— Угу, если ты имеешь ввиду Руслана, — кивнула девушка. — А ты знаешь, ко мне приходила твоя девушка. Кричала, кидалась драться. На нее мама даже заявления писать собралась.

— Какого черта? Ты серьезно? — не верю в услышанное.

— Угу. А еще Руслан звонит, угрожает мне расправой. Я поэтому и перебралась в квартиру, которая закреплена за нашей сборной, — Олеся замолкает, а меня всего рвет изнутри от несправедливости и от того, что я ее допустил. — А знаешь, я даже рада всему тому, что произошло, — неожиданно говорит она, открывает глаза и поворачивая голову впивается в меня взглядом.

— Мартышка. Не вынуждай меня… — отвечаю сдавленно.

— Я так рада, что мы встретились Андрей. Правда. Жизнь такая странная штука, не разгадать ее. Я думала, что никогда не смогу простить тебя, но оказалось, что это не так. И сейчас вместо обиды я чувствую к тебе благодарность, — Олеся говорит быстро без запинки, как будто боится забыть или не сказать что-то важное.

— Олесь…

— Не перебивай, — резко обрывает меня. — Я хочу сказать тебе что-то важное, чтобы ты знал. У нас с Русланом ничего не было. Да и вообще ты был в моей жизни первым и последним мужчиной. Больше никого.

После этих слов в машине повисает пауза.

Медленно поворачиваю голову к Олесе:

— Прости, — сдавленно отвечаю и притягиваю к себе ее ладонь, прижимаюсь губами.

— Тебе не за что извиняться, Андрей, — Олеся проводит пальцами свободной руки по моим волосам.

Я на миг отстраняюсь от нее. Паркую машину. Да, в неположеном месте, но сейчас мне на это плевать.

В глазах девушки мелькает паника, но, как только мой рот накрывает ее губы, она исчезает. Упоительный вкус, забытый за пять лет, обрушивается на меня как цунами. Я выпиваю его до дна, до черных точек в глазах. Мартышка запустив мне в волосы пальцы сцепляет их на затылке не отпускает. Прижимается.

Мы иссушаем друг друга неосознанно, пока воздух не начинает искриться вокруг нас. И только, когда совершенно не остается воздуха в легких, отстраняемся.

Тяжело дыша упираюсь в ее лоб своим. Смотрю на нее, так, как будто сожрать хочу (в каком-то смысле это правда):

— Я скучал, Олесь. Сильно. Всегда. Забыть не мог, — выдыхаю, наблюдаю за тем как ее зрачки увеличиваются, закрывая собой всю радужку.

— А я пыталась забыть, — в уголках глаз задрожали слезинки, — честно пыталась, но не смогла. И сейчас не могу тебя оттолкнуть. Дурочка, да?!

Мои губы растягиваются в улыбке.

Господи! Спасибо, что ты подарил нам еще один шанс быть вместе.

Я нежно очерчиваю пальцами контур ее лица и не тратя время на слова, просто целую так, чтобы она поняла, как ошибается.

— Теперь все будет иначе. Все изменится, — обещаю ей.

Я разворачиваюсь там, где позволяет разметка и еду в обратном направлении от своей квартиры.

— Ты сегодня не постоянен, — иронизирует Мартышка, прикладывая к горящим щекам ладошки.

— Я всегда был таким, Олесь. Ты просто забыла, — отвечаю ей в том же тоне.

Набираю телефон гостиничного двора. Администратор поднимает трубку почти сразу же.

— Гостиница “Медвежье озеро”. Слушаю вас?! — чуть заспанным голосом отвечает девушка.

— Оксана?! — не угадываю голос администратора.

— Да, все верно, — удивляется девушка.

— Это Андрей Куравлев…

— Ой, Андрей Валерьевич, извините, — тушуется администратор.

— Я через минут тридцать подъеду. Приготовь номер, с бассейном, — кидаю на Мартышку лукавый взгляд, а у той глаза расширяются от услышанного.

И я уже готов выслушать тираду о том, какой я наглый развратник, но прежде: я прикладываю палец к губам, прошу чуть-чуть помолчать ее:

— Да, Оксана, я буду не один. Вино? Шампанское? — шепотом спрашиваю у Олеся, а у той уже почти пар от возмущения чуть ли не идет из ушей. — Шампанское, Оксан, в номер принесите. Все, ага. Досвидание.

— Ну, ты и наглый, — пыхтит Олеся, — думаешь поцеловал и сразу того… в койку можно? Извращенец.

Картинно возмущается девушка. Вскидывая руки.

— Боже, Мартышка, и тебе не стыдно? Я об этом даже и не подумал, — отшучиваюсь, хотя именно об этом я и думаю с тех самых пор, как увидел ее в “Медвежьем озере”: сонную, с припухшими губами и в одном халатике под которым четко прорисовывалась ее грудь с выступающими вершинками-горошинами. Черт, я извращениц. Давлю педаль газа в пол. Нужно немного отвлечься. И сосредоточенность на скорости и дороге мне в помощь.

— Секс мне даже не предлагай. Понял? Маньяк! — слышу недовольное бормотание Мартышки с пассажирского сиденья.

Хм, — улыбаюсь. — Она неисправима.

— Спорим, ты сама мне его предложишь? — подмигиваю ей.

За этой перепалкой, я почти забываю о том, по какой причине Олеся оказалась в моей машине, но стоило нам замолчать, как мысли неумолимо поползли в мой мозг, отодвигая иллюзорносексапильную Мартышку на задний план.

— Я знаю, что ты от меня что-то скрываешь, — неожиданно врывается в мою голову голос Олеси и я тряхнув головой, прогоняя невеселые думы, гляжу на нее.

— Ты о чем? — скупо задаю вопрос и чувствую, что мой голос сухой без единой эмоции.

— Что показал снимок? Тебе твой друг же сказал? — с нажимом спрашивает.

— Ничего, — отвечаю спустя несколько секунд.

— Ты не умеешь врать, Андрей, — грустно улыбается Мартышка. — Но раз ты решил, что то чем мы будем заниматься в бассейне это безопасно для меня, то я согласна, — неожиданно покорно произносит девушка и мне от ее слов становится скверно на душе.

— Олесь, — переплетаю наши пальцы рук, сжимаю ее тонкие холодные своими горячими, — я никогда не сделаю того, чтобы могло навредить тебе или против твоей воли. Твое слово решающее.

В ответ мне была тишина. Олеся предпочла не высказываться.

В гостинном дворе, как того и стоило ожидать, нас встречают.

Охранник, замешкавшись возле ворот, суетливо здоровается с сыном хозяина, пропуская нас внутрь. Андрей лишь слегка опускает голову и проезжает во двор.

Нам навстречу выходит девушка, по-видимому, та самая Оксана. Оценивающе смотрю на администратора, а она с интересом наблюдает за нами, а точнее, за Андреем. Внутри неприятно сосет под ложечкой, чувствую нарастающую ревность.

Эх, как же быстро я поддалась вспыхнувшим чувствам! Слишком опасно, рискованно для меня.

Андрей подъезжает прямо к ступенькам, а мне впервые за последние годы до боли в душе не хочется быть инвалидом. Я знаю, почему у меня возникло подобное чувство сейчас и почему оно не возникало раньше: просто рядом со мной не было этого мужчины.