросления экономической системы страны. Они давали место для торговли, определяли правила, ставки и стандарты, способствовали общению и обмену информацией, позволяли обучать новых работников и поддерживали профессионализм своих членов. Банки совместно создавали некоммерческие расчетные палаты, чтобы получать срочные ссуды в периоды финансовой паники. Железнодорожные отраслевые ассоциации выработали национальные стандарты расписания, механических деталей и сигнализации . Большинство правил международной торговли было разработано и внедрено Международной торговой палатой, добровольным обществом, основанным в 1919 году. Частные кооперативные решения такого рода — если они работают — во многих случаях оказываются более быстрыми, дешевыми и гибкими, чем традиционное регулирование.